Короли(СИ)

Голос дрожал, в такт ему колыхалось пространство, наполняя неведомыми до сих пор мыслями и страхами.

Флешбек

- Наверное, так чувствует себя человек, стоя перед собственным "Я", когда вдруг нос к носу сталкивается с самыми потаенными страхами, переживаниями, тайнами... - голос говорившего был изможденным. Сквозь хрипотцу чувствовались и усталость, и тот самый "надрыв", после которого человек может не только сломаться, но и умереть.

Мадара слушал молча, не перебивая, бессильно склонив голову и впившись скрюченными, напряженными пальцами в собственные колени. Ему хотелось уйти и не слушать выдаваемый его братом бред, словесный понос: те вещи и понятия, которых бы он, Мадара, никому не рассказал и не смог бы пожелать, которые нормальный здоровый человек вообще не должен кому-либо говорить.

- Ужас, зарождающийся внутри, то ощущение безвыходной ситуации и полного отсутствия помощи. Когда и солнце, как проклятое, и дождь совсем не в радость. Когда старые понятия и чувства, находясь в полном твоем подчинении, не стоят и выеденного гроша... Слепота мысли, слепота самой сущности...Черная, пустотелая слепота души, дорогой мой брат...

Что это за незнакомые вкрадчивые интонации? Исподлобья взглянув на лежащего, укутанного в одеяла человека, Мадара вздрогнул. Изуна направил на него свои стеклянные, искусственные глаза, которые ничего не видели и не могли увидеть. И все-таки Мадара был уверен, что Изуна в этот миг именно Видел. Искусственные зрачки были направлены на него: мужчина узнавал в них свое живое отражение, и чувствовал, как внутренне содрогается от неизвестного чувства.

Изуна молча улыбнулся, приподнял правую руку, желая прикоснутся к брату, и безошибочно нашел его плечо.

- Я видел многое, не имея возможность видеть, как обычно. И я... не хочу видеть больше, - Изуна запнулся, почувствовав, как Мадара повел плечом сбрасывая его ладонь.

Убрав руку, он опять слабо улыбнулся и замолчал, забыв, о чем говорил. Он прекрасно понимал настроение старшего брата.

- Мне не нужны твои демагогии и философские экскурсы, - наконец, слегка охрипшим голосом с расстановкой произнес Мадара, не отводя взгляда от Изуны.

Эта ничего не значащая потерянная улыбка и слепые фальшивые глаза... взамен тех, которыми видит он сам. А ведь они могли полностью поменяться местами. Вот только Мадара не смог бы видеть с помощью артефакта, а Изуна видел. Это и решило их спорный вопрос. Сухой, бесчувственный расчет, не более. Но теперь Изуна лишился артефакта и медленно умирал без него.

Сжав зубы от бессилия, опять обратился к младшему брату.

- Я всего лишь хочу знать, кто это сделал.

- Если я скажу, ты кинешься туда со всей прытью и упустишь более важные вещи, - устало прошептал Изуна, в который раз объясняя, - и тогда Шинигами не ограничится только моей жизнью.

Опять этот ответ и опять хочется рвать волосы. Простой, словно речь идет о консервации овощей или экипировке. Бесит, как же бесит. Глубоко вздохнув, стараясь успокоить и так расшатанные за последние сутки нервы, Мадара в который раз попытался вразумить брата.

- Ты пытаешься меня уверить в том, что все предначертано? Пусть... я поверю в этот бред... - устало согласился он, и снова попытался говорить настойчиво, понимая, что не сможет переубедить, - Но пойми же... Если ты скажешь, кто это сделал, то я найду этот чертов артефакт, и ты не умрешь! Ты лично сможешь предотвратить гибель многих остальных. Ты это понимаешь? Пожалуйста...

Он смотрел во все глаза на Изуну и осознавал, что все зря. Его брат не уступит, даже если на кону его собственная жизнь. Веки парня были широко раскрыты, искусно сделанные глаза выглядели, как живые. Тяжело ли было носить такие глаза? Чувствовались ли эти побрякушки в голове, словно пробки?

Дурные, глупые мысли опять оборвал его младший брат, легонько коснувшись холодными пальцами руки.

- Есть вещи, которых менять не следует, брат, - примиряющим тоном вымолвил он. - Порой надо пустить все на самотек, позволить себе остановиться и не мстить. Ты не древняя сила и не хозяйка судеб. И то, чему суждено сбыться, сбудется; рано или поздно. Если не с тобой и со мной, то с нашими детьми или внуками. Если выживу я, погибнешь не только ты. Погибнут многие, - он на миг умолк, закрывая глаза и откидываясь на подушки. - Я есть проклятие этого клана, и моя жизнь - беда более серьезная, нежели моя смерть. Ты должен с этим смириться. Глаз не ошибался никогда. Я видел через него очень многое, я видел такое говно, что тебе и не снилось; и все оно сбывалось до малейших деталей. Я просчитывал такие ходы нашего бытия, о которых ты даже не подозревал; и эти ходы становились реальностью. Я проклят этим артефактом, и ты ... - уже тише шептал он. Ослабленный, истощенный, не способный видеть и ходить... Медленно угасающий человек.

- И что ты предлагаешь делать? - Как Мадара ни старался, он не мог скрыть своей тревоги и разочарования. Не искать артефакта, к которому привязана жизнь брата? Не пытаться найти этого Глаза, как его называл Изуна? Абсурд, глупость!

- Просто забудь обо мне. - Без тени эмоций ответил Изуна. - Забудь, что у тебя был такой брат. Забудь, что у нас была одна мать. Не приходи на мою могилу и не приводи туда моего сына. Стань в глазах клана братоубийцей, обрати на себя гнев Учиха и получишь истинную силу в лице сплоченной крови.

- Братоубийца? Изуна... ты в себе?- голос Мадары дрогнул. Воля его дала трещину. Мужчина, не поверив собственным ушам, выпрямился, но с края кровати не встал. Он не понимал, почему Изуна говорит такое.

- Если ты этого не сделаешь, - жестоко продолжал его брат, - если ты хоть раз отдашься чувствам, не пройдет и века, как из нас останется только один. И это будет человек без памяти и без клана... Клянись, Мадара, что послушаешь меня. Духом огня клянись.

- Я не буду этого делать... - в сердцах прошептал мужчина, не узнавая собственного голоса.

- Ты должен понять важность того, что я тебе сказал, - сглотнув, вторил Изуна. По привычке закрывая стеклянные глаза, - клянись.

* * *

Спустя две недели, возвращаясь домой из резиденции каге, Мадара вспоминал тот долгий и скверный разговор с Изуной. Да, он поклялся. А после пошел к Хошираме, надеясь на помощь. Поиск пропавшего артефакта, не важно, клановая это реликвия или нет, должен лечь на плечи всей Конохи. Та маленькая безделушка, прозрачный шарик из неизвестного минерала, так называемый Глаз, была более чем оружием. Отпускать такую вещь гулять по свету было опасно. Хоширама понимал важность этого и обещал содействовать.

Поисковые группы уходили одна за другой и после долгого отсутствия так же возвращались: одна за другой. Возвращались ни с чем. И каждый раз Мадара молился, что есть сил, надеясь, что найдут, принесут... отдадут и дадут брату возможность прожить еще не один год... Он бы и сам ринулся на поиски. Но клятва, которую вытребовал Изуна, ссылаясь на непонятые аргументы, сдерживала. Да, Учиха дал клятву, более того, обещал больше не проведывать Изуну.

Вот и сейчас, возвращаясь домой, Мадара молился. Ведомый страхом и безнадежностью. Ожидание страшило больше всего. А осознание безрезультатности предпринятых ходов и вовсе вгоняло в отчаяние.

Вспоминая только минувший очередной и не обнадеживающий разговор с Сенжу, мужчина и сам не заметил, как ноги вынесли к дому Изуны. Остановившись у двери, он не осмелился зайти, взглянуть матери в глаза, потому что не смел сказать, что украденный артефакт опять не был найден, а след напавшего на Изуну человека потерян. Все катилось в тартарары. Закрыв глаза, тяжело вздохнул. Воздух был холодным, тяжелым...