Семь я (СИ)

Ангел. Да, вы тогда были как река весной: вышли из берегов и несли что попало... Но перемотка ленты для одного зрителя не допускается.

Поэт. А эту сцену можно пропустить? Больно уж стыдно смотреть...

Ангел (усмехаясь). А другим зрителям нравится... Как вы тогда гульнули с премии, а? Никакой Гоголь такую умору бы не придумал! А вы не бойтесь. Сердце вот так - сосет, сосет, а глядишь- и рассосалось...

Поэт. Я не понимаю, вы белый ангел или черный?

Ангел. Я летун, с одной работы на другую перелетел... Да ведь и у вас, на Земле, ценятся мастера на все руки!

Поэт. По-моему, вы неправы...

Ангел. Я постоянно оказываюсь прав, но это-то больше всего и раздражает...

Поэт. Да, жуть стала веселее... А вы не боитесь переборщить со своей пыткой смехом?

Ангел. Кашлем насморк не испортишь!

Поэт. Боже мой! Разве я думал, что так буду наказан? Я мечтал о раскаленных сковородках и демонах с опаленными крыльями... А тут- какой-то кинозал и злой ангел в костюме билетера. Разве этого я хотел?

Ангел. Хотел, хотел... Бойтесь своих желаний -- они сбываются!

Дальше - тишина.

-- Ад.

Номер гостиницы утром. Сквозь плохо задернутые занавески прорываются лучи света, освещая обстановку: постель, на которой лежит Палач, шкаф с книгами, телевизор, приоткрытую дверь в ванную, из которой доносится пение.

Палач спит и во сне разговаривает со снящейся ему жертвой.

Палач. Эх ты, интеллигентишка, где тебя учили? Совесть у тебя есть? Что ты на меня так смотришь? Пожалел бы меня... У меня жизнь знаешь какая тяжелая! Взять хотя бы этот топор: за день намашешься, потом руки отнимаются... А как мне с топором этим на работу ехать? В автобусе за всех цепляется, люди глазеют- ужас! Потом, мозоль на правой руке заработал... Что? Хорошего врача знаешь? Во-во, подскажи номерок, сегодня доделаю работу - обязательно звякну... А случайно не подскажешь, кто может боли в пояснице вылечить? Работа, понимаешь, такая - весь день на ветру с топором стоишь, потом пояс так ноет... Ты, небось, не понимаешь. Да где тебе понять- ты ведь днями сидишь у себя в кабинете, книги научные строчишь, карандашом чиркаешь... Эх, ограниченный ты человек, жизни не знаешь!

Потом, я ведь в Союзе палачей состою. Недавно меня вызывают, спрашивают: ты взносы платишь? Плачу,- говорю,- как положено- по стольнику с башки. Ты на собрания ходишь? Не хожу, - говорю, - работы слишком много.- Нельзя так,- говорят,- надо людей уважать. Надо приходить на совещания, участвовать в общественной жизни. Или мы зря твой портрет на Доску почета вывешивали?

Эх, тяжелая у меня работа... А что делать? Приходится ходить на службу - всем ведь надо жить. Вот ты смотришь на меня и не понимаешь, что и я человек, что мне тоже хочется отдохнуть порой... У меня тоже душа есть! Что? Не плачь, не плачь... Кстати, не угостишь сигареткой? Спасибо... Ну, что,- поболтали, теперь за дело. Эх, интеллигентишка, поэт, и где тебя учили? У тебя высшее образование, ты столько книг прочел, а не знаешь, как на плаху голову класть!

Поэт (выходя в халате из ванной, вытирая полотенцем волосы). С добрым утром, дружок!

Палач (просыпаясь с криком). Что? Кто? Где я?

Поэт. Ты в гостинице "Третий круг". Гостиница шестизвездочная, так что тебе повезло... А меня узнаешь?

Палач. Припоминаю... Тебя я убил за полгода до того переворота, когда твоя партия пришла к власти и смертную казнь отменили?

Поэт. Вот именно... Помнишь, как тебя на пенсию отправили? Как сейчас вижу: ты второй день на пенсии. Пьешь и куришь. Пьешь и куришь. В комнате накурено- хоть топор вешай...

Палач. А ты откуда это видел?

Поэт. Отсюда, дружок! Вот телевизор в комнате есть... Я тебя пол-Вечности дожидался. Нас вдвоем вселили в этот номер. Так что привыкай ко мне теперь,- вместе Вечность коротать будем...

Палач. Ты что, смеешься? Ты же ученый! Тебе совесть это позволяет?

Поэт. Ученый,- это тот, кто решает свои проблемы, изучая чужие... А что, разве ты не знал, что вчерашняя жертва - отменный палач?

Палач. Я не знал, что между палачом и жертвой нет разницы...

Поэт. Если бы ты читал мои трактаты (указывает на книжный шкаф), ты бы это давно уже понял... А я в это верил с детства. Вера в это и называется адом.

Палач. Жалко, что я мало читал...

Поэт. У тебя образование-то какое-то есть?

Палач. Два класса с философским уклоном...

Поэт. А кто тебе учиться-то не дал?

Палач. Нам, палачам, это не позволено... Батя мне свою профессию передал, хоть и не хотел я... А что было делать? Я бы, может, тоже написать что-нибудь мог... Но семейная традиция - это святое. И кто бы стал слушать философа- сына палача? Ты об этом подумал?

Поэт. Говори, говори. Я всегда зеваю, когда мне интересно...

Палач. И что же это получается- я теперь вечно буду с тобой в одном номере жить? Лучше бы я на сковородке жарился!

Поэт. Ты и на сковородке испытывал бы то же. Я ведь только часть твоей души, только твое воображение,- короче, ты сам. Ад- это не Другие, ад- это человек.

Это конец.

-- ПЕРЕВОДЧИК.

Уильям ШЕКСПИР

СОНЕТЫ

Сонет 15

Когда я понимаю: лишь мгновенье

Жизнь обращает в смерть, а гибель - в рост,

И занавесу на вселенской сцене

Сопутствуют аплодисменты звёзд;

Когда я вижу, что земные всходы

Один растит и губит небосвод,

Что хмель земли, что в молодые годы

Бурлит в крови, стихает от забот, -

Как я хочу остановить мгновенье!

Я красоте твоей хочу помочь

Спастись от верного исчезновенья,

Чтоб полдень твой не поглотила ночь!

Но стих мой - нож. Тебе, как садовод,

Он, как стволу, бессмертие привьёт.

Сонет 55

Тяжёлый мрамор царских изваяний

переживут слова любви моей.

Ты будешь жить в словах моих созданий,

что крепче стали и прочней камней.

Пусть рухнут в прах все древние кумиры,

на месте замков вырастет трава,

но Марс не уничтожит в этом мире