Снаружи и внутри. Часть первая (СИ)

Микробиологи для исследований "сеяли" их на специальное питательное желе, и там они эти колонии и образовывали. Так, к примеру, проверяли антибиотики. Добавят их - колоний становится меньше, или вовсе не образуются. Значит, действует.

Основная проблема возникла, когда участились случаи бездействия антибиотиков. С одной стороны, бактерии могут выработать к ним устойчивость. Но на это требуется все же время, смены поколений. А тут - только ввели новый препарат, а он уже не действует.

Ну, как вы понимаете, микробы просто прячутся, и именно в биопленки. Для них это - большой прогресс. Может быть, так они когда-то начинали становиться многоклеточными?

Для образования защиты микробы выпускают длинные молекулы, которые соединяются в сетки, образуют пленки, и закутываются в них. Антибиотик через пленку не проходит, молекулы его слишком большие, вот и растут пленочные города. Ничего на них не действует.

Ну, у меня с ними разговор короткий. Модуль микробов не боится. Я приспособился пленки сворачивать в рулоны, а потом упаковывать в контейнеры. Фокус только в том, чтобы не повредить тоненькую оболочку, не выпустить заразу наружу. Я принялся за работу.

***

Пока Кондрат разбирался с биопленками и очищал катетер, Ильич разговаривал с Миленой:

- Леночка, что сегодня?

- Мы же обсуждали, - удивилась врач. - Сосуды. Бляшки.

- Куда идем?

- Ильич, план у тебя перед носом, на экране. Что случилось?

- Ничего, извини. Просто хотел поболтать.

- Та-ак. - протянула Милена. - На берегу давно был?

- Давненько.

- Илья Ильич! - Официально обратилась к нему врач Зыкова. - Я больше вас покрывать не буду. После этого рейса в обязательном порядке восстановиться по полной программе. Я настаиваю.

В голове у микронела на вахте только один блок - профессиональный. Но он обязательно включает распорядок и правила безопасности микромира. Ильич их нарушает. Он должен пройти процедуры проверки и восстановления, это обязательно.

Капитан вытянулся и отдал честь.

- Есть, мой генерал! Обязательно. - громко заверил врача Ильич. Но что он подумал, осталось неизвестно.

Глава 11. Отделение восстановления микронелов

Все на свете функционально, а особенно то, что решительно ничему не служит.

Е. Лец

Вот и конец длинной. двухнедельной вахте. Лодочку-микроскаф вытащили, усталые микронелы вышли в специальный переходник для микрош. Теперь надо ждать, их будут вызывать по одному.

Лаледа подумала: "Сидим, ждем. С рейса двое - кэп и я. Говорить можем только о вахте, остальные темы заблокированы, маленькая голова микронела не выдержит. - Лаледа потянулась. - Сейчас восстановлюсь, и нахлынут проблемы. Хоть и устала, а приятно просто посидеть, ни о чем не заботясь. Рейсы позади, вахта сдана, работа выполнена вполне так качественно, нештатные ситуации... м-м... благополучно разрешились. Да. Все хорошо. Впереди все-таки отдых и развлечения. - И без перехода: Но Спиванский, все-таки, паразит, мог бы и сделать комплимент".

Он сидел, откинувшись на спинку "кожаного" дивана, прикрыв глаза. Леде не сиделось спокойно, и она решила все-таки заговорить первой:

- Кэп, как тебе Котангенс, не надоел?

Иван открыл глаза и ответил:

- Да нет, ведроид как ведроид, сноровка есть. - довольно безразлично, между прочим, ответил капитан Спиванский. "Ведроидом", бывало, капитаны называли бортовой андроид. Ведро с гайками, то есть.

Она начала заводиться. Фыркнула и сказала:

- А что у тебя не ведро? С гайками? Лодка ведро, машина ведро.

Он не отвечал, снова прикрыл глаза и расслабился.

- А имя что такое дурацкое? - продолжила Леда. - Все время забываю спросить на берегу, не до него. От слова кот?

На прямой вопрос кэп ответил:

- Примерно. Так, котангенс - это тригонометрия. - Он подумал, давать ли определение понятия "котангенс". Посмотрел на Ледушку и передумал. Врачи не очень с математикой почему-то. Да и лишняя это информация.

И просто сказал:

- Дройдам стараются давать такие имена - там... э-э-э... такое как бы математическое, техническое, или электронное, и чтобы на основной образ походило.

Леда ухмыльнулась, потом скривилась:

- В смысле, "Котангенс" начинается с "кота"? И плюс твоя тригонометрия? - Леда состроила еще одну гримасу, видимо, выражая непонимание.

Кэп покачал головой, подумал немного и ответил:

- Наверно, да. По-моему, это зря кто-то выпендривается. Ну, был бы Барсик, да и все. - Кэп снова задумался. Он любил кошек. Был когда-то и у него Барсик. Ба-арсик, кс-кс... Но кроме имени, ничего не всплывало. Ну да, помнить, но не вспоминать. Ограничения микронелов.

И он продолжил:

- А то был кот Косинус на эм-двадцать, потом есть пингвин Пинкод, собака График...

Лаледа захихикала:

- "Аф-аф", что ли? - но развить тему не успела.

- Петровская! - прозвучал вызов из динамика.

- Пока, Ив! - Лаледа изобразила воздушный поцелуй.

Он легко ответил:

- Пока, дорогая. Я тебе позвоню. - И снова закрыл глаза

Леда Романовна вышла через переходник в специальную капсулу, уже отстраненно почистила и помыла себя, то есть микрошу, устроила в специальное гнездо, нажала нужную кнопку.

Вошли два модуля эм-два, то есть средние медработники, с карточками "Степан" и "Вероника", поздоровались, быстро и профессионально надели и подключили шлем, датчики, начали тянуть катетеры.

Вероника сказала:

- С возвращением, Леда Романовна! - Девчонка, кажется, знакомая, подумала Леда, вроде бы медсестра из хирургии. Нет, не вспомнить. Но ответила, ласково сказала:

- Спасибо. Вероника, как там снаружи? - По модулю ничего не поймешь, лицо у него закрыто, но голос прозвучал тепло:

- Все так же, все нормально. Погода хорошая. Считайте до десяти.

- Раз, два, три...- Лаледа закрыла глаза и отключилась. Она знала, что сейчас микрошу протестируют. Если все в порядке, подключат к автономке, промоют уже как следует и засунут в стазис, до следующей вахты.

Сама же врач Петровская начала проходить процедуру восстановления и воссоединения, то есть ПВВ.

Через пару часов Лаледа открыла глаза и обнаружила себя в больничной палате, на функциональной антигравитационной кровати, в обычном макроформате.

Все тело покалывало, кожу жгло, в глаза будто песок насыпали. Леда поморгала. Так, еще в ушах шумит. Голова кружится. Ну ничего, все терпимо, кроме головокружения.

Пришли правильные воспоминания. Надо сделать гимнастику. Как там? Фиксируем взгляд и делаем повороты головой. Леда остановила взгляд на табличке на спинке кровати и стала медленно поворачивать голову. Рраз-два-а. Еще. Отпустило.

Она закрыла глаза, полежала еще. Кажется, отпускает. Женщина осторожно потянулась, осмотрелась. Обычная больничная обстановка. Ее личные мелочи лежат на прикроватном столике, там же стакан-поилка с водой, да еще букет цветов. Это, интересно, кто же позаботился?

Леда потянула носом. Тонкий горький запах осенних хризантем наполнил блаженством. Микронелы в виде микроши, как и модули, полностью лишены обоняния. Это единственное чувство, которое совершенно не нужно в скафе. Даже вредно. Две недели в условиях скученности хороших запахов не добавят.

Зато после вахты запахи ощущаются особенно остро. Не то чтобы ароматы резко били в нос, а наоборот, они распадаются на составляющие, играют всеми гранями. Леда с ходу могла не только узнать любые духи, но и не хуже прибора определить их составляющие.

Постепенно вахта на двадцать третьей отходила на второй план, голову занимали обычные заботы и проблемы. Процедура воссоединения у нее обычно проходила спокойно, занимала всего часа три-четыре. Так что беспокоиться не о чем и торопиться пока некуда.