Водоворот времен (СИ)

- Я не хочу к магам. Я хочу стать...пекарем! - выпалил парень. - Зачем мне к магам? Я хочу жить нормально! Я хочу, чтобы у меня были друзья!

Сердце застучало. Нет! Он не хочет к ним идти! Мало ли! Зачем отказываться от хорошей работы, от домика в деревне или городе, честного труда для людей? Ричард, сколько себя помнил, мечтал продолжить отцовское дело. И однажды он соберет денег, вернется домой и отстроит мельницу! Да, и пекарню выстроит! Во всем Двенадцатиградье узнают, какой у него вкусный хлеб! А может, и его будут звать Старина Ричард. Вот это жизнь! Прекрасная и замечательная! Может, даже дети появятся...Пять, а то и шесть...А какая семья у мага? Все знают, что они умирают одиноко и страшно! Ричард такого не хотел, совсем не хотел!

- Вот видите, мэтр, - Ричард не заметил, но дядюшка Бауз чуть улыбнулся. - Племяш не хочет в Ваш цех. А тем более, по городскому праву, теперь я за него отвечаю.

Таким Ричард Бауза еще не видел. Лицо его заострилось, в глазах полыхали искорки.

- И тем более. Вы скрепили договор у нотария? - откуда только эта хватка взялась.

- По правде говоря, нет. Тому помешали известные Вам события, - покачал головой Манфред. - Надо заметить, что цех пекарей знает толк в городском праве.

- Как и все другие цеха, знаете ли. Мы свято чтим правила, городом, а значит, нами самими установленные, - развел руками Бауз.

Но тут же огонь, в нем полыхнувший, угас: малыш снова заплакал пуще прежнего.

- Жак, - папаша Бауз поднялся и взял на руки ребенка.

Тетушка Сю благодарно опустилась на стул. На нее было страшно смотреть: силы ее покинули давным-давно, и Ричард не понимал, благодаря чему она держалась. Оставалось только пожать плечами.

- Что-то с ребенком? - участливо спросил Манфред.

- Лекари говорят, что Жак умирает, - хрипло произнес Бауз. Он повернулся к стене. Помолчал. Снова повернулся к двери. - Мы ничего не можем сделать. Колики. Постоянные колики...

- Бауз, - только и вымолвила тетушка Сю.

- Все в порядке. Что скрывать?

Ричард сжался. Он сам знал по Белону, что дети часто умирают. Да и не только дети. Трое его знакомых, ребят, умерли за последние годы. Многие уходили зимой...А потом ушли все, кроме Ричарда.

- Что ж. Цех может в этом помочь, - закивал Манфред.

Он поднялся со стула и протянул руку.

- Цех никогда не бросает своих. Если...

- Если Ричард пойдет в ученики, то цех магов поможет. А нет - нет, - оборвал его Бауз.

- Именно так, - развел руками Манфред. Резкость отца семейства его нисколько, кажется, не смутила. - Таковы правила. Цеха не...

- Не всесильны, - закончил за Манфреда дядюшка Бауз.

Ричард следил за этим разговором с открытым ртом. А каким веселым и добрым был Красное перо! Был.

Сейчас его место занял торговец, один из тех, кто толкался на площади у городского совета. А товаром выступал Ричард.

Многие годы спустя, кутаясь в потрепанную синюю котту, Ричард Окен, вспоминал этот вечер как последний вечер детства. Впрочем, тот вечер еще не далеко закончился. Он лишь начинался.

- Пусть я могу решать за Ричарда... - проговорил дядюшка Бауз, - но лучше ему самому выбирать.

- Бауз, - только и смогла выдавить из себя тетушка. Силы ее совсем покинули, и она лишь могла смотреть на происходящее.

- Сколько людей мне обещали в последние дни лучшие. А Жак...Жак продолжает умирать. Малыш...

Жак - впервые за вечер - замолчал.

Бауз испуганно развернул пеленку, припал ухом к груди малыша, и облегченно выдохнул: жив.

До Ричарда дошло: именно от него теперь зависит жизнь малыша. Хотя, что он теряет!

- Я... - начал было Ричард, но его прервал Бауз.

- Цеховые правила строго говорят: ученик становится частью целого. Ученики на то время, пока не станут мастерами, умирают для всех, кроме цеха...Тебе нужно будет жить там, где скажет цех, и все время тратить на него.

- Ну что ж Вы так, мастер Бауз, - покачал головой Манфред. Он сохранял полнейшее спокойствие. - Раз в месяц, а также на Праздник Встречи, мы отпускаем ребят к семьям. Мы же не звери какие-то. Правила наши куда как мягче, чем у других. Да хоть у пекарей. Умирают - это старая, очень старая строка правил, мы считаем, что давно наступила пора трактовать ее по-новому.

- Раз в месяц, - проговорил Ричард.

Он уже не обращал внимание на обсуждение Баузом и Манфредом тонкостей цеховых законов. Лишь в голове его звучал внутренний голос, голос сомнений, веры, боли. И надежды. Самую толику надежды.

"На меня будут показывать пальцем. Зато я буду повелевать миром! Или погибну где-то далеко-далеко отсюда. Зато я смогу их навещать! Раз в месяц...Но Жак!.. А вдруг не поможет?".

- Конечно, тут бы времени на размышления дать, - Манфред наконец-то кинул взгляд на Ричарда. - Но...лекарство...Зачем тянуть с помощью человека? Тем более, все эти сомнения, раздумья... Когда это хоть кому-то помогало? Вы, конечно, можете махнуть рукой на великое будущее парня. Но где, кроме нашего цеха, он сможет достичь настоящего могущества? Выпечка- это хорошо, людям надо есть, и желательно, вкусно. Но мы помогаем сохранить жизнь. Наказываем мерзавцев. Меняем природу. Великие дела - в наших руках!

- И великие беды, - подытожил Бауз.

- Не без этого, - все так же спокойно заметил Манфред. - Не без этого. Но кто еще сможет помочь умирающему, когда все остальные способы испробованы? Маги же ведь всемогущи!

Клос отмахнулся, как будто мухи вокруг него летали.

- И я как раз из таких, - ухмыльнулся Бауз.

- Нет, не из таких, - покачал головой Манфред. - Это я пришел, протягивая руку помощи.

Клос (от Красного Пера в нем уже ничего не осталось) протянул обе руки к дядюшке.

- И я от чистого сердца хочу помочь.

- Но при условии, - Бауз даже сделал шаг назад. - При условии.

- Средства цеха не безграничны, я с этим ничего не могу поделать. Городской совет постоянно урезают помощь, постоянно, - кажется, Манфред только и умел, что разводить руками, а потом их протягивать. И наоборот. - Мы можем тратить их только на помощь собратьям по цеху. Как, собственно, и все остальные цеха.

- Пусть Ричард сам скажет, чего он хочет, - сказал Бауз после недолгого молчания.

Окен поймал на себе взгляд малышни: они, с заспанными глазами, столпились на лестнице, бросая полные интереса взгляды на участников разговора.

И только сейчас до Ричарда дошло: обращаются-то к нему! В кои-то веки спрашивают его мнение! Это смутило его больше всего на свете. Как? Ему? Выбирать? Все внутри него сжалось. Ричарду захотелось забиться в угол: да только нельзя. Теперь взгляды всех собравшихся обратились на него.

- Ричард, - Красное перо говорил совершенно серьезно. - Ты хочешь обладать силами, достаточными, чтобы изменить мир?

- И даже вернуть родителей? - Ричард даже подался вперед, воспылав надеждой.

Красное перо опустил глаза.

Ричард все понял.

- Тогда зачем они мне, эти силы? Папу и маму не вернуть. Не вернуть, - он хлюпнул носом.

- Но ты сможешь предотвратить гибель других людей, - продолжил Манфред. - Согласись, это многое, очень многое.

- Но ведь про магов столько рассказывают! П...- Ричард запнулся. Плохо говорить в лицо Манфреду он постеснялся. - Разное.

Клос только лишь пожал плечами.

- Не знал, что цех магов пошел в ученики к цеху негоциантов, - покачал головой дядюшка Бауз. Грустная улыбка промелькнула на его лице. - Ричард, если ты...

- А для друзей у нас всегда найдется помощь. Лекарство, - Манфред произнес последнее слово с особым нажимом.

Ричард переводил взгляд с Бауза на Манфреда и обратно. Оба молчали. Парень уже готов был ответить, но всхлипнул малыш. Окен проглотил рвавшийся ответ. Левая бровь Манфреда едва заметно дернулась. Бауз все внимание перевел на малыша.

- Мне надо подумать, - только и смог выдавить Ричард.

Даже в отсветах печи было видно, как раскраснелся Окен. Такого сложного выбора раньше у него не было. Но вот он нашелся, что спросить: