Художник " Моренист " (СИ)

То, наверное, все присутствующие попросту умерли, или провалились бы сквозь землю.

Но тут прозвучал спасительный звонок, приглашая всех пройти в зал.

----Ну раз вы все меня так хорошо знаете, тогда совсем другое дело, а то я уж начал волноваться...

Сказал мужичек и как бы положил обратно в боковой внутренний карман пиджака, так и не вытянутый и не предъявленный на всеобщее обозрение и устрашение мандат.

На этом можно было считать инцидент исчерпанным, странный мужичок, как ни в чем не бывало, одарил всех своею очаровательною улыбкой, и летящей походкой направился в зал где, как и обычно занял свой "забронированный столик", ах, извиняюсь, занял свое обычное место в уголочке. Он всегда был с тетрадью, но никогда, в нее ничего не записывал. Эта тетрадь была как серая мышь, и он сам тоже, был чем-то похож, на эту старую обтрепанную тетрадь. А не писал он в нее ничего потому, что, не хотел, а просто чаще всего в нее не чего было записывать. А если и происходило что-то что заслуживало его внимание, он запоминал это своею феноменальной памятью, которая при необходимости фиксировала все с точностью профессиональной стенографистки. А ручка, в его левом наружном кармане? Да, собственно говоря, и ручки там никакой не было, просто однажды где-то найденный и подобранный колпачок, который он воткнул в карман - типа для солидности. /Это как тот дурачок, с фотоаппаратом без пленки/. Но сидя в зале, он принимал такое выражение лица, что всем казалось, вот-вот, и он, что-то обязательно туда запишет. Ну, просто обязательно. И судьи, и подсудимые и остальные, присутствующие в зале с нетерпением ждали, ну когда же? Но, увы, к их величайшему разочарованию, он так никогда в нее ничего и не записывал. Но тем не менее, все уходя, были просто абсолютно уверены, что уж завтра, он точно ее откроет и как начнет, как начнет записывать....

Когда он покинул всю честную компанию, председательствующая еле сдерживая раздражение произнесла:

----В перерыве, всех прошу ко мне в кабинет, особенно, это касается вас молодой человек.

И она посмотрела на охранника, который из коматозного состояния без помощи реанимации, медленно возвращался к жизни.

И после этих слов, сама высшая справедливость, еще мгновение назад, безбожно вравшая спасая свою шкуру, гордой походкой направилась в зал - вершить правосудие.

Но если бы эта самая ходячая и лживая Фемида, проявив ну хоть немного выдержки и хладнокровия, или возможно, что не так дрожа за свое теплое местечко проявила чуть больше настойчивости и принципиальности, и попросила бы таки предъявить...То наше ''инкогнито'', и на самом деле извлекло бы из своего внутреннего кармана мандат который и вправду предоставлял его обладателю поистине неограниченные полномочия и возможности, при этом снимая с него самого абсолютно всякую ответственность за последствия поступков им совершаемых. И мандат этот назывался.... Впрочем, о нем самом и его мандате, мы поговорим несколько позже, хотя для информации скажем, что звали его, Адольф, и родился он вы не поверите....

Но об этом потом, а пока вернемся в зал заседаний, и попытаемся вникнуть в суть слушаемого уголовного дела, и как вы, наверное, догадались, дела об умышленном убийстве, иначе, скажите: --- Зачем нашему герою, было вообще здесь находится?

Суть дела сводилась к следующему: Встретились два старых друга, не видевшиеся, наверное, лет сто. Такое событие, естественно решено было хорошенечко взбрызнуть. Прикупили водки, закуски, и пошли к одному из них домой. После пятой или шестой рюмки, как это обычно бывает, ударились в воспоминания. О чем они там, таком "нехорошем "вспомнили, остается неизвестно. А известно то, что спустя несколько часов, когда по сигналу соседей, нагрянули менты, выломав двери, они обнаружили двух закадычных друзей. Одного мертвецки пьяного, но живого, спящего за столом на кухне, а второго там же, но на полу, тоже мертвецки пьяного, но мертвого, со штопором в виске, который по заключению экспертов, был не просто вбит в череп, а именно ввинчен, и после того как он был ввинчен, его еще пытались вытянуть именно как пробку из бутылки. Проспавшись, тот, который остался в живых, так толком и не смог внятно объяснить: За что он его так? Итог, 10 лет колонии строгого режима.

По окончании слушаний, наш герой, как обычно, одарив всех, очаровательной улыбкой, /но с печалью в глазах/, вежливо раскланялся, и покинул здание суда в самом, что ни на есть припаскуднейшем расположении духа.

Что же так привлекало его к такого рода процессам? Наверняка поинтересуетесь вы. Ответ будет самым банальным. Он искал. Как старатель, перелопачивающий, и промывающий тонны породы, в надежде увидеть на дне лотка вожделенный блеск золотого самородка, вот точно так же и он. С фанатизмом старателя ежедневно посещал, эти отнюдь, не веселые мероприятия, для чего, как неприкаянный мотался по всей огромной стране, и все это лишь ради того, что бы во время какого-нибудь судебного процесса, в тоннах рутинных дел, об умышленных убийствах, похожих друг на друга как две капли воды, увидеть вожделенный блеск. В его конкретном случае, это означало услышать нечто необычное, неординарное, оригинальное, в таком казалось обычном, и не оригинальном деле как умышленное убийство. Вот и сегодня, все как всегда. Никакого ноу-хау, никакого полета мысли, никакого изящества, самая обыкновенная бытовуха.

Да, сегодня был явно не его день! И тут, когда он уже хотел махнуть на все рукой, ему повезло. В его лотке, не то, что блеснула крупинка золотого песка, а показался самый настоящий самородок. Этого ''самородка'', как раз двое сотрудников милиции, особо не церемонясь, буквально вышвырнули из дверей районного отделения, прямо под ноги нашему старателю, который направлялся из здания суда в сторону железнодорожного вокзала. Самородок, тем временем, продолжая им что-то доказывать, кричал и размахивал руками. Но стражи порядка, призвали его к порядку следующими словами:

----Если он сейчас же не угомониться и не уберется прочь, то они вызовут орлов из психушки, /по-видимому, ему хорошо знакомых/, и те его "выслушают".

Последний аргумент, таки возымел на него действие, и самородок, осознав, что он таки не прав, как ему и было велено, потупив взгляд, не спеша, отправился ко всем чертям. На ходу, поправляя кепку, шарф, застегивая пуговицы на пальто, в общем приводя себя в порядок, после ''неравной борьбы''.

Наш старатель, почувствовав, некий импульс, как охотничья собака учуяв запах зверя, развернулся и направился к стражам порядка, которые после очередного ''правого'' дела, уж было, хотели отправиться, куда-нибудь подкрепиться /рекэтнуть/, в ближайшее кафе, как их окликнул некто.

---За что вы его так?

Сам вопрос, и то каким тоном, и как он прозвучал, не оставил у них ни малейшего желания выяснять:

---А ты сам, собственно говоря, кто такой?

Обычный в подобных ситуациях вопрос, который обычно был озвучен вместо ответа. Или:

---А какое, собственно говоря, твое собачье дело?

Но сейчас, вопрос, был задан так, что немедленно требовал от них, четкого и лаконичного ответа. Они оба, став по стойке смирно, затараторили, перебивая друг друга, пытаясь как бы оправдать произошедшее. Суть их рассказа, сводился к следующему. Каждое утро, некто, /процессу выкидывания которого, наш неизвестный, стал невольным свидетелем/, так вот этот некто, на протяжении продолжительного времени, приходит к ним в Райотдел, и всех кого только можно, пытается убедить, в том, что он изувер, душегуб и убивец, замочивший в армии своего командира.

----А вы не пробовали его повнимательнее выслушать?

Поинтересовался неизвестный.

----Ну, как же?

Как-то даже, обижено ответил один из милиционеров.

----Наверное, все пробовали, некоторые даже по несколько раз. Но понимаете, он, как начнет рассусоливать, описывать интерьер, обстановку, сложившуюся ситуацию, психологические портреты всех участников, мотивы, видимые и невидимые причины, своего поступка. Короче, его бесконечную исповедь, до самого ее конца, еще так никто и не выслушал. И дело тут не в том, что не хотели, а в том, что просто не смогли. Терпения не хватает. У нас ведь сами понимаете, служба, преступность растет, времени катастрофически не хватает, а тут он со своими чистосердечными байками.