Последняя битва (СИ)

Теперь самая боеспособная и отъявленная половина группы ждала только его слова, чтобы сорваться с места.

- Слушать меня! - рыкнул Шакнар. - Можете коротко попрощаться с друзьями или съесть пару печеных картошек. Мне нужно дойти до лазарета и обратно. Когда вернусь, сразу выступаем. Разойтись! Но далеко не разбредаться!

Старый орк хотел на прощанье проведать Мирру Банши. К ней он заходил вчера и остался очень недоволен тем, что увидел. Некромантка выглядела какой-то обессиленной. Словно из ее груди кто-то выкачал две трети воздуха, а остатка с трудом хватало на дыхание и сказанные едва слышным голосом слова.

Возле палатки джоддока он застал несколько Холодных пастырей - эдусов. Ночные барды выглядели взволнованными. Как только Шакнар приблизился к шатру соратницы, ему наперерез устремился один из них, Эдар Скальд.

- Жизнь в сапогах! - окликнул он.

- Что случилось, Эдар?

- Не знаю. И нас это беспокоит. Мы видели Мирру в горе, радости и покое, но мы никогда не видели ее такой... равнодушной.

Шакнар ободрительно потрепал сподвижника по плечу.

- Она никогда не сдавалась, не сдастся и сейчас. Ее ранили заговоренным клинком. Восстановление не может быть легким. Моглор старается изо всех сил, - сказал орк и в ответ услышал:

- Вот это нас как раз и тревожит.

- Что?! Что ты сказал?!

Но Скальд отступил и поднял руку в знак прощания.

- Ничего. Тебе послышалось.

Мирра, как и вчера лежала на своей походной постели. В палатке стоял сладковатый запах эльфийских благовоний, к которому примешивались едва ощутимые флюиды тления. Похоже эдусы всерьез не доверяли Моглору, раз рискнули применить на своей начальнице магию Смерти.

Веки некромантки были полузакрыты. Шакнар положил ладонь на ее руку и вздрогнул - она была горячей, как огонь. Внутри ее тела шла неведомая, но очень тяжкая борьба.

- Мирра, ты слышишь меня? - тихо спросил орк.

Она открыла глаза.

- Шакнар?

- Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо. Я словно сплю наяву. Вокруг все такое невесомое. Но боли нет.

- Мы выдвигаемся в рейд сегодня. Не знаю, когда я увижу тебя в следующий раз.

- Возвращайтесь с победой, - без всяких эмоций пожелала она.

- За тобой хорошо ухаживают?

- Да. Моглор, - ее ресницы радостно дрогнули. - Он такой...старательный.

Белая занавесь лечебной палаты колыхнулась, пропуская внутрь кровавого эльфа.

- Привет, Шакнар, - сказал он. - А я слышал, что вы уже в походе.

"Жизнь в сапогах" плавно снялся с табурета, на котором сидел.

- Прощай, Мирра, - бросил он и обратился к Моглору. - Хочу сказать тебе несколько слов на свежем воздухе.

Выйдя из лазарета, орк вплотную придвинулся к эльфу и так стиснул его предплечье своими стальными пальцами, что тот поморщился.

- Что с тобой? Тебе опять не здоровится? - спросил Моглор, вырывая руку.

- Послушай меня, пылкий возлюбленный. Я знаю, что мое слово в армии весит уже не так много, как прежде, но кое-что оно все еще весит. И если мне станет известно, что ты использовал какие - нибудь свои магические штуки, чтобы подавить ее волю, сделать послушной игрушкой в твоих руках, клянусь Матерью орков, я достану тебя даже из Фаркрайна. Я сделаю так, что твое тельце, чернокнижник, порежут на тысячу мелких кусков и каждый кусок при этом еще долго будет вопить от боли. От моей руки не спасет ни волшебная мантия, ни самые сильные заклинания. Я все сказал.

На бесстрастном лице Моглора не дрогнул ни один мускул.

- Ты бросаешь мне вызов, "Жизнь в сапогах"?

- Нет. Просто честно предупреждаю о своих намерениях.

- Ты никогда не показывал врагу спину, Шакнар. Надеюсь, что можешь сказать обо мне тоже самое. Поэтому тебе не удастся меня запугать.

- Просто вспомни мои слова, когда соберешься в следующий раз накладывать на Мирру исцеляющие заклятья.

- Хорошо. Обещаю, что не забуду наш разговор.

- Я рассчитываю именно на это. Удачи тебе на пути Разрушения, кровавый эльф.

- И тебе всего хорошего, "Жизнь в сапогах".

Обменявшись с Моглором прощанием, в котором могло быть и побольше теплоты, Шакнар вернулся с калимдорцам, построил их в колонну по три и скомандовал:

- За мной! Ма-а-арш!!!

Вернувшись к себе, Моглор уселся за изящный резной столик из вишневого дерева, который, несмотря на насмешки сослуживцев, упорно таскал за собой в обозной телеге и несколько минут бесцельно перекладывал разбросанные по нему бумаги. Потом понял, что вместо порядка создает еще больший хаос и нервно разгладил ладонью первый попавшийся свиток. "Пылкий влюбленный" - съязвил Шакнар. Смешно и обидно. Как можно полюбить женщину, самая нежная улыбка которой все равно будет предназначена зеркалу?

Моглор сделал над собой усилие и попытался вчитаться в смысл циркуляра. "Наличие пораженческих настроений в армии". Одной рукой он откупорил чернильницу, а второй воткнул в нее стило из индюшачьего пера. Нургайский клан. Один балл из шести возможных. Можно было поставить ноль, но в столице, куда он регулярно отсылал заполненные отчеты, нервно реагировали на высшие оценки боевого духа, поэтому Моглор нарисовал единицу. Калимдорский клан. Полтора. Подразделения нежити. Два из шести. Холодным, как и всегда, наплевать, кого рубить. Латные тролли...К чему вся эта бессмыслица? Когда власть не уверена в том, что она делает, на подмогу приходит аппарат репрессий. Кровавый эльф вновь переворошил свитки на своем столе. Вот, нашел. "Вера солдат в конечную победу оружия Шенка". Разве не дублирует сей циркуляр тот, который он сейчас заполняет? Или здесь уже проверяют его, Моглора, сличают данные двух отчетов, чтобы сделать выводы о лояльности собственного шпиона. "Разговоры среди командиров" - проставить крестики на наличие предложенных тем, "Количество дезертиров на сотню", "Случаи умышленной порчи армейского имущества", "Членовредительство" - число происшествий на тысячу солдат по каждому воинскому формированию. Это и есть настоящий путь Разрушения. Разрушения изнутри себя и всего, что тебя окружает.

Мысли кровавого эльфа вернулись к Мирре. Они сошлись, когда Моглор заикнулся некромантке о своих экспериментах с биоматериалами. Роман был головокружительным по накалу страстей. Тогда они были по-настоящему влюблены, строили планы на будущее. А потом ей стали известны направления его исследований и первые результаты. Реакция Мирры оказалась обескураживающей.

- Почему ты до сих пор на нашей стороне?

Все еще плавая в розовых облаках романтики, Моглор ответил, что для него есть только одна сторона и эта сторона находится там, где сейчас топает ножкой его прекрасная возлюбленная. А эти опыты... так - увлечение, не более того. Мирра была неумолима:

- По своему потенциалу, способностям ты бы мог создавать по -настоящему устрашающих чудовищ. А производишь на свет каких-то никчемных тварей. Смешных и бесполезных.

- Я мечтаю произвести на свет геральдических зверей. Для каждой расы. А в будущем, возможно, что и для каждого клана.

- Жалкий глупец! Кому нужны ожившие гербы и флаги?

Тогда они первый раз поссорились. Но девушка не оставила попыток вернуть Моглора на путь, который казался ей истинным.

- Ты бездарно расходуешь свой талант. А он стоит практически рядом с возможностями некромантов, даже в чем-то превосходит их. Подумай, какую грозную пару мы могли бы с тобой составить!

- Действительно, наши народы недалеко ушли друг от друга. Я не перестаю удивляться - сколько в тебе от эльфийки! Красота и грация...

Наконец, наступил день, когда мотивы и мысли Мирры открылись для Моглора с ужасающей ясностью. Они возлежали обнаженными на походной постели кровавого эльфа и их разгоряченные тела отходили от любовного пыла. Мирра вновь громоздила планы будущих военных свершений, а Моглор подтрунивал над ней, не понимая, что изо всех сил дует на тлеющий костер. Неожиданно, от возможностей, спор резко повернул в сторону политики.