Маргарита и Мастер (СИ)

И песню - медленную для полезного пищеварения грибов, сливочного масла и употребляемого здесь, как в лучших домах Ландона в самой Америке куриного мяса в виде:

- Только его белого мяса - филе:

- Спел Герман Майор и, хотя все также с ТТ в расстегнутой кобуре, но с лицом Николая Рыбникова:

- Когда на улице Заречной

В домах погашены огни,

Горят мартеновские печи,

И день и ночь горят они.

Я не хочу судьбу иную,

Мне ни на что не променять

Ту заводскую проходную,

Что в люди вывела меня. (Хотя так! мечтал уйти куда подальше моряком дальнего плаванья.)

На свете много улиц разных,

Но не сменяю адрес я.

В моей судьбе ты стала главной,

Как жизнь посмертная моя.

В срежиссированном антракте - пока все пили под:

- Никак не кончающуюся курицу в её сливочно-грибном виде, Кот спел песню лично Михаилу Маленькому, и многие, да почти все, пожалуй, кроме самих исполнителей подумали:

- Не иначе, как Дон Кихот протяжно мяучет перед домом - сараем Дульсинеи Тобосской:

- И парень был, в общем, не робкий,

А вот объясниться не мог.

И как я додумался, братцы,

И сам до сих пор не пойму,

В любви перед нею признаться

Доверить дружку моему.

Под вечер запели гармони

И стал небосвод голубым -

Тогда и отправился к Тоне

Мой друг с порученьем моим.

Но долго стоял я обиде,

Себя проклиная тайком,

Когда я их вместе увидел

На танцах в саду городском.

Но сердце забилось неровно,

И с радостью вымолвил я:

- Привет, Антонина Петровна, -

- Ты видишь, что это был я.

- И знаешь почему? - обратилась Алла Два к Сирано.

- Да, конечно, теперь мы живем уже не как раньше, по системе: X-Y-Z, по свивающемуся листу Шекспира:

- Не тот главный, кто спел песню, а кто ее сочинил, он, значит, и объяснился.

- Правильно, - как сказал Владимир Высоцкий Маньке Аблигации - жаль, что ее здесь нет, а то бы показала, например, на меня пальцем, и мяу-к-ну-ла:

- Сегодня ты со мной пойдешь, - и человек, даже если он актер, теряет не только дар речи, но и вообще:

- Дар сознания, - идет, угощает ее в кабаке, потом приходится пропустить один день в сиэте:

- Нет сил не только разогнуть спину, но даже согнуться в три погибели.

- Потому что все эти способы были много раз перепробованы за ночь?

- Дак, естественно.

Глава 79

- Что понятно? - спросила СНС.

Войнич ответил:

- Теперь не обязательно объяснять любимой девушке - будь она даже самой Джульеттой - что я не мертвый, и значит:

- Если любишь - почитай меня живым.

- В более простой интерпретации, - сказал Пеле, - это значит, объясниться в любви и предложении на самом деле свадьбы можно даже на балу-карнавале, где вас никто не узнает в лицо, ибо, как в песне - и они спели прямо за столом на пару с Сори:

- Ты сама догадайся по голосу

Семиструнной гитары моей.

Как люблю твои черные - кудрявые, почти как у негра - волосы -

Как любуюсь улыбкой твоей,

Ты сама догадайся по голосу

Шестиструнной - теперь уже у всех - гитары мое-ей-й.

- Честно, я ни хрена не поняла, - сказала Тетя, - вы правду говорите, или врете?

- Вот скажите нам, - обратился к ней Пеле, - зачем Товстоногов так - по пять часов - мучил того Дядю Ваню, который сидит сейчас за третьим столом среди пришельцев - покойников - не при них будь сказано, потому что они считают сейчас себя живыми? - И хотел ответить сам, но пришлось дать слово другу Сори:

- Режиссер добивался от Смоктуновского той интонации голоса, про которую и написал Вильям Шекспир в Двух Веронцах:

- Любимая должна узнать его: По Голосу!

- Что это значит? - спросила всегда проявляющая интерес ко всему интересному Мотя.

- Всё в общем-то э-э непросто как раз, - продолжил уже Войнич. - Ибо должен состояться не только Переход в крепость по Ласточкину Хвосту, но и - что самое главное - не должна быть потеряна из виду сама Связь!

- Что путь, Туда, за реку в тень деревьев:

- Проложен.

- По-вашему получается, - сказала СНС, - что мы вообще говорим Не Своими Голосами?

- Именно, именно, дорогая синьора, ибо мы обычно произносим слова, как:

- Чер-р-ти-и!

- Лешие и Кикиморы, - пояснил и Войнич.

Поэтому режиссер хотел услышать за эти пять часов от Смоктуновского не просто голос Дяди Вани - или Гамлета, а чтобы это был и его собственный голос.

- По сути дела надо прочитать перевод, - сказал Сирано, подойдя к этому столу писателей ближе, чем на пушечный выстрел. - Как это делали переводчики эпохи VHS, Гаврилов и Володарский, и другие. Тогда будет показано настоящая правда, и не надо будет каждый раз объяснять:

- Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало, ибо по умолчанию ясно, как говорил Пушкин Анне Керн:

- Спали-то мы ВМЕСТЕ-Е!

- Так-то понятно, - призналась Мотя, - когда он говорит, что хочет жениться, надо вслушаться и решить:

- Это перевод слов друга, или и он тоже попал в цель, и тоже в меня влюбился, как, например, мой Электрик и Никола Тесла в одном и том же лице.

Но только, как, я не пойму, - добавила она, - если надо носить с собой тогда какой-то специальный прибор, чтобы отличить слова Смоктуновского, которые он просто так говорит, от слов Дяди Вани или Гамлета, им же произносимых?

- Вы правы, - ответил Сирано, - почему уже столько лет никто не верит, что Шекспир не ошибся, когда написал, что можно плыть из Милана в Верону - или хоть обратно - несмотря на то, что оба города расположены не на море, а наоборот:

- На суше.

Почему слуга Ланс, встречает - по Шекспиру - своего Господина Протея в Милане, а на самом деле это Падуя.

Почему в роли Итальянского леса у Шекспира Шервудский?

- Почему?

- Вот именно потому, что не только Так можно делать, а:

- Это единственная возможность!

- Я не понимаю, почему? - спросила Тетя. - Почему нельзя в роли итальянского леса показать итальянский лес?

- Если вы так сделаете, - сказал Сирано, - то на выходе будет засвеченная пленка!

- На ней ничего не будет? - удивилась СНС.

- Совершенно верно. Ибо для получения фотографии нужна фотобумага, в воздухе изображение не повиснет.

- И этой фотобумагой будет как раз Итальянский лес, который мы - как будто! - не видим, но нем Шекспир для того и расположил свой знакомый английский Шервудский лес.

- Что, собственно, означает очевидную вещь:

- Для того, чтобы появилось Изображение нужна Сцена!

Просто Так - мы ни-че-го не увидим.

Поэтому Протей и объясняется в любви Сильвии, любимой женщине своего друга Валентина, без вступительного слова, что, мол:

- Я, эта, тока пришел с порученьем моим, - а наоборот:

- Прямо:

- Я - пришел к тебе.

И только по интонации - по голосу, которого добивался Товстоногов от Смоктуновского пять часов, и: