Неаполитанская мафия. Рассказ щенка

Вдруг я почувствовала, как какая-то сила отрывает меня от пола.

— Поганая собачонка, пойдем со мной, я выведу тебя пописать, — это был Пеппе «Маппина», который и оборвал на полуслове загадочную Сузумеллу; он отнес меня в сад к клетке с тигрицей, вынул из кармана мобильный и набрал номер.

— Алло, это Пеппе. Да! «Маппина». Утром вышли на свободу два педика; а сегодня вечером состоится сходка всех боссов, но я не смог выяснить где! И я думаю, в течение дня произойдет убийство… да, я что-то слышал… и как мне быть? Спокойно? Это кому вы говорите «спокойно»? Комиссар! Я здесь рискую своей шкурой, вы хотите, чтобы я спас жизнь какому-то ублюдку, пожертвовав своей собственной? Ладно! Сделаю, что смогу.

Он закончил разговор и ушел. Я пописала, покакала и направилась домой. Прошла через гостиную и увидела, как Дон Дженнаро разговаривает с «Маппина». Я устроилась у их ног.

— Дон Дженнаро, почему вы не хотите сегодня взять меня с собой?

— Нет! Это слишком важное дело, там будут все боссы, и ты не можешь пойти, но после мы должны собрать всех салаг, потому что нужно будет кое-что решить.

— А где вы встречаетесь?

Дон Дженнаро посмотрел на него с подозрением и сказал:

— Ты задаешь вопросы, которые не должен бы задавать!

«Маппина» взял меня на руки:

— Я выведу собачку погулять, — ответил он с обидой. — Дон Дженнаро, не забывайте, что я выказал вам всю свою преданность… та засада, вы помните об этом? Я предупредил вас и, если бы не я, вы бы давно уже были на небесах.

— Пеппе, я шесть месяцев отсидел в тюрьме.

— Куда лучше лязг решеток, чем звон колоколов по покойнику.

Они очень долго смотрели друг другу в глаза. Наконец, «Маппина» поставил меня на пол и вышел. Дон Дженнаро начал говорить сам с собой, изредка поглядывая на меня.

— Как же я ненавижу, когда со мной разговаривают таким образом. Я никому не могу доверять, как это отвратительно — ни с кем нельзя поговорить по душам, выразить свои самые глубокие и настоящие чувства. Сегодня вечером мне придется лишить жизни человека, я сотру его с лица земли только потому, что подозреваю, что он любовник моей жены… я разговариваю с тобой, потому что уверен, что ты не шпионка.

— Дженна, — остановил его голос Марителлы. — Дженна, ты что делаешь? Разговариваешь с собакой? Ты все еще не готов? Мы должны идти на мессу! Сегодня к обеду придет Ассунта «Трибунале» ^[23]со всей семьей. Да что это с тобой? Ты такой задумчивый!

— Нет! Ничего. Ладно, идем в церковь, потом пообедаем с Ассунтой «Трибунале», но вечером тебе с детьми придется уйти, у меня будет собрание.

— Дженнаро, а нельзя ли устраивать ваши встречи не у нас дома? И потом, если тебя напрягает поход в церковь, давай останемся.

— Нет! Мы должны пойти туда, ты же знаешь, как это важно для меня и как меня достают эти обеды с «Трибунале».

— Но ведь ты сам пригласил ее.

— Ладно, ладно… болтает, сплетничает… слишком много. Зови детей — мы уходим.

Звонок прервал их разговор. Синьора пошла открывать, вошли три человека, которых Марителла очень тепло приветствовала.

— Катена, быстрей спускайся, тебя тут ждет приятный сюрприз. Тебя пришли навестить «Заика», «Коки Кола» и «Жемчужинка». Кате, быстро иди сюда.

Катена спустилась и тут же попала в объятья подруг. Хозяева поднялись наверх, оставив четырех девушекнаедине. Катена просила их располагаться, а сама отправилась на кухню и вернулась оттуда уже с подносом, на котором стояли чай с мятой и пирожные. Они принялись отпивать чай маленькими глоточками, как самые почтенные английские дамы.

— Ну, Катена! — не выдержала «Коки Кола». — Как ты? Как у тебя с твоим? Вы помирились?

— Ты что, совсем дурочка, «Коки Ко?!» — перебила ее «Жемчужинка». — По-твоему после того, как она всадила в него нож, они должны были еще и помириться? Да что у тебя с головой? У тебя озоновая дыра в мозгу образовалась?

— При чем здесь это? — ответила «Коки Кола», прихлебывая чай. — Когда есть любовь, можно все забыть и простить.

— Нет! У этой точно не все в порядке с головой, серое вещество барахлит.

Тут вмешалась «Заика», подняв левую бровь до самых корней волос.

— Да вы что, не понимаете, что он с ней сделал? Конечно же, Катена от него без ума!

И она протянула руку к подносу, чтобы взять пирожное.

— Да заткнитесь вы наконец, прикусите свои язычки, давайте сменим тему.

«Жемчужинка» постаралась сменить скользкую тему.

— Итак, Катена, — выпалила она после долгой паузы, — «Тролло» дал о себе знать?

— Обалдеть, вот мы и сменили тему, какая деликатность! — воскликнула «Коки Кола», пристально глядя на подругу.

— Нет! — ответила Катена грустно. — Я его не видела и не слышала… и даже если бы очень хотела, я не могу с ним связаться.

— Бог мой! А почему? — спросила с любопытством «Заика».

— Из уважения к синьоре и Дону Дженнаро, после всего, что они для меня сделали, было бы верхом наглости снова спутаться с «Тролло».

Катена приняла горделивую позу, но «Жемчужинка» тут же одернула ее.

— Неужели у тебя хватило бы ума опять вернуться к этому ублюдку?

Катена опустила глаза и ничего не произнесла в ответ. «Коки Кола», желая развеять ее замешательство, вступилась, обращаясь к «Жемчужинке» с угрожающим взглядом:

— Кто бы говорил! Только послушайте ее! Ты что, забыла о своем дружке, который сбежал с какой-то Полячкой, да еще и двоих детишек ей заделал? Ну и где он теперь? У тебя дома! Он, Полячка да двое мальцов, а эта законченная дура еще кого-то учит тут.

Подружки принялись крыть друг друга последними словами. Катена была вынуждена решительно вмешаться в перепалку.

— Эй! Что вы разорались, как базарные бабы? Вы вообще-то в доме у приличных людей… знаете, вы просто две деревенщины!

Обе скандалистки посмотрели друг другу в глаза и перестали ругаться. «Коки Кола» с раздражением добавила:

— Ты права, Катена… прости, мы что-то совсем слетели с катушек. Кате, на самом деле мы пришли попросить у тебя об одолжении. У жениха «Заики» нет работы, и мы подумали, что Дон Дженнаро мог бы устроить его, ну там стоять на стреме у торговцев наркотой.

— На стреме? — повторила Катена, делая вид, что не понимает, о чем идет речь, но «Коки Кола» сразу же пояснила.

— Ну Катена! На стреме! Те, что стоят на углу и предупреждают, когда появляются приставы или полиция, в общем те, что стоят на стреме… понятно?

Катена кивнула, и в то же время в гостиную спустился Дон Дженнаро. Он поздоровался со всеми и собрался было уйти, но его остановил голос Катены.

— Дон Дженнаро, извините, можно вас на минутку? Вот здесь одна моя подруга, у нее проблема, она бы хотела переговорить с вами. Можно?

Не произнеся ни слова, хозяин сел на стул во главе стола и выслушал, как девушкиробко и смущенно изложили свою просьбу. Дон выдержал долгую паузу и произнес:

— Я об этих делах ничего не знаю… и ничего в этом не понимаю… но у меня есть друг, который может вам помочь. Катена, — сказал он с напыщенностью босса, — пойди к Сандро «Вошке» от моего имени, объясни ему все… и он решит вашу проблему. — Затем он встал и добавил: — Скажи моей жене, что я жду ее в саду.

Подруги встали и поблагодарили хозяина. «Заика» бросилась к нему, чтобы поцеловать руку, и, несмотря на то что Дон Дженнаро попросил не делать этого, он не убрал руку и тут же обнаружил отпечаток губной помады на ладони. Дон вышел, расчувствовавшаяся девушка проводила его взглядом, полным восхищения, потом промолвила:

— Какой красивый мужчина, какой элегантный, — и, вздохнув, продолжила: — Для него я бы сделала все, о чем бы он ни попросил.

Но ее осадила «Жемчужинка»:

— Да что бы ты такого сделала? Ты что не видела, какая у него жена? Ты хочешь сравнить себя с ней? Ты? Вылитый уродливый пекинес? — а потом, обращаясь к Катене: — Кате, а как ты вообще умудрилась оказаться в этом доме?

— Вы должны знать: когда я была еще совсем юной, мне было лет пятнадцать или шестнадцать, я была очень симпатичным парнем, и донна Куку захотел встречаться со мной. Вы его помните? Донна Куку был гомиком, жившим рядом с Площадью Кавур, точнее у Ворот Сан Дженнаро. Все его звали Пеппино «Портной». Куку был признанным и уважаемым объектом для насмешек в квартале, потому что у него был горб и спереди и сзади, в общем, он был горбуном, ростом метр тридцать, с лицом Мойры Орфеи; ^[24]он обладал необыкновенной красотой, поразительной, и плевать он хотел на свое уродство, напротив, он считал себя самым привлекательным. Куку был портным, и когда клиенты приносили ему задаток за какой-нибудь костюм, он сразу же просил меня, чтобы я взяла купальные плавки, полотенце, и мы отправлялись на море. Куку закрывал ставни на витрине дома-ателье, а сверху прикреплял похоронную карточку и опускал шторы в знак траура. Соседи, проходившие мимо, удивлялись: «Какая же большая семья у синьоры Куку, что ни неделя у него кто-то непременно умирает?» Но у Куку не было никакой семьи, он был сиротой из приюта Мадонна ди Помпеи, усыновленным одной неаполитанской парой, но этого люди не знали. Короче, мы с Куку закрывали магазин и уезжали на пляж «Элена» или на пляж «Королева Джованна» в Сорренто.