Персидские юмористические и сатирические рассказы

— Мама, мамочка, а когда же вернётся папа? — прервав брата, спросила Маниже и заглянула матери в лицо.

— Папа больше не вернётся! — горько улыбнувшись, впервые прямо ответила Алие.— Он навсегда ушёл от нас.

— А почему он ушёл, мама? Разве мы сделали что-нибудь плохое? г

— Нет, дорогая. Потому что он был размазнёй. Он не годился для такой жизни. Мужества не хватало. Поняла? Он не способен был быть настоящим отцом.

Маниже больше ничего не спросила и продолжала слушать сказку.

В тот же час в доме Розиты происходила очередная вечеринка. Розита, как всегда, выпила предостаточно, у неё кружилась голова. Она томно опёрлась на плечо смазливого молодого человека, чокнулась с ним и, повернувшись к одной из приглашённых дам, жеманно протянула:

— Так ты спрашиваешь, почему я разошлась с Эхсаном? Потому что он был размазнёй. Он не годился для такой жизни… Поняла? Он не достоин был быть моим мужем. Благодаря мне у него появились возможности сделать блестящую карьеру, вести светскую жизнь, но он оказался тряпкой. Я сказала господину министру, чтобы его уволили из министерства. Вот уже месяц, как он ушёл из моего дома, и я о нем ничего не знаю.

Моя телефонная книжка

Была пятница — выходной день. Решив немного подремать после обеда, я улёгся на диван, но, как ни силился уснуть, ничего не получилось.

Я лениво перебрал лежавшие на столике книги и журналы— читать тоже не хотелось. Я встал, прошёлся по комнате, и тут меня осенила блестящая мысль: позвоню-ка я кому-нибудь из приятелей, договорюсь о встрече. Расположившись поудобнее в кресле, я стал перелистывать свою телефонную книжку.

На первой странице, где записаны имена на букву «а», мой взгляд остановился на имени Амир — так звали моего старого

друга.

Восемь… пять… ноль… два — стал я набирать номер телефона. Однако, не набрав до конца, положил трубку обратно.

Зачем ты это делаешь? Что собираешься сообщить Амиру? Вероятнее всего, он сейчас спит или же его просто нет дома — уехал с семьёй за город. Положим даже, что он дома… Что ты ему скажешь? Ведь вы четыре года не виделись, не звонили друг другу…

— Алло! — скажешь ты.

— Да. Я вас слушаю,— ответит он.

— Привет! Это говорит твой друг Хосроу.

— А, здравствуй, дорогой! — воскликнет он.— Какими судьбами?! Что случилось, что ты вдруг вспомнил обо мне?

— Я всегда помню о тебе,— отвечу я,— но, честное слово, дела заели, некогда позвонить. Впрочем, несколько раз я звонил, но у тебя никто не отвечал.

— Куда же ты звонил? — спросит Амир.

— К тебе на работу,— смущённо отвечу я.

— Ну, братец, я уже давно работаю в другом месте.

— Отчего же ты не дал мне свой новый телефон?

— Видишь ли, дорогой, я тоже не раз пытался дозвониться к тебе, но либо телефон был занят, либо ребята отвечали, что тебя нет дома. Ну, братец, не забывай нас, звони чаще.

— Да, обязательно, непременно!

Вздохнув, я стал перебирать фамилии на букву «б». Взгляд мой остановился на имени Бехзад. Я набрал номер.

— Слушаю вас.

— Можно попросить господина Бехзада?

— Я у телефона.

— Здравствуй, Бехзад-хан, это Хосроу говорит.

— Привет Хосроу-джан, какими судьбами? Чему обязан? Как это ты вдруг вспомнил своего покорнейшего слугу? Ты по делу?

— Что ты говоришь, Бехзад-джан, сами ваши нижайшие рабы.

— Ты по делу?

— Нет, дорогой, просто соскучился по тебе, дай-ка, думаю, позвоню, узнаю, как дела.

— А почему ты выбрал именно это время?

— Сам не знаю, просто так.

— Знаешь что?

— Что?

— Позвони, если тебе нетрудно, завтра или послезавтра. Ладно?

В висках у меня застучало. Я стал сам себе противен.

— А почему же нет? Конечно, смогу!

Повесив трубку, я стал искать приятеля на букву «п». Мне попалось имя Паранд. Это был один из самых хороших моих друзей. Правда, прошло уже года три с тех пор, как мы не виделись — все было как-то некогда. Я набрал его домашний номер.

— Алло! — послышался нежный женский голосок.

— Извините, ханум, господин Паранд-хан дома?

— Кто, кто?

— Господина Паранд-хана, говорю, можно попросить к телефону?

— Господина Чаранд-хана?

— Нет, господина Паранд-хана! А вы случайно не супруга ему будете?

— Перестань хамить, балбес! Ты ненормальный, что ли? Что за чушь несёшь?

Как это понять? Неужели супруга Паранд-хана за эти два-три года так изменилась? Я решил не горячиться и сохранять спокойствие:

— Прошу прощения. Это Хосроу говорит. Я не хотел бы беспокоить вас, но если можно…

— Мне наплевать, кто ты, негодяй, хам! Положишь трубку или позвать господина полковника, чтобы он тебе всыпал куда следует?

В чем дело? Что случилось? Почему мне так сегодня не везёт? При чем здесь господин полковник? Вижу, что с госпожой бесполезно препираться. Может быть, номер неправильно соединился или супругу Паранд-хана укусила бешеная собака?

Я положил трубку и на букву «т» нашёл номер телефона Таги, который, к счастью, оказался дома:

— Алло!

— Таги-джан, как дела?

— Это ты, Хосроу?

— Я!

— Ну, сегодня, видно, счастье улыбнулось мне. Искал тебя в небесах, а ты, оказывается, здесь рядом, на земле!

Я сразу успокоился, забыл о ругани и оскорблениях госпожи полковницы.

— Где ты пропадаешь, Хосроу-джан? Как это ты вдруг вспомнил о нас?

— Да так, просто взял трубку и набрал твой номер.

— Отлично сделал. Видишь ли…

— Что, дорогой?

— Я, конечно, понимаю, что ты тоже очень занят, но не мог ли бы ты раздобыть для меня десять туманов?

— Сколько?

— Десять туманов.

— Десять туманов. Так это же ерунда, дорогой! Хочешь двадцать, тридцать, пятьдесят, сто туманов! Сколько хочешь, я весь к твоим услугам.

— Нет, Хосроу-джан, так много мне не надо. Мне хватит и десяти туманов. Когда бы ты смог принести их?

— Когда изволишь! Хочешь, прямо сейчас возьму такси и привезу. Говоришь, десять туманов хватит?

— Да всю жизнь буду обязан тебе.

— Ладно, ладно… Как супруга, как дети?

— Вот как раз эти десять туманов для них и нужны.

— Для кого?

— Ну для Шахлы, конечно.

— А что с ней?

— А ты разве не знаешь? Вот уже два месяца, как мы с Шахлой разошлись. А теперь её братья срочно требуют её приданое. Понимаешь?

— Ну и что?

— Я уже двадцать тысяч туманов с горем пополам раздобыл. Осталось ещё десять тысяч… Если бы… (Я уже перестал слышать слова Таги.) Через час-два эти десять… тысяч… туманов… привезёшь, я буду тебе вечно обязан.

— Сколько, Таги-джан, говоришь?

— Ну десять тысяч туманов.

— Да ты что, с ума спятил? Заболел, что ли? Откуда у меня столько денег? Ты ведь знаешь, что я гол как сокол.

— Так ты все это время издевался надо мной?

— Почему издевался, Таги-джан? Ты сказал — десять туманов. Я и подумал, что ты имеешь в виду наши обычные туманы. До ста туманов я мог бы тебе одолжить.

Таги резко повесил трубку. Но я на него не обиделся. Бедный Таги. Почему у меня нет этих денег, чтобы прийти к нему на помощь? Я задумался над разбитой жизнью Таги и над своим жалким положением…

Ну что же, может быть, хватит названивать, подумал я, но рука машинально продолжала листать телефонную книжку дальше.

Так я дошёл до букв «дж» и «ч». Джавад уже давно выехал из Тегерана. Джаббар же, да благословит его Аллах, уже полгода, как перешёл в лучший мир.

На букву «ч» мне бросилось в глаза несколько странных фамилий: Ченгал-заде, Ченавази, Чехаки, Чекванд, Челкари, Чекаваки, Черад.

Как ни напрягал я свой мозг, никак не мог вспомнить их владельцев. Кто они такие? Чем занимаются? Ума не приложу, как очутились их имена в моей записной книжке?

После долгих усилий смог припомнить Чекаваки. Несколько