Заклинание как эталон поэтического

Обобщённый вывод звучит следующим образом: ПОЭТ МОЖЕТ РОДИТЬ БОГА.

Привнесённая в поэзию логика убила её, заставив подчиняться себе, то есть, насильно оборвала связь с богом, потакая амбициозной самовлюблённости человека, уверившегося во всемогуществе разума. Кроме того, искусство и официальная, узаконенная государством, религия оказались разделены. На место богов, сотворённых жрецами-поэтами, встали надуманные, картонные боги, порождённые жалкой, прагматически ориентированной фантазией этиков и политиков. Новые идеологи провозгласили истинность новых богов. Старые боги были преданы анафеме. Принятые на государственную службу церковнослужители получили законную монополию на общение с новыми богами, из чего следовало - искусство неправомочно общаться с ними; а так как в представлении масс _л_о_ж_н_ы_е_, старые боги больше не были озарены трансцендентным светом, искусство потеряло вообще всяческую связь с богом. За исключением тех случаев, когда сама религия рекрутировала на свою службу представителей искусства; хотя нельзя исключать возможности и обратного - от религии к искусству, - движения в рамках официальной церкви. Искусство становилось светским. Отдалявшийся от бога человек заставлял и искусство всё более отдаляться от бога; наблюдалась тенденция к логизации искусства. Личности, способные преодолеть догматизированную логику, пронизавшую новую поэзию, способные связаться с богом без посредников - служителей официального культа, - являлись исключительной редкостью. Они-то и были истинными поэтами. Но их было несравнимо меньше, чем жрецов-поэтов, некогда напрямую причастных к заклинательно-поэтической истине. Логизированная и оторванная от бога поэзия почти потеряла свою магическую силу.

Истинная поэзия не может не быть заклинательной, следовательно, по природе своей она является язычеством. Даже так называемая библейская поэзия, переступая черту, отделяющую истинное от неистинного, становится язычеством.

Зарифмованные строки, достойные зваться поэзией, суть новое, реставрированное в индивидуальном порядке язычество. Поэзия должна завораживать, образы и звуки - околдовывать, подчинять себе.

Настоящая поэзия есть иной язык, на котором поэт говорит с богом; и язык этот, в виду ущербности человека, зачастую бывает непонятен даже говорящему на нём - автору. Текст может быть склеен из семантически разнородных лоскутков, в нём могут нарушаться законы человеческой логики, но если от него веет жутковатым, мистическим холодком, если он свидетельствует о том, что, протянув руку, можно коснуться бога, значит, цель достигнута. Рождаться поэзия должна одномоментно, то есть, быть стихийной импровизацией, недаром ведь слова "стихия" и "стихи" являются однокоренными. Истинная поэзия является мгновенным субъективным слепком физически объективного бога, либо бога, объективного поэтически, если он порождение поэзии. Истинная, заклинательная поэзия должна рождаться и сразу умирать - дабы не превратиться в косный канон, во имя бессмертия поэзии в целом. Ценен не несуществующий единственно истинный образ бога ценна вариативность истинного образа.

Почему данная гипотеза достойна веры?

Почему только заклинательную поэзию можно считать истинной? Почему нужно писать не стихи, но заклинания? Чтобы ответить на эти вопросы, следует вернуться назад. Выше указывалось на то, что первой формой образно-фонетического жанра явилось заклинание. Ибо примитивнейший человек тогда стоял на низшей ступени культурного развития. Следовательно, либо заклинательная поэзия - архетип человеческого сознания, имманентно присущий человеку, то есть неотъемлемая часть комплекса, возвысившего вид homo sapiens над природой... либо нечто богоданное, если принять за аксиому существование объективного, не-поэтического бога. И в первом, и во втором случаях личность, считающая себя поэтом, обязана подчиниться, так как, если это архетип, то именно заклинательная поэзия должна вызывать в человеке наибольший резонанс. Если же - некое ниспосланное свыше средство коммуникации с богом, то отказываться от него - значит отворачиваться от бога.

Третьего не дано, так как заклинательная поэзия является обязательной для определённой ступени развития человеческого социума, и эту ступень невозможно перепрыгнуть. Появление образно-фонетического искусства в форме заклинательной поэзии НЕОТВРАТИМО для примитивного общества; в обществе развитом заклинательная поэзия заявляет о себе спорадически, однако ЗАЯВЛЯЕТ.

Поэтому всех, считающих себя поэтами, _з_а_к_л_и_н_а_ю_ обратиться в новое язычество!

Заклинаю начать писать не стишки, но заклинания, способные заворожить как автора-творца, так и его слушателей!..

Заклинаю стать поэтами-жрецами!!!

Заклинаю... Ибо этот манифест - ЗАКЛИНАНИЕ

-----------------------------

г. Николаев, 14.-15.09.1997 г.