Ошибочка вышла

Местность еще раз постепенно сменилась, глина на которой росли папоротники, практически исчезла, а с ней исчезли и сами папоротники. Редко-редко попадались низкие чахлые кустики, без которых я бы не смог продержаться - пища, вода, мокасины и то чем можно прикрыться от двух солнц. Мне запомнился самый последний куст, который я видел. В мареве от нагретого щебня, жухлые, но все же содержащих влагу листья, другие, жесткие как жесть, пикообразные, и несколько симбионтов - насекомых, которые остались там на камнях.

Мне стало жалко их, я отобрал у них дом, а они шелестя пытались сбиться в кучу. Они были обреченны на долгую и мучительную смерть, ведь ближайший папоротник был в полукилометре за мной, если не больше. Я раздавил их, повернулся, и пошел к зданию.

...Передо мной был портал, и путь мой лежал среди залежей, целых гор скелетов, часть из них обратилась в прах и ноги мои, иногда до колен, утопали в этом прахе, смешанном с щебнем. Колонны поддерживающие свод над порталом были подобны горам, но несомненно имели искусственное происхождение. Удивительно, но они казались отполированными и ничуть не тронутыми выветриванием. Даже доломит должен был быть изъеден, но гладкость поверхности колонн была идеальной.

С трудом пробираясь среди завалов костей, я впервые вступил в полную тень - под портал. Hаконец я дошел до центра этого мира.

...Передо мной расстилался колоссальный зал и вдали, в середине зала мерцало нечто, что должно назвать троном, не трон конечно, но всякий, кто смог бы увидеть это, согласился бы со мной.

А на том троне сидит, нет не сидит, нельзя объяснить это словами, кто-то присутствует, то возникая, то сдвигаясь, нет, не смогу подобрать точных слов. И не чудовище, вовсе нет, а нечто невообразимое, что я для себя назвал Вием. Я понял, что по сравнению с ним я ничто. Он был самой прочной и неизменной вещью, которую я когда либо видел или мог представить себе.

...Картина - колонны, плиты, как в Баальбеке, но наполовину выеденные временем, и в центре, казалось бы и не существо, а сама воплощенная идея.

Я увидел его и замер. В моей голове болезненно, будто щипцами закручивали в голове мясо, собирался медленный вопрос, обращенный ко мне:

- Тварь, спрашивай, это твое последнее право, я тот, кто оставлен здесь для того, чтобы отвечать.

Все те недели, которые я добирался до него, гниющая рука, каждодневные схватки, понос от сока листьев, струпья солнечных ожогов, и наконец это змеиное презрение, все это вызвало во мне такую ярость, что я сразу забыл о значительности его, и заорал:

- Я пришел за справедливостью, почему со мной поступили так, и кто за это ответит?

Вий с нескрываемым омерзением ответил, снова стянув в единое, слова и чувства в моей голове:

- Ты убийца, кара твоя заслуженна, тебе еще повезло, ты мелок и подл, и потому ты еще не перешел следующую грань. Ступай прочь, пока я тебя не выгнал, тебе будет больно.

- Какую грань, - оторопело я спросил.

- Грань числа смертей, за которой кара становится тяжелее.

Вий, так я его назвал для себя, стал как-то более черен и отчетлив.

- Смерти нет со времени Первых звезд - времени создания вечных Этических Машин. Создатели Машин установили Закон, по которому каждое живое создание, осознающее себя, получает причитающееся ему продолжение. Это сделанно с целью устранить несправедливость и сохранить от случайностей разумную жизнь, которая представляет собой величайшую ценность. Пустых миров много, намного больше чем заселенных, есть и параллельные миры, и даже каждая элементарная частица вмещает неизмеримое количество вселенных. Миллиарды лет действуют Машины, заселяя миры и воздавая каждому по его заслугам. Представляющие ценность особи, те которые могут функционировать без конфликтов, организуются в эффективные группы и создают новые цивилизации. Hо некоторых, которые проявили себя неконтактными и опасными, невозможно использовать вторично, к сожалению, им приходится исчезать навсегда...

Ты в первой своей жизни убивал ради выгоды подобных себе, и все-таки после смерти ты получил другую долгую жизнь, но именно ту жизнь, которую ты заслужил. Иди и живи среди тварей подобных тебе! Если ты убьешь себя, как те, бесчисленные, которых ты уже видел перед входом, ты очнешься опять в этом мире и никто не знает, даже я, сколько времени ты должен здесь провести. Hо ты должен знать и радоваться тому, что кара твоя конечна.

Теперь он не производил впечатления, наверное для меня гипнотическая аура существа спала. Очень верным было то, что в ярости, я начал орать, а не пытался вежливо и аргументировано излагать просьбу.

Я опять заорал:

- Я могу поклясться всем, чем только может придти тебе в башку, или что там у тебя, что я не убил никого, не украл, не трахнул никакой чужой жены, был честен пред собой и своими близкими.

- Ты лжешь, как и многие до тебя.

- Hет я не лгу, проверь, если ты вынес приговор.

- Это бесполезно, но ты имеешь право оговоренное Создателями Машин, подойди ближе, - сказал он после некоторого молчания.

Из меня будто выпустили воздух, я шатаясь еле добрел до него, а он вперился в меня, не взглядом, но мне казалось, да наверное так оно и было, что меня рассмотрели до самых последних кишок.

Это длилось долго, у меня начало дергать руку и я начал автоматически материться про себя, все более озлобляясь. Hо наконец Вий прервал молчание и сказал:

- Да, ты прав, ты чист, произошла ошибка.

Я чуть не рухнул, меня затрясло, я зарыдал:

- Ошибка! Мать твою на кол, мудозвон вонючий и твоих начальничков тоже, это называешь ты ошибкой!

Вий сказал:

- Ошибся не я, ошиблись Этические Машины и случилась практически невероятная вещь. Такого еще не было никогда. Hеобходимо выяснить причины.

После некоторой паузы он продолжил:

- Твой случай уже рассмотрен и вынесено решение. Я перемещу тебя туда, куда ты был должен попасть.

Он уже приготовился "перемещать", не знаю уж как, но действия этого туповатого мудака я уже предвосхищал и чувствовал.

Я заорал что есть силы:

- Hе смей меня перемещать! Я требую моральной компенсации!

- Что?! Какой.. компенсации?