Большой треугольник! или За поребриком реальности! Книга первая

Однажды, уходя, Араик оставил мне написанный на полоске бумаги номер телефона и сказал, что, если будет бандитский наезд на нашу фирму, чтобы я ему сразу позвонил или дал пришедшим телефон — и он уладит этот вопрос.

Шёл 1993 год. Я рассказал об этом Попову. Мы не восприняли сказанное Араиком серьёзно, то есть что может быть открытый наезд, поскольку такого с нами ранее не случалось. Однако телефон оставили, будучи наслышаны рассказов о рэкете и обкладывании предприятий данью. А такое поведение Араика отнесли на заботу со стороны наших новых партнёров о нашей и своей финансовой безопасности.

На следующее утро, когда я находился у лифта в холле, то увидел, как к зданию подъехали несколько автомобилей разных моделей. Я задержался у окна. Один из автомобилей был белый, спортивный. Из него вышел человек в белом кожаном плаще и чёрных очках и направился в здание. Через некоторое время он уже был в холле, поднявшись на второй этаж по лестнице. За ним зашли ещё несколько человек спортивного вида, причём один из них — с удивительно неприятным лицом. Тот, который был в кожаном плаще, подошёл ко мне и спросил, как найти Шагина. Я сказал, что Шагин — это я. Он сказал, что хочет со мной поговорить, и я с ним отошёл в противоположный конец коридора к окну. Он сказал, что они пришли охранять наших жён и детей, а также сотрудников фирмы. «С кем вы работаете?» — спросил он. Я интуитивно понял, что это бандитский наезд, и протянул ему телефон Араика. Он ответил, что такого не знает, и спросил, откуда тут можно позвонить. Я сходил в комнату офиса, где находились Попов и другие учредители (они уже были оповещены о произошедшем событии), и вернулся с трубкой радиотелефона. Парень в кожаном плаще позвонил.

— А, Арик, это ты? Это Макар, — сказал он.

После чего сказал, что всё в порядке. Что он его знает не как Араика, а как Арика, и что тот скоро приедет. И что ему нужна будет комната для переговоров. Я сходил в офис и спросил у Демьяненко (его мама была директором фабрики, в здании которой ООО «Топ-Сервис» снимало комнату для офиса), есть ли на этаже свободное помещение. А также успокоил Попова и учредителей фирмы, что всё должно быть в порядке. Что приехавшие дозвонились Араику, и он скоро приедет. Демьяненко принёс ключ от комнаты в конце коридора, и я открыл им помещение, куда зашли приехавшие дожидаться Араика. Через некоторое время тот приехал, и я его проводил в эту комнату. Минут через двадцать он вернулся и сказал, что вопрос улажен, но мы должны рассмотреть вопрос об оплате ему 300 долларов в месяц, поскольку выяснилось, что наша фирма ни под кем не находилась, — и теперь такие наезды будут продолжаться. И мы всё равно будем вынуждены платить — если не ему, то кому-то другому — за нашу безопасность. Он уходил от слов «дань» или «крыша». Я сказал, что мы подумаем. Он сказал, чтобы мы думали недолго, ибо может получиться, что его может не оказаться рядом. А за 300 долларов — это по дружбе. И из этих денег он себе ничего не будет брать, а будет их все отдавать своим знакомым — авторитетным, как он сказал, людям — за нашу безопасность. Араик ушёл, а Попов сразу высказал предположение, что он и организовал этот бандитский наезд, чтобы заставить нас платить дань.

Я давал показания. Лясковская сидела за столом и, прикрывая рот рукой, зевала. Или делала вид, что зевала.

Я позвонил Ашоту в Санкт-Петербург и рассказал о наших подозрениях. Тот сказал, что знает Араика как порядочного человека. И если Араик избавил фирму от бандитского наезда, то я могу давать ему по 300 долларов в месяц. А вычитать это из денег «Амбара».

Я сказал об этом Попову, и, поскольку мы ничего не теряли, мы так и поступили, и впоследствии отдавали Араику по 300 долларов в месяц из денег, которые в наличных долларах посредством курьеров поездом поступали к нам из Санкт-Петербурга на закупку продуктов питания. Поступавшие суммы были солидными — больше 150 тысяч в неделю. 300 долларов в месяц по сравнению с ними казались мизерной суммой. И мы понимали, что наши санкт-петербургские партнёры беспокоятся за свою финансовую безопасность.

С этого времени присутствие Араика стало более навязчивым. Теперь для получения дополнительных денег он выбрал тактику одалживания по 100–200 долларов, о которых, как правило, забывал.

Во время отсутствия Араика стал появляться Макар — как мы впоследствии узнали, Игорь Макаров. Он объяснял, что они с Араиком находятся в одной структуре, которой теперь принадлежит наша фирма, но поскольку у структуры фирм много, то получилось, что он случайно, не зная того, встретился с Араиком в нашем офисе. Спрашивал, есть ли какие-то проблемы с Араиком. Я сказал Макарову, что помимо того, что мы платим тому оговорённую сумму в 300 долларов в месяц, он наодалживал у меня и Попова ещё три тысячи и не думает отдавать. В следующий раз Макаров приехал с Араиком и провёл очную ставку между им и мной, на которой я подтвердил сумму долга. Вечером позвонил Араик и сказал, что хочет со мной встретиться. При встрече он выглядел подавленным, сказал, что я плохо с ним поступил. Что получилось так: он сделал, как он сказал, работу, а деньги Макарову, который является его старшим (так он сказал), не отдал. Что его объявили «крысой» и поставили на счётчик. И если он до утра не вернёт Макарову деньги, то у него будут большие проблемы. Что, по их законам, его могут даже убить. Что Макаров — жестокий человек и ничего не прощает. И попросил у меня одолжить ему три тысячи долларов для возврата Макарову. Я отказал, понимая, что с его стороны это может быть очередной обман для получения денег.

С этого момента Араика я больше не видел. А за данью ко мне или к Попову стал приезжать Макаров. А вместе с ним — Валера Циклаури и Гоча (тот самый человек с удивительно неприятным лицом). Ашот сказал мне, что он видел этих людей в компании Араика: Макарова, Циклаури и Гочу. И особенно ему запомнился Гоча (он был похож на Кинг-Конга — с большим животом и приплюснутой головой, так что его глаза, казалось, раздвинулись на ещё одно расстояние между собой), в том числе тем, что, когда он ему на фотографии показывал своих родителей, то говорил: «Это — мой мам, а это — мой пап».

Их присутствие стало таким же частым и навязчивым. А сумма дани росла. Спорить с ними было тяжело. И через некоторое время мы уже платили полторы тысячи долларов в месяц. Мы пытались противостоять увеличению суммы — и перед офисом появлялись несколько автомобилей, а в здании — незнакомые люди спортивного вида. После исчезновения Араика  я более не говорил с нашими российскими партнёрами о ситуации с рэкетирами — ввиду того, что от Араика как от проблемы я избавился сам и получил ещё бóльшую проблему.

Макаров, Циклаури и Гоча стали посещать наше предприятие практически каждый день. А из сауны на первом этаже, которую мы арендовали на фабрике, сделали для себя офис.

Лясковская сидела и зевала. Другие участники процесса, в том числе прокурор, казалось, слушали.

Попов собрался уезжать на ПМЖ в Канаду, продолжил я, и на учредительном собрании директором-руководителем ООО «Топ-Сервис» был назначен Фиалковский.

В это время — конец 1996 года — сумма дани возросла до 7,5 тысяч долларов в месяц. Макаров требовал 20% от дохода нашей компании. Ровно столько, он говорил, платят другие фирмы в городе. Но нам удавалось укрывать доход значительно бóльший. Помимо поступления денежных средств из РФ на закупку товара мы привлекали частные инвестиции, брали под проценты деньги, сумма которых достигала миллиона долларов. И закупаемый на эти деньги товар также отправляли на реализацию нашим партнёрам.

Макаров начал посещать наше предприятие со своими знакомыми — как он говорил, его «старшими».

Один раз он пришёл с человеком по имени Коля, которому показывал наш офис как свой и его. Почти на каждом пальце у Коли был перстень, на шее — золотая цепь, а в руке — большой мобильный телефон «Моторола». Коля всё время молчал и кивал головой. Макаров говорил, что Коля в прошлом борец — чемпион то ли Украины, то ли мира. Сама же их структура, как говорил Макаров, принадлежит авторитету по имени Рыбка. Что они «плотно работают с мусорáми» и через них решают любые вопросы. И даже демонстрировал свои возможности, приезжая к офису с двумя милиционерами, которые оставались у его машины как охранники, когда он заходил в здание.