Водоворот времен (СИ)

Дворик и вправду был заполнен свиньями. Их здесь было не меньше десятка, и до чего же здоровых! Они занимали все расстояние между стеной и домиком. Последний и впрямь выглядел покинутым. В окнах ни единого огонька. Да и сами окна не были даже бычьими пузырями затянуты. Ох и холодно же там должно было быть! Комнат нельзя было никак разглядеть: из-за вечерней темени окна выглядели черным провалами. В общем-то, они таковыми и были. Ричард медленно стал двигаться мимо свиньи, разлегшейся в луже. Окен старался не шуметь, но животные все равно обратили на него внимание: все подняли морды, за исключением облюбовавшей лужу. Ох и злющими они казались в полумраке! У Ричарда даже мурашки по коже забегали. Самая здоровая из свиней сделал шаг к Ричарду. Еще. Окен вдруг вспомнил рассказ мамы о том, как несколько лет назад вот такие же свиньи съели малыша. Их потом казнили...но...А вдруг свинья его сейчас начнет есть?

Животное еще приблизилось. И до того стало Ричарду страшно, что он испуганно, не глядя, шагнул назад - и оступился. Свинья, лежавшая до того в луже, оказалась за спиной у Ричарда. А теперь, точнее, под ним: об нее Окен и споткнулся. И как же громко она завизжала! Другие свиньи подхватили этот шум!

Ричард испугался: ну точно сожрут!

Он спешно поднялся, чтобы пробраться к калитке - и замер. На пороге дома стоял дородный мужчина в ночном халате и смешно свисавшем на бок колпаке. Хозяин дома, а значит, и свиней.

Ричард в моменты опасности бывал сообразительным, причем очень сообразительным, - вот как сейчас.

"Значит, Пастуро меня обманул" - пронеслось в голове у Ричарда. И ноги сами собой понесли его к калитке.

- Стой! Стой! Воришка! Вот сейчас я тебе! - хозяин дома побежал было к нему, но дорогу преградили свиньи. Дородные животные мешали, и это было на руку Окену.

Вот калитка. Ричард дернул за ручку. Заперто! Он скосил взгляд вниз: щеколда! Рывок. Крик хозяина был все ближе и все громче. Щеколда не поддавалась. Еще рывок. Открылась!

Ричард спиной почувствовал движение воздуха - это хозяин дома махнул рукой, почти успев схватить парня за шиворот. Но быстрые ноги спасли Окена.

Краем глаза - на бегу - он успел заметить, что Пастуро и след простыл. Проклятый обманщик!

Но думать об этом гаде не было времени. Нужно было спасаться. Окен нырнул в бесчисленные проулки, постоянно сворачивая. Когда пятая, а может, и шестая узкая улочка оказалась позади, он отдышался.

И понял - он не знает, где находится. Дома здесь были точно такими же, что у городского совета. Те, в свою очередь, мало чем отличались от пекарни дядюшки Буаза, и так далее. Словом, Ричард мог находиться где угодно.

Вдруг раздались шаги. Ричард повернулся, готовый к тому, что его настигли, - но это были обычные прохожие. Они шли мимо, о чем болтая, два купца или, может, ремесленника.

- Добрые господа! Добрые господа, - от волнения слова давались Ричарду с трудом. - А как мне на площадь городского совета добраться?

Нехотя ему указали направление. Окен был счастлив донельзя и такой малости.

По дороге он думал, как же теперь быть. Было ясно, что к Пастуро он больше ни ногой. Одно дело - добывать для городского совета "диких" свиней, совсем другое - воровать. За такое отец на нем живого места не оставил бы, а мама выплакала бы все слезы! Ричард сосем не хотел бы их печалить, в том, лучшем мире.

Что касается заработка денег, то в голове Ричарда мелькали сотни мыслей, чуть ли не в стражники пойти. Но в итоге он остановился не на идее даже,- на надежде. Ведь теперь не надо бло тратиться на лекарства для Жака, так, может, дядюшка поможет деньгами Ричарду? А тот отработает! С утра до вечера будет работать! Всю оставшуюся жизнь! Лишь бы только поскорее добыть два лефа...

Когда на небе вовсю сверкали звезды, он наконец-то вышел к дому дядюшки Буаза. Тот сидел на первом этаже, в пекарне. Едва горевшая печь бросала тени на стены и дядюшку Буаза, казавшегося призраком.

Сперва Ричард испугался: вдруг узнали? Вдруг хозяин того дома рассказал - потому дядюшка такой недовольный! Но как? Вряд ли так быстро весть разошлась бы! А тем более, ну как догадались бы, что неудачливый воришка (а только так о себе и мог думать Ричард) живет у славного пекаря? Вот же бред! И Ричард немного успокоился.

Но стоило пройти еще двум мгновениям, как стало понятно: лучше бы его обвинили в посягательстве на свиней...

Едва Ричард закрыл за собой дверь, как на лестнице показался приземистый господин в темно-синей мантии. Даже в неверном свете печи он казался раздосадованным и задумчивым. В левой руке он держал объемистый мешочек, наполненный стеклом: об этом говорило характерное позвякивание.

Бауз рывком поднялся. Он молча ожидал, что скажет хозяин мешочка. Тот спустился. Постоял немного в молчании. И развел руками, отчего мешочек зазвенел еще сильнее.

- Лекарство не помогло, мэтр Баузели, - господин в мантии обратился к дядюшке его полным именем. - Мне жаль...Я и вправду думал, что толченой... - Ричард не разобрал мудреных слов, - дабы остановить колики. Боюсь, я не в силах помочь. Может, жрецы...Или, в конце концов, маги?

Бауз покачал головой.

- Вы сами знаете, сколько стоит их помощь, что мажья, что жреческая... А тем более, чем они помогут?.. Я и так молюсь...А маги... Людей убивать они ловкие, и только.

На дядюшку больно было смотреть: он враз постарел на несколько лет. Или так Ричарду только показалось?

- Отрицательный результат тоже результат, - многозначительно протянул хозяин мантии.

- Да-да, мэтр Бален, - дядюшка протянул мешочек с монетами.

- Как жаль, как жаль, - вздохнул Бален, ловко заткнув оплату за размашистый пояс. - Но лекарское искусство здесь бессильно.

Это "бессильно" Ричард слышал даже, когда Бауз закрыл за лекарем дверь.

- Вот так-то, племяш, вот так-то, - только и вымолвил Бауз.

Дядюшка занял место возле печки, сохраняя молчание. Ричард готов был поспорить, что на щеке Бауза что-то заблестело.

Бедный Жак... Ричард надеялся, что его удастся вылечить, но как?

Этими мыслями он терзался даже во сне. Пребывая в ночных грезах, он понял, как можно излечить Жака! Но стоило проснуться, как чудесный способ тут же забылся. Ричард забарабанил кулаками по голове:

- Вспомни, вспомни, дурья башка! - но "дурья башка" только сильнее разболелась.

Несмотря ни на что, дядюшка в то утро работал. Но былого задора Ричарда в нем не заметил. Бауз словно нехотя пек хлеб, а потому он плохо получился. Как ни странно, Интендант - этот приходит, несмотря ни на что - не стал придираться.

С первого взгляда поняв, что происходит нечто плохое. Он принялся расспрашивать.

- Лекарства малышу не помогли. Мэтр Бален сказал, что это было временное улучшение... Временное...Все в этом мире временно... - только и ответил Бауз.

Они некоторое время стояли друг напротив друга, молча. Наконец, интендант произнес.

- Я постараюсь помочь, чем смогу... - начал было он, но Бауз его прервал.

- Чем тут поможешь? Ты и так сделал все, что смог. Все, что смог, - голос Бауза словно бы издалека шел, настолько он звучал приглушенно. Выдержав паузу, Бауз добавил. - Но если бы она выбрала тебя...тогда...Я бы сделал не меньше.

Ричард понял, что перестает хоть что-то понимать, но и гадать не хотел.

Интендант кивнул и молча вышел из пекарни, снова - с пустыми руками.

- Ричард, сходи погуляй... Незачем и тебе печалиться. Да...и...Когда станет совсем плохо, лучше вообще никому здесь не оставаться. Всегда лучше...А! - Бауз решил прервать свою потерявшую всякую связность речь, и только махнул рукой.

Но, кажется, Ричард понял, что дядюшка хотел сказать. Понял - и на душе стало совсем гадко. Смерти шли за ним, одна за другой!

Окен долго стоял на улице, не зная, куда пойти. Если раньше он всегда гулял вокруг городского совета, то сейчас его воротило от единой мысли о подобном. Вдруг там снова этот Пастуро покажется? Ричард стал ненавидеть этого насмешливого владельца потрепанного плаща, так обманувшего его. Он готов был выбросить ту медную монетку, которую сейчас запрятал в башмачок, даже принялся снимать его, - но вовремя остановился. Все-таки он работал! Он столько ради нее работал! Ради Той-Самой!..