Круг Вечности: Реставратор (СИ)

За дверью стало тихо, и какое-то время меня просто оставили с моими мыслями, и вдруг, я услышал скрип входной двери и голос Берта. Он перекинулся несколькими фразами с Верой, и я услышал аккуратный стук в мою дверь.

- Это я, - услышал я голос Берта и лениво потянулся, чтобы впустить его в свой новый дом. Едва он зашел я, обратно запер дверь, воспользовавшись шваброй. На мгновение, я встретился взглядом с Верой, и испытал почти физическую боль в области сердца.

- У меня было в жизни разное, - произнес Берт. - Только меня еще не приглашали, в такие места... - я не ответил и он продолжил. - Ты ведь понимаешь, что не можешь сидеть здесь вечность? Тебе надо выходить, поговорить с ней, даже если вы поссорились...

- Она другая, она больше не Вера. Я не вижу Веры, - все же сказал я. Берт учтиво кивнул. - В ящике, лежит маленький нож, возьмешь его?

Берт сморщился, но передал мне маленький нож с белой ручкой, - я взял его в руки и пальцем проверил острие стали.

- Я пришел, а она там, с другим, - я говорил словно в бреду, но даже это Берт умудрился понять и закивал. - Ты не помнишь, какой срок за убийство? - задумчиво поинтересовался я.

- Ты хочешь убить её? - серьезным тоном спросил Берт.

Я еще раз взглянул на нож, в голове пробежали неприятные картины последствии, и последняя была в том, как именно я заношу над ней оружие.

- Боже, нет, - отмахнулся я. - Забудь, это просто бред, - и, заметив его подозрительный взгляд, закатил глаза. - Это бред, я этого не сделаю. Я не смогу. Да и не надо...

- Хорошо, - кивнул он. - Но, это все не так важно. Женщину найдешь другую, на Вере мир не остановился.

- Ты знал?

- Я не знал наверняка, но... мне кажется, об этом догадывались все. Кроме тебя. Олег, сейчас гораздо важнее картина, и раз уж я здесь, несмотря на все риски, о которых ты знаешь, мне нужно увидеть оригинал.

Я кивнул на две накрытые картины, стоящие на полу. Берт осторожно подошел к одной из них, приподнял темную ткань, закрывающую их от мира, и, словно бы пересилив себя, резко сбросил ткань.

То, что я увидел, не шокировало меня, мои эмоции выгорели, но инстинктивный страх все же пробудился.

- Она не требует реставрации, - произнес Берт. - Совсем.

- Посмотри вторую, - попросил я и Берт послушно сбросил ткань со второй картины.

Они были одинаковы. Ни одной потертости, кривизны, дырки или следа от сажи, хотя на второй я сам рисовал сажу. Они были идеальны. Абсолютно отреставрированы.

- Одну создал ты, а вторая оригинальная... - произнес Берт. - Какая же из них?

- Я не знаю, - покачал я головой. - Я не знаю...

- Хорошо, ладно, - примирительно сказал он. Он встал подальше от них и глубоко задумался, почесывая пальцами не существующую бороду.

Я же был словно пьяным, апатия сменилась гневом, и мне нужно было его выплеснуть. Я не мог причинить боль живому существу, но картина была чем-то между живым и мертвым.

И я знал, что все началось с неё. Красота это дар, а любой дар вызывает соблазн к тому, чтобы совершать зло. Я видел в этом куске дерева все свои проблемы. И я хотел отомстить. Я разжал руки, выбросив нож. Достал другое оружие - растворитель краски, и осторожно встал. Берт бросил на меня недоуменный взгляд, но не увидел угрозы. Мне нужно было сделать всего один длинный шаг и подойти ближе к картине, и я это сделал.

Я художник, я вижу красоту, и сейчас я видел истинную красоту - идеальная, зловещая, таинственная и призывающая. Я создаю красоту, и я помог воссоздать эту, и я же её уничтожаю.

Я открыл склянку и выплеснул его на прямо, на лицо Настасьи. Я не мог уничтожить картину, но я уничтожил её красоту.

В этот момент мою руку остановил Берт. Он развернул меня и что-то кричал, я не обращая внимания, лениво глядел на творение моих рук.

- Идиот! - слышал я издали, и видел, как растворяющееся краска уродовала лицо Настасьи. Обернувшись на вторую картину, я понял, что она уничтожается также. Хоть и нетронутая она также деформировало красоту изображенной на ней женщины, и теперь. Эта красота умерла. Теперь навсегда.

- Идиот, идиот, идиот... - бормотал Берт и бросил на меня гневный взгляд.

Несколько секунд прошли для меня в страхе и неизвестности. В какой-то момент, я даже подумал, что ничего не больше не случиться. Но потом это началось. Сначала я услышал вопль Веры, не Настасьи, а действительно Веры. Нечеловеческий крик не то от страха, не то от боли. Я кинулся к двери, вышвырнул швабру, но дернув ручку не смог открыть. Я стал стучаться и пытаться ломать её. Берт же застыв в шоке. Он не помогал и не мешал. Через мгновение - обе картины загорелись яростным пламенем.

Огонь стал пожирать наш дом, мои картины. Воспламенялись краски и мольберт. Берт стал на колени, а за дверью я снова услышал крик и пытался выломать дверь.

Силы оставляли меня и я стал задыхаться, последним что я помню, была та самая дверь и третий пронзительный и резко оборвавшийся крик той, что я когда-то любил.

***

Первой моей сознательной мыслью был вопрос о том, в раю я или в аду, но резкая боль в руке доказала, что явно еще жив. Я открыл глаза и ощупывал руками твердый асфальт. Привстав я начал оглядываться, чтобы понять, где я и мой взгляд привлекла собака. Черный ламбрадор сидел рядом с какой-то тряпкой и поприветствовал меня лаем, отчего у меня еще больше застучало в висках.

Я чувствовал запах гари и наконец, увидел мой горящий дом.

- Живой? - услышал я крик какого-то мужчины.

Я кивнул, хоть сам был не до конца уверен. Он подбежал ко мне и поверхностно осмотрел.

- Стоять можешь, это хорошо. Там пожар пошел с подвала, и взорвались баллоны, газовые. Все сгорело.

- Кто-то погиб? - спросил я.

- Из подвала только баба вроде бы, но мы её не нашли, и мужик, - Он вышел с собакой, но попал на взрыв, в него стекло оконное попало, - он кивнул в сторону где я видел пса и я понял, что пес сидит у накрытого темной тканью тела.

Я ватными ногами подошел к телу и приподнял ткань. Я не ошибся. Это был Берт. Все его тело было в мелких стеклах, впившихся в его кожу. Самое большое, видимо, смертельное влетело аккурат в шею. Пес ходил вокруг него, подходил к лицу, обнюхивал его и, поскуливая снова, начинал свой круг.

- Рита? - спросил я, и пес обернулся на меня. Я все понял, и пожалел что не погиб сам. - Прости меня, Рита. Я лишил тебя друга, отца, брата... кем он тебе был. Прости меня...

Я сел на корточки, и собака подошла ко мне, дружелюбно боднув головой в грудь, я коснулся её головы, думая, будто бы она не понимает, почему её друг и опекун не встает.

Я думал о том, что же натворил. Вера мертва, Берт мертв. Рита сирота, я мог бы приютить её, но она скорее захочет убить меня и будет целиком права.

В этот момент самоедства и ненависти я вдруг услышал прямо рядом с ухом звон упавшего стекла. Я обернулся на тело Берта и пораженно уставился на стекло, внезапно упавшее у него с шее. При этом острие вошло достаточно глубоко, я видел, как оно острым углом было окрашено кровью.

"С чего оно упало?" - подумал я и внезапно заметил движение. Я отпрянул от шока и Берт неожиданно дернулся и вздохнул. Моего инстинкта хватило, чтобы встать и резко побежать в сторону, но я осекся на пол пути и оглянулся.

Показалось, наверное. Сбрендил. Но вдруг Берт резко сел. В этот миг собака подлетела к нему, и, видимо, принялась вылизать ему лицо.

- Да, это была не самая приятная смерть, и знаешь, такая неожиданная... Чудо, что сгорел к чертям, - услышал я его голос, который сменился смехом. - Хватит уже, Рит! - взмолился он. - Я тебя тоже люблю, ну куда я от тебя денусь? Ты мой друг, моя девочка, - приговаривал он, обнимая собаку.

Я заставил себя пройти ближе и посмотреть на Берта. Он заметил меня, и их телячьи нежности с Ритой стали более размеренными и спокойными. Рита, успокоилась и положила голову ему на колени, подняв на меня глаза. Берт тоже поднял на меня взгляд, и, встретившись им со мной, чуть пожал плечами.