Маргарита и Мастер (СИ)

- Вы думаете, он меня не услышит? - И добавила громче:

- Смоктуновский, Смоктуновский!

И вышел, точнее, вышли читать из Смоктуновского те, кого тоже давно ждали, но почему-то не доходила очередь, несмотря на то, что сидели они за столом номер один:

- Самым близким к танцплощадке.

А именно Игорь Ильинский и Гурченко.

- Мне день и ночь покоя не дает

Мой черный человек. За мной всюду

Как тень он гонится. Вот и теперь

Мне кажется, он с нами сам-третей

Сидит.

И, полно! что за страх ребячий!

Рассей пустую думу. Бомарше

Говаривал мне:

- Слушай, брат Сальери,

Как мысли черные к тебе придут,

Откупори шампанского бутылку

Иль перечти Женитьбу Фигаро.

Они спустились со сцены, и минут пять - пять минут - протанцевали что-то друг перед другом, что Тетя, как знаток западных искусств и западного же образа жизни, констатировала на вопрос своей вечной подруги Моти - так как Электрик, похоже, на всю оставшуюся жизнь застрял на Своей уже, скорее всего, Амэрикэн Электрик:

- Это было что-то из Дэвида Боуи.

- Что именно? - хотел уточнить кто-то.

- У Дэви слишком сложный конструктивизм в его предложениях, что нельзя вот просто так напеть, как из Бомарше:

- Ла, ла, ла, ла!

Поэтому, когда вы счастливы, петь всё равно нельзя, и можно только:

- Слушать.

- Я вижу только один смысл в этом спетом благородными артистами фрагменте, - сказал И-Кали. - А именно, Моцарт боится Черного Человека, так как сам смысл его существования в том, чтобы сделать белое не отличимым от черного.

- Он мажет одним чёрным цветом и Моцарта, и Сальери, и отличить их с виду уже нельзя, - сказал Петухов.

- И тем не менее, это можно сделать, - сказал И-Кали, - если правильно запомнить рецепт Пушкина - Сальери.

- Состоящий из двух пунктов, - сказал Петухов. - Первый - это нужно Откупорить шампанского бутылку.

- Что означает:

- Проветрить свои мозги с помощью древней системы Систрума Исиды, имеющего как раз ту же форму, что и бутылка шампанского, брызги и шум, вылетающего из горлышка пенящегося вина, грохот пробки - эти звуки струн Систрума:

- Пробуждают Человека от Сна Реальности.

- Он понимает, что находится не в простой больнице, а именно:

- В 17-м нумере Обуховской больницы.

- Что переводится, - продолжал второй формалист, - как:

- Центр 3-х этажного Зодиакального Ноева Ковчега, в котором 17-м нумер соответствует самой середине на втором этаже, а:

- Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама, - если считать суммы цифр по системе Тарот, то и выйдет знаменитая фраза Гамлета, записанная в Евангелии от Иоанна, как главы:

- 21 - 22, - 21 - это еще Жизнь, а 22 - это уже Конец Света, Смерть.

И Гамлет у Шекспира произнес тоже самое, как:

- Быть или не Быть. - Именно эту фразу быстро повторяет Германн, проходя Инициацию.

- И дело не в том, что он никак не может выбрать, что лучше жизнь или смерть, - продолжал другой теоретик литературы, а в том, что выбрать:

- С первого взгляда нельзя, не получится, потому что и жизнь, и смерть уже покрашены черным человеком одним черным цветом.

- Ситуацию проясняет второй способ, указанный Пушкиным:

- Перечти Женитьбу Фигаро.

И становится ясно, что Граф, который виден перед нами, это может быть и не Граф вовсе, а Фигаро, и наоборот. Как узнать?

И вот узнать правду может только Инициированный, тот самый больной Германн в 17-м нумере Обуховской больницы, только он понимает, что перед нами не Царь и Пушкин - если читать не Бомарше, а Воображаемый Разговор с Александром 1 Пушкина, а у Бормаше это:

- Фигаро и Граф, - а:

- Или Царь в роли Пушкина, или наоборот, Пушкин в роли Царя.

У Бомарше тоже самое, инициированный видит не просто Графа и Фигаро, он видит:

- СЦЕНУ, - а на ней уже естественно, Графа в роли Фигаро, и Фигаро в роли Графа.

И таким образом, мы получаем Две Большие Разницы.

Одна - это взгляд на мир с Семнадцатого Года, а именно:

- Мы наш, мы НОВЫЙ мир построим, - что всё еще только началось на Земле.

И второй взгляд - это взгляд Екклесиаста из Библии, что не может быть ничего нового, так как всё:

- Уже было, было, было.

И значит никогда не может существовать уже ни Фигаро отдельно, ни Графа отдельно, а только на:

- Сцене: Граф в роли Фигаро, и Фигаро в роли Графа.

В Воображаемом Разговоре с Александром 1 может быть только так, как и написал сам Пушкин:

- Когда б я был Царь. - Что значит, Пушкин в роли Царя, а Царь соответственно в роли Пушкина, потому что на сцене, кроме них никого нет. Никого, если не считать самого главного, вот этого:

- Черного Человека, - который и предоставляет Пушкину возможность быть Царем, а царю Пушкиным.

Всё это не требует доказательств, так как Очевидно. Но!

Но никто почему-то очевидное не может принять за правду. Автоматически действует посылка:

- Мир на земле утроен несовершенно, поэтому и искать правду здесь бессмысленно. - И всеми силами стараются доказать эту правду начала мира с 17-го года.

Шекспир и Пушкин доказали как раз обратное:

- Правда - это то, что мир устроен также, как театр, имеет не одну, а две части:

- Сцену и Зрительный Зал. - Такие же две части, как Море и Суша. Поэтому вы можете быть или там, или:

- Там, - и не можете стать наблюдателем и моря, и суши одновременно. - Это произойдет, как сказано в Евангелии:

- Чуть позже, - уже на Новой Земле, где:

- Не будет морей, - не будет, следовательно, и деления мира на две части:

- На Часть - за крепостной стеной Бога, и на Часть людей, пытающихся штурмовать эту крепость.

Или наоборот:

- Люди именно и спрятались за крепостной стеной от Бога, и утверждают, что:

- А раньше-то ничего и не было!

Мы вот тока-тока разгребли всю эту кучу вранья в 17-м году, и теперь действительно пошла одна только:

- Голимая правда.

Глава 80

- Хочу сыграть, как Орлова, ткачиху, - сказала она.

- Так, рад бы не могу.

- Ты считаешь, что я хуже Орловой?

- Да - нет, может и лучше, по крайней мере, некоторые Кедры считают вас вообще, Русской Красавицей.

- Тогда, мэй би, сразу члена правительства? - она даже чуть нагнулась к нему со сцены, а он взирал на нее снизу, как режиссер, недоумевающий еще и сам:

- Почему люди разговаривают своими словами, а не тащат цитаты из Гамлета?

Но добавил:

- Вам бы Офелию сыграть, или Ромео и Джульетту.

- Обе-обо-обеих сразу, что ли?

- Да какой смысл разбираться, если это дело, точнее:

- С этим делом мы покончили.

- Давно?

- Хотя и недавно. Теперь члена правительства может сыграть только ткачиха. Иди, устройся на ткацкую фабрику, как Любовь Орлова сделала для Александрова, или Манька Аблигация ради Владимира Высоцкого, чтобы его повысили в звании до майора уголовного розыска.

- Повысили?

- Не успели.

- Почему, Манька Облигация не согласилась на роль его резидента на ткацкой фабрике?