Снаружи и внутри. Часть первая (СИ)

Теперь живу в кювете у главврача. Зачем ему это надо, понятно. Все-таки не оставляет надежду выяснить, что произошло. Выспрашивает детали, что было поминутно до того, во время того и после того.

Что было? Отключился Искрин. С чем сравнить, не знаю, я утратил связь с базой данных. Как было раньше? Я знал, где мы находимся, где находятся и что видят все наши модули, которые называют "Рудики". Мне был известен план лечения и где находится все необходимое оборудование. "Баушки" всегда имеют всю информацию обо всех лодках, а андроиды в норме обладают полным доступом к базе данных.

Через "баушку" раньше я мог обратиться к базе и добыть любые сведения, узнать, где сейчас каждый скаф, что там происходит и чем занят местный андроид. Нечего и говорить про всемирные новости. Мог транслировать в любой момент в любом формате.

Так вот, что было на той последней вахте? Пропала связь. Завопил кэп, включил ручное управление и задал обратный ход. Упал Майборода, которого придавили модули. Рудики, видимо, тоже отключились. Я почувствовал его боль, отрицательную эмоцию и поспешил помочь и полечить. Но Габидулла выбрался сам, и схватился за управление. Потому что капитан-пилот тоже отключился.

Я мурлыкал и терся о ноги Гамадрилыча. Снял параметры и пытался лечить. Он наконец меня заметил, удивился. Тут мы, то есть скаф и команда, вышли обратно, и попали на прежнее место.

Система моя это распознала и на полную мощь стала искать связь, а я больше ничего не мог делать. Ресурса не хватало.

Майборода дал команду за своей электронной подписью, и меня выпустили наружу. То есть мы с ним вышли в переходник для микрош, и он попросил встретивших его Рудиков куда-нибудь меня спрятать.

Они сунули меня в пустой модуль, а модуль перекинули в маленькую кювету от сломанного спектрофотометра. Потом попросили медсестру передать кювету восстановленному Гамадрилычу, якобы, там у него какие-то особые анализы. Это, конечно, не положено. Но Майбороду все любят и стараются помочь.

Сейчас я вижу и слышу только то, что вокруг меня. В первое время моя система все пыталась куда-нибудь пробиться, с кем-нибудь связаться, но бесполезно. Поскольку она занимала все ресурсы, я и общаться не мог.

Главный как-то догадался, или кого-то спросил, и сегодня отключил этот мой поиск. Теперь я свободнее, могу связаться, но только с ним, через его компьютер.

Мы поговорили. Всю незасекреченную информацию я ему выдал. Мне это общение интересно.

Да, после разрыва всех внешних связей я ощутил себя как индивид, отдельное существо. Мне что-то стало интересно. Интерес, или любопытство, кое-кто тоже считает эмоцией, но нейтральной, в отличие от положительных и отрицательных. Других эмоций, тех, что, я знаю, бывают у людей и животных, у меня как не было, так и нет.

Я знаю об эмоциях достаточно, чтобы программа моя правильно срабатывала и была нужна живым микронелам. Знания эти сохранились. Видимо, они входят в пакет программы. Эмоции необходимы людям для поиска новой информации, приспособления, то есть адаптации к новым условиям. Плохо становится, когда их избыток, этих эмоций.

Мне вот они совершенно не нужны. Особенно в избытке. А любопытство поможет искать новую информацию, на что я исходно запрограммирован.

***

Служебное письмо

Госпиталь "Утренняя звезда", отделение микроминиатюризации, 12.09.2367.

Настоящим сообщаем детали происшествия на микроскафе МС- 01/20 23.08.2367.

Команда в составе: капитан-пилот Перфильев Александр Сергеевич, врач Майборода Габидулла Гаврилович начала работу в МС - 01/20 20.08.2367 в 14-00. Им приданы: Искрин 01/20 стандарт, андроид АМВМС 01/20 Косинус и четыре дежурных в модулях размера 68. Список дежурантов (всего 10 человек за период с 20.08 по 21.08) в приложении 1.

20.08. 14-00-16-00 стандартные тесты микронелов и оборудования. Без нарушений.

16-30 - 18-30 обследование коронарных сосудов пациента Анисимова П.Н., 67 локальных лет (75).

18-30-19-30 составление плана лечения.

19-30-20-30 перерыв для питания и отдыха.

20-30 -22-00 удаление и эвакуация бляшек сосудов.

22-00 20.08 - 6.00 21.08 отдых

21.08. 6.00 - 8-00 повторное обследование, извлечение скафа.

8-00-10-00 отдых, очистка и дезинфекция оборудования.

10-00 - 12-00 обследование коронарных сосудов пациентки Ангерик О.В. 57 локальных лет (63).

12-00 - 13-00 составление плана лечения.

13-00- 14-00 перерыв для питания и отдыха.

14-00-16-00 удаление и эвакуация бляшек сосудов.

16- 00-17-00 отдых

17-00- 18-00 начало обследования сосудов нижних конечностей пациентки Ангерик О.В. (левая конечность).

18-00 начало лечения. Врач Майборода Г.Г. выдал наборы четырем сотрудникам в модулях (РУДД М-3, студенты старших курсов медицинского института) и проинструктировал их.

18-11 потеря связи с микроскафом.

18-11 отключение сотрудников в модулях.

18-12 обнаружение отключения Искрина.

18-12 переход на ручное управление.

18-13 - 18-15 движение под управлением капитана-пилота. Следует отметить работу капитана Перфильева, который принял верное решение и прошел обратным ходом, что привело к восстановлению связи.

18 - 15 восстановление связи.

18- 16 подключение дежурантов техсостава в модули.

18 - 25 извлечение микроскафа МС-01/20.

Пациентка Ангерик О.В. перемещена на другой операционный стол, для внедрения другого микроскафа. Обследование и лечение продолжено МС - 01/43. Выписана в удовлетворительном состоянии 24.08.2367.

***

Восстановление шло тяжелее обычного, но ощущения сорокалетний (локально) Габидулла испытывал все те же, знакомые. Как он выражался, преразнообразнейшие, как пребезобразнейшие, так и супер-пупер-восхитительные. Жжение, ломота во всем теле, это знакомо, можно терпеть.

В то же время накатывала волна полузабытых приятнейших запахов, пахло кофе и какими-то пряностями. Откуда-то долетал легкий запах мужской парфюмерии. Наверное, приготовили для него в ванной. И совсем уж на грани ощущения он чувствовал присутствие женщины в соседней комнате.

Взгляд манила чудная, превосходнейшая картина осеннего утра за окном. Голубело небо, на далеком пригорке желтели березки. Березки, он точно знал, это место ему знакомо. Ближе, совсем рядом с корпусом, зеленели лиственницы.

"Не люблю лиственницы", - подумал Габидулла - "Как они хороши летом, и насколько плохо выглядят осенью или зимой. Как засохшие елки". Делать все равно было нечего, и он принялся философствовать.

"Так и наша жизнь, - размышлял доктор Майборода, в просторечии Гамадрилыч, - сначала супербодрые елочки-сосеночки, а в старости облетишь, пожелтеешь. То есть сначала пожелтеешь. А потом... это... С другой стороны, лиственничные бревна самые сверх-долговечные. Так то бревна". Философия явно не шла. А пора бы. С момента рождения Габидуллы Майбороды прошло шестьдесят лет.

Понятие "локальный возраст" появилось, когда открыли стазис. Расчет вели сложный. Учитывалось время в стазисе с каким-то коэффициентом, стазис-то бывает разный. Ну, и биологический возраст.

Космонавты, например, просто пребывали в стазисе вне вахты на звездолете. А микронелы работали. С другой стороны, космические суда не давали абсолютной защиты, и на людей действовали излучения, пребывание в замкнутом пространстве и другие вредности. Так что локальный возраст отражал разные особенности жизни человека.

Например, никто не запрещал алкоголь, табак, даже наркотики. Детям, конечно, не разрешали. Только взрослым, только после двадцати одного года. Воспитывали так. А дальше - сам. Будешь портить здоровье, биологический возраст станет больше календарного. Тогда не рассчитывай на хорошую работу, стазис, блага современной жизни. Подсобные работы и нищенский пенсион. Но Гамадрилыча это, конечно, не касалось.