Терапия поведением

6. Закономерно изменилось и отношение к возможностям терапии.

Роковая неотвратимость конфликта с миром обусловливала терапевтический пессимизм и отвлекающий, замазывающий, симптоматический характер терапии.

Понимание любого невыбранного человеком конфликта как следствия его незрелости, невключенности в свою среду, недостаточного ее освоения ориентировало психотерапевта на поддержку пациента в самостоятельном освоении им своего мира - на поддержку его в его нравственном взрослении.

Такое понимание требовало выявления и разрешения конфликта. Обусловливало теперь патогенетический характер терапии и ОБОСНОВАННЫЙ ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ ОПТИМИЗМ.

Новое понимание приводило к ощущению естественности, необходимости и возможности здоровья.

Такое понимание позволило разработку и использование самого широкого спектра средств. Медикаментозных, тренирующих, психотерапевтических, психокоррекционных, центрированных личностно, педагогических, психогигиенических и психопрофилактических.

И, в действительности, теперь, когда политический и идеологический барьеры сняты, много переводной литературы по профессии, доступны контакты с зарубежными специалистами, самарские психотерапевты, уже существующие внутри психотерапевтической реальности и практики, легко ориентируются в этом море нового, и ответственно это новое осваивают и осуществляют самым активным образом.

7. Становление человека в ответственно выбирающую свое место личность весьма затруднено каждому всем нравственным строем любых человеческих культур.

Такое открытие первоначально потрясает! Но потом становится проблемой выбора психотерапевта как гражданина. Побуждает сменить позицию врача в кабинете на обращенную к общественным институтам позицию психопрофилактика и психогигиениста.

Нравственным императивом становится желание обратить внимание всех на «бесчеловечные идеалы человечества»^[244], неотвратимо навязывающие нам несчастье и болезнь.

8. Несколько слов об особых проблемах психотерапии «советского» человека и о некоторых причинах трудности осуществления т.н. «западных» и «восточных» подходов у нас.

01. Десятилетиями советский человек и на работе и дома, будучи здоровым, наказывался повышением требований к нему.

И так же давно, тоже и на работе, и в семье - везде, когда заболевал, поощрялся вниманием, снисходительностью, заботой, освобождением от нагрузок, санаториями и больничными.

Но и тогда, ощущая себя «винтиком», он мог от неожиданно обрушившегося на него внимания даже с ума сойти.

Так случилось с непритязательным, малограмотным, человеком, который всю жизнь с 12 лет (с 1942 военного года) до пенсии сколачивал на заводе деревянные ящики. Выйдя на «заслуженный отдых», простудился, и после того, как жена и взрослые дочери обеспокоились его здоровьем, был так потрясен, что достал из хлама старый «министерский» портфель, помятую шляпу, стал ходить взад вперед по комнате, провозглашая: «Я - доцент! Я -профессор!» - так и был доставлен к психиатру.

02. Несколько поколений советских людей жили в системе распределения благ.

То есть в обстановке, где все всё получали не в результате собственных усилий, а как поощрение за то, что ты «хороший» (то есть понравился кому-то, кто эти блага распределяет).

Такая система способствовала формированию ДЕМОНСТРАТИВНОСТИ^[245] как основного стиля поведения граждан.

Инициативное же поведение, ориентированное на полезный результат, при этой системе кажется бессмысленным, если не вызывающим!

03. Преднамеренно или непреднамеренно большинство из нас искусственно удерживались в «додесятилетнем» (до 10 лет) нравственно-психологическом возрасте, то есть в возрасте абсолютного ЭГОЦЕНТРИЧЕСКОГО ДОГМАТИЗМА.

Мы долго жили в трагическом ощущении, что, «раз я полностью выполняю свои обязанности перед страной и людьми (а кто же из нас не «все отдал Родине»?!)», то и в ответ, естественно, жду «за мое добро» абсолютного удовлетворения всех своих нужд без моих усилий.

Никогда не занятый собой сам, жду занятости мной от других!

04. Ожидание материнской и отеческой опеки проявляется и в отношении к лечению.

05. Мне кажется, что за рубежом в отношениях конкуренции приход к психотерапевту диктуется его выгодностью, для утверждения себя в мире. Вопросы же мотивации лечения решаются его высокой стоимостью - платой.

У нас же главным вопросом профессионала и прежде и теперь остается вопрос: не как лечить, а как побудить пациента вылечиваться - проблема мотивирования лечения!

В этом ОТСУТСТВИИ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТИ В ЗДОРОВЬЕ - одна из причин трудности осуществления у нас эффективных за рубежом подходов и нередкого охлаждения к ним после первоначальной увлеченности.

О других причинах трудности осуществления т. н. «западных» и «восточных» подходов у нас я скажу, обсуждая наши перспективы.

  III. О ПЕРСПЕКТИВАХ РАЗВИТИЯ ПСИХОТЕРАПИИ В САМАРЕ

КОГДА МЫ НАЧИНАЛИ...

Когда мы начинали, развитие психотерапии зависело от энтузиазма отдельных врачей

Этот энтузиазм, как я уже говорил, настораживал.

Не понятно было, что мы делаем.

Не престижным, а скорее стыдным был и переход из «большой психиатрии» в «малую».

Теперь есть структура и механизм подготовки кадров психотерапевтов из врачей, не менее трех лет проработавших в психиатрии.

Кроме этой модели подготовки психотерапевтов из врачей, медленно, иногда скрытно, но настойчиво утверждает себя модель прихода в психотерапию практикующих психологов.

Многие психологи оказывают в действительности психотерапевтическую помощь вне рамок психотерапевтических Служб.

ТЕПЕРЬ...

Теперь развитие психотерапевтических служб определяется спросом, популярностью этого вида услуг среди населения.

Усложнение задач, которые ставят перед психотерапевтом люди от симптоматических и других сугубо лечебных, до поиска помощи сначала в разрешении конфликтов, а потом и в устранении внутриличностных трудностей определяет и совершенствование средств, а с ними личностный и профессиональный рост терапевтов.

Новые задачи требуют и нового научного осмысления.

Необходимость включения зарубежного опыта в контекст отечественной культурной и терапевтической традиции

Новые возможности контактов с зарубежной психотерапией требуют включения ее в контекст отечественной культурной и терапевтической традиции.

Это тоже диктует необходимость выхода психотерапевтов из кабинета и нашего диалога с обществом здоровых людей.

Речь не только об осведомленности, но и об изменении, отношения человека к себе - об освоении отношения к себе самому, как к особой ценности этого мира!

Cum grano salis

Говоря об осведомленности, не могу не обратить внимания на огромный разрыв между уровнем знаний о предмете психотерапии психотерапевтов, просто грамотной части населения - с одной стороны и основной массы медиков, в том числе и психиатров - с другой.

Несмотря на все успехи Самарской психотерапии, мы живем, словно в трех, не сообщающихся меж собой временах.

1. Сегодня - на самом современном уровне развития психотерапевтической практики и науки (этому посвящено все сообщение).

2. Во времени, которое остановилось, когда мы начинали с гипноза и разъяснений. Ими и теперь занимаются некоторые психотерапевты, не продвинувшиеся ни в умении, ни в понимании дальше гипноза и непрофессиональных потуг уговаривать, которое они путают с «рациональной психотерапией».