Стать железным (СИ)

Annotation

Абрамов Вячеслав Игоревич

Абрамов Вячеслав Игоревич

Стать железным

Какое только название этого рассказа не приходило в голову. И "Развод на службу", и "Выпнутый во флот", и даже "Был приказ ему нах Север, потом в другую сторону". А вообще-то это невыдуманная история злоключений при прибытии к месту службы новоиспечённого лейтенанта Советского ВМФ с супругой и со скарбом.

Действующие лица: ваш покорный слуга; его законная супруга, следующая за мужем; взаимоотносящиеся с ними граждане и военнослужащие.

Исходящие условия: лейтенант обременён чувством долга и предписанием прибыть 10 августа 1979 года к месту службы в п. Гремиха Мурманской области. Его "вторая половина" обременена в прямом смысле слова (беременна). В остальном как бы свободна: уволилась с работы "в связи с убытием к месту службы мужа" и с негодованием отвергла все уговоры остаться в Ленинграде.

Впереди полная неизвестность о том, "что, где и как" и неполная уверенность в том, что всё сладится и обустроится.

Скарб состоит из двух чемоданов и двух тюков со скатанным пуховым одеялом, пуховыми же подушками и верхней зимней одеждой.

Сопутствующие приключения, пока ещё приятные, начались в Мурманске.

Долго стояли в очереди, чтобы сдать вещи в камеру хранения. На морском вокзале были немало обрадованы тем, что теплоходы стали ходить по другому расписанию. Их ходило три, "Вацлав Воровский", "Алла Тарасова" и "Клавдия Еланская". "Еланская" всё больше совершала заграничные круизы. Но сейчас и "Тарасову" куда-то угнали... А "Воровский" идёт в Гремиху только 12 августа! Допрыгался, опаздываю на место службы!

После того, как выстоял очередь за билетами, надо было устраиваться в гостиницу.

В гостинице "Полярные зори" мест не оказалось. Я с виноватой улыбкой и доверительной интонацией сообщил администраторше, что жена - в интересном положении и ночевать на вокзале ей никак нельзя. Та позвонила в Дом междурейсового отдыха моряков Мурманского пароходства и попросила помочь. И уже к вечеру, после многочасового ожидания в вестибюле, мы обрели двухместный номер со всеми удобствами, в котором прожили два дня. Точнее, ночевали две ночи, потому что погода стояла замечательная и мы днями гуляли по городу, ходили в кафе, в кино, в музей, даже побывали на стадионе, где отмечали День физкультурника.

При отходе теплохода от причала бросили в воду монетки, чтобы в случае чего сюда вернуться. Этот эпизод мы потом не раз вспомнили, потому что... Но лучше узнавать всё по порядку.

При движении по Кольскому заливу стояли на палубе. Мне эти берега были уже знакомы. Сразу за Мурманском - заваленные ржавыми останками кораблей, с причалами судоремонтных заводов. Ближе к выходу в море - всё более красивые. Но, всё равно, не такие заманчивые, как берега южных морей.

Я чувствовал себя уже бывалым мореманом. После выхода из залива в море вытащил супругу на палубу верхнего яруса надстройки: пусть посмотрит на то, что видел и буду видеть я и испытает всю гамму ощущений, когда "берег в синей дымке тает". Но жёнушке больше нравилась чистая уютная каюта 2 класса с мягкими коечками и всеми прочими удобствами. Потом в море немного покачало и к гамме ощущений ей пришлось добавить симптомы морской болезни. Но скоро она уснула, а во сне качка не так страшна.

В Гремиху мы прибыли утром, выгрузили на плавучий пирс (причала там не было) свои тюки с чемоданами и поволокли их на берег. Тут я увидел, что все новоиспечённые лейтенанты, среди которых были знакомые мне ребята с "ядрёного" факультета, уже одеты в военную форму, а я единственный "прикинут" по-простому в джинсы и джемпер. Сразу же за пирсом всех вновь прибывших ждёт автобус, на котором повезут сразу в штаб. А я-то грешным делом думал, что сначала куда-то разместят, там переоденусь, соберусь с духом и пойду представляться.

Нашего лейтенантского брата набралось пол-автобуса, большинство с жёнами. Выгрузили нас у одноэтажного барачного типа матросского клуба, всех с жёнами загнали в учебный класс, а минут через десять ожидания услышали команду "Лейтенантам - на выход"! Повезут в штаб, где будут нас принимать в тесные объятия и распределять по местам службы. Пришлось мне судорожно лезть в чемодан, извлекать из него форменную одежду и переодеваться в коридоре, за баррикадой из стоящих там фанерных плакатов и лозунгов.

В штабе выстроились в очередь и по одному стали заходить в кабинет кадровика. Я зашёл третьим, доложил, как положено. Был готов к тому, что сейчас будут драть за опоздание на двое суток. Но капитан 2 ранга только взглянул на мою фамилию, полистал свой "талмуд", почесал "репу" и сказал зайти после всех. Моё "очко" опустилось ещё ниже, в голову полезли соображения о том, что прямо отсюда повезут или на экзекуцию к вышестоящим начальникам, или прямо на "губу".

В мандраже я пребывал больше часа, пока все не прошли через "приёмник-распределитель". Когда зашёл снова, "кап-два" меня огорошил: моё личное дело осталось в отделе кадров Северного флота. То есть, я сейчас нахожусь в распоряжении всего флота и мне нужно двигать в Североморск, где будут меня определять. В штабе все дружно удивились, как я от такой "дыры" увернулся, наверняка подумали, что не обошлось без "лапы".

Кадровый начальник вызвал оперативного дежурного по штабу в чине "кап-три" и они принялись на-пару рассматривать варианты, как лучше отправить меня во флотскую столицу.

Если теплоходом, то он пойдёт через двое суток. Теплоход курсирует по маршруту Мурманск - Иоканьга - Архангельск и так же обратно. Меня придётся где-то размещать и выдавать проездные документы. А на каком основании, я ведь "ничейный"? Командировочное удостоверение мне напечатали, а проездные-то подлежат строгой отчётности.

Стали звонить и узнавать, будет ли какое военно-морское плавсредство в сторону Североморска. Из плавучего туда ничего не двигалось, зато что-то летающее должно было вот-вот вылетать. Тут же оперативный схватил меня в охапку, мы запрыгнули в УАЗик и погнали в клуб за женой. Она там сидит уже одна-одинёшенька, глаза на мокром месте, бросили - оставили. Начинает вопрошать, почему так долго и что случилось. Все вопросы потом, грузим вещи, садимся и несёмся к "летунам". Уже по дороге я её обрадовал, что в Гремихе мы уже отслужили, теперь на очереди Североморск.

Хочется заметить, что ни у меня, ни у жёнушки такой поворот судьбы не вызвал горького сожаления. Потому как Гремиха произвела на нас чересчур сильное впечатление. В Мурманске была жара, а здесь дубак, в плащах ходят. С моря тянет туман, вокруг тёмные сопки и голые камни, дома старые в все какие-то сырые.

Протреся все внутренности километра три по выложенной из бетонных плит дороге, остановились возле вертолётной площадки, на верхушке сопки. Вертолёт стоял с опущенной аппарелью, перед которой с КрАЗа на тележку выгружали торпеду в контейнере.