Короли(СИ)

Учиха глубоко вдохнул воздух. Где-то внутри него уже зарождалось пламя. Первобытное, настоящее. Выплюнув его, запоздало отметил, как пригнулась Сакура, как огненный шар, пролетев над ее головой, смел кого-то из Акацки, кинувшегося на перехват.

Кажется... эту комбинацию они отрабатывали под патронатом Какаши еще во время самых первых миссий.

Обзору Учихи мешал белесый туман рассеивающихся теневых клонов Узумаки. Лишь чужие мысли, разносящиеся целым хором голосов, давали некое представление о происходящем:

"Акемичи, в обход, тридцать градусов", - монотонный голос Неджи.

"На тень бери!" - уже кричит Ино, скорее всего, обращаясь к Шикамару.

"Пять минут", - шепчет Рок Ли, - "На восстановление."

"Шино, дыши, дыши, мать твою!!!" - это уже Сакура, - "Ино, быстрее сюда!!!"

"Неджи, режим сто двадцать", - сдержанно, оповещает Хината, явно активизируя одну из своих техник.

"Обходи слева", - уже голос Неджи, без толики удивления или напряжения.

"Он под землей!" - кричит Шикамару, голос его дрожит, словно от помех.

"Стой на месте!!!" - вторит Тен-Тен.

"Чеджи!!! Нет!!!" - дикий вскрик Ино, тут же сопровождаемый мощным взрывом и реальным, что ни на есть настоящим воем. Саске не видел, да и не мог видеть, как вдали, за его спиной, высоко в небе, порхнув на чакровых крыльях, сцепился в смертельной хватке Чеджи с одним из Акацки. Да и, не видя Акемичи в действии, он попросту не догадался бы об этом. Он не знал, что Чеджи вообще способен на такое. Что техника по истечению четко отведенного времени просто убьет человека, воспользовавшегося ею.

"Ли, за тобой!" - теперь уже голос Хинаты дрожит, - "Почему я вижу двух Шикамару?!"

"У этого Зецу интересные клоны" - Наруто заявил это, словно улыбаясь. На самом деле, на его лице не было и тени веселья, - "Я разберусь".

В долю секунды Учиха увидел Узумаки рядом с собой. Наруто удостоил его лишь коротким, затуманенным взглядом. Но и этого хватило, чтобы заметить покрасневшие, словно усердно натертые костяшками пальцев, веки. Глаза с красной сеткой сосудов от чрезмерного кровяного давления, пожелтевшая радужка некогда голубых глаз. Неужели тот пресловутый режим санина, жабьего отшельника? Не важно.

Тот короткий, брошенный Наруто взгляд заставлял действовать еще изощреннее. Акацки еще не были побеждены. Никого из тех тридцати человек нельзя недооценивать. И всех их нужно убить.

Катон, райкири, клоны, проникающие во врага и замедляющие его действия. Саске был настолько поглощен битвой, настолько сосредоточен на добром десятке людей, окружившим его, что не сразу сообразил, что попался в гендзюцу Мадары. Не понял, что его враги есть мир, сотворенный старым Учихой.

Казалось, и прохладой веяло, как и доселе прежде. И небо было натурально угрюмым... Вот только Мадара оказался неожиданно близко и убрал все звуки простым щелчком пальца.

Он смотрел Саске прямо в глаза. Пытливо, с интересом, даже с некой усталостью.

- Помнишь ли ты, Саске, о своем долге перед семьей, родней... кланом?

Рука, в которой юноша держал меч Кусанаги, дрогнула. Крепче сжала рукоять. Голос старика был вкрадчив... даже с ноткой разочарования.

- Помнишь ли ты, как умирали твои отец и мать? - спрашивал мужчина.

"Помнишь ли ты, как умирал твой брат?" - звенело уже все вокруг.

- Кровь целой эпохи течет в твоих жилах, - с расстановкой продолжал Учиха Мадара, - ответственность за сохранение этой крови, памяти этой эпохи лежит не на мне, а на тебе, мой юный друг, - сделав короткую запинку, облизнув сухие губы, мужчина опустил голову и устало спросил, - ты виноват в смерти Конан?

Взгляд его метнулся к юноше. Острый, грозный, невыносимый.

В том, что Саске убил Конан, Мадара не сомневался. Он по ее ранам видел, что сделал это именно его далекий потомок. Но, как наказать мальчишку, он не знал. Хотя нет, знал, но не осмеливался озвучивать до поры до времени.

Озвучить ли сейчас? Или после того, как этот мальчишка ответит на заданный вопрос?

- Ты сам ее убил, - наконец, ответил Саске, ни грамма не сомневаясь в собственных словах. - Сам вогнал ее в такие рамки, в которых она рано или поздно бы умерла, - взгляд юноши стал жестче. - Виноват ли я? А я и не отрицаю этого. Но ты сам определил того, кто убьет ее. Будь на моем месте Зецу, он бы сожрал ее. Будь на моем месте Какудзу, он бы распотрошил ее. Будь на моем месте Пейн, он бы насиловал ее до потери пульса, и ты ничего бы не смог сделать. Ты сам определил для нее такую участь.

Подняв правую руку, в которой сжимал рукоять Кусанаги, Саске сипло продолжил:

- Это не оправдание. Моей рукой руководил Шинигами лично, так что разбирайся с ним. - И с иронией прошептал. - Тебе же не впервой говорить с этой мумией... пра-пра-пра-дедушка?

Последнее Саске вымолвил с легкой насмешкой, гордо вскинув голову, мысленно крепясь и стараясь не выдавать страха. Ведь "Сила" - это единственное, что должен видеть Мадара в своем враге. Сила и превосходство - то, чего ему самому, скорее всего, уже не достичь...

Саске чувствовал, что этот день будет последним, и сегодня прожорливый Шинигами, наконец, сможет забить свой желудок до самых краев.

- Хочешь лицезреть месть Конохе за нашу семью? - продолжал младший Учиха, играя ва-банк, не зная вообще, какая реакция последует. - Возложил этот свой долг на меня... Ты... Тот, кто и заварил всю эту кашу... Думаешь, я не знаю, кто выпустил Кьюби в селение? Думал, я не узнаю, с какой целью...

Голос прорезала грусть, такая злобная и не щадящая. Идущая из самого сердца вперемешку с возрождающейся ненавистью. Все глупые сомнения, которые Саске не считал своими и приписывал Наруто, отошли на задний план, стали несущественными. Шаринган в его глазах видоизменялся, напоминая своими очертаниями цветок:

- Цукиеми...

- Цукиеми? - насмешливо повторил Мадара за ним, стоявший до сего момента молча, лишь слушая и наблюдая за нерадивым отпрыском: - Пусть. Будет тебе... цукиеми, - без намека на игру отчеканил он, в один миг пленив сознание Саске.

Пространство задрожало. Встрепенулось, словно живое существо, скрывая своей сущностью их противостояние, тяжелое состязание разумов.

Эта битва не была похожа на те иные, проведенные ранее. Боль, которую чувствовал Саске, принадлежала не ему. Разочарование, страх, злость, стремления - все это было не его, это было надуманным, ненастоящим и ничтожным. Настолько непривлекательным и абсурдным, словно было фальшивым, навязанным. Саске неожиданно понял, что он всего лишь безвольное, глупое, никому не нужное существо, отвергнутое этим миром. Не принятое ни мертвыми, ни живыми... оставшееся наедине с самим собой.

- Знаешь ли, - вкрадчивый шепот у самого уха, - нам с женой духи не даровали детей... Племянник был надеждой на будущее, - фраза прервалась тяжелым вздохом, словно прошедшим сквозь далекие десятилетия. - Я обещал малышу, что принесу ему голову человека, посмевшего убить его отца.

Теперь интонации стали задумчивее, как будто собеседник вспоминал; хотел передать те события с предельной точностью:

- Находившийся тогда во главе селения Хоширама из клана Сенжу долго и настырно искал преступника. Его не волновало, кого убил тот человек. Главное было вернуть артефакт, который мой слепой брат до тех событий всегда держал при себе... Он ведь видел с помощью оного... он многое видел... И он не заслуживал той бесславной смерти, которую ему даровали.