Да, господин министр

(Мы спросили опытного работника отдела новостей Би-би-си, в какой форме подавался бы тот же самый репортаж в случае благоприятного отношения к пропаноловому проекту. Ниже мы приводим вариант для сравнения. – Ред.)

Сегодня утром первым делом вызвал Хамфри и заявил ему, что метадиоксин – это динамит.

– Вы ошибаетесь, господин министр, метадиоксин совершенно безвреден.

– Возможно, в химическом смысле, – возразил я, – но в политическом он просто смертелен.

– Он абсолютно безвреден, – упрямо твердил мой постоянный заместитель.

– Меня, во всяком случае, он прикончит в два счета, – не уступал я.

В это время зазвонил телефон. Политический отдел канцелярии премьер-министра. Джоан Литлер, конечно же, позаботилась, чтобы Номер Десять не пропустил вчерашнего выпуска теленовостей.

Я, как мог, объяснил: речь идет о проблеме местного значения, и пропаноловый проект сулит экспортные заказы и рабочие места. Сколько новых рабочих мест? Всего лишь девяносто, был вынужден признать я, но… хорошо оплачиваемых и к тому же в районе с высоким уровнем безработицы.

Мои аргументы не произвели большого впечатления. Со мной говорил главный политический советник, но звонил он, безусловно, по прямому указанию свыше. Понимая, что вступать в конфликт с ПМ из-за такой ерунды было бы по меньшей мере неразумно, я поспешно пробормотал в трубку (хотя наш разговор слушал сэр Хамфри и, наверное, по своему телефону – Бернард) о своем согласии с их точкой зрения, то есть с тем, что не стоит рисковать тремя или даже четырьмя неустойчивыми округами.

Я положил трубку. Хамфри не сводил с меня возмущенного взора.

– Хамфри, – как можно мягче произнес я, – меня вдруг осенило…

– Я так и понял, – сухо заметил он.

Я пропустил его завуалированный упрек мимо ушей и привел веские доводы против авантюры с пропанолом. Например, потеря общественного доверия…

– Вы хотите сказать «голосов», – уточнил он. Я с возмущением отверг это предположение.

– Сами по себе голоса не являются решающим аргументом. Но не считаться с волей народа? Мы живем в демократической стране. А народ высказался против проекта.

– Народ несведущ, его легко сбить с толку, – презрительно отмахнулся сэр Хамфри.

– Ну, это уж слишком! Не забывайте: народ избрал меня!

Последовало красноречивое молчание. Затем сэр Хамфри примирительно сказал:

– Господин министр, через неделю эта буря в стакане воды утихнет, зато через год современный пропаноловый комбинат в Мерсисайде начнет приносить людям реальную пользу.

– В политике неделя – срок немалый, – назидательно заметил я. (Изречение принадлежит Гарольду Вильсону. – Ред.)

– В правительстве год – срок небольшой, – парировал мой постоянный заместитель.

Есть от чего прийти в бешенство. Это он, может быть, в правительстве, но я-то в политике и не желаю вызывать недовольство ПМ!

Затем Хамфри упрекнул меня, что я ставлю интересы партии выше интересов страны. Я посоветовал ему придумать новое клише, это уже устарело.

В разговор вмешался Бернард: он, видите ли, уловил в словосочетании «новое клише» некоторое логическое противоречие. Благодарю тебя, старина Бернард! Помог, называется!

Я предпринял еще одну попытку убедить своего постоянного заместителя.

– Хамфри, вы ничего не хотите понять, потому что надежно защищены. А я хочу выжить. И не пойду против ПМ!

Я, к немалому удивлению, расслышал в его ответе нотки горечи, хотя он и прозвучал обидно для меня:

– Господин министр, неужели непременно надо всякий раз влезать на вымазанный салом ярмарочный столб?

– Хамфри, – с достоинством сказал я, – вымазанный салом столб очень важен. И на него приходится влезать всякий раз.

– Но почему?

– Хотя бы потому, что он есть.

В сегодняшней «Таймс» опубликована возмутительная статья. Явная утечка.

Я пришел в ярость и призвал Бернарда к ответу: каким это образом прессе раньше меня стало известно содержание отчета?!

– Очевидно, утечка, – объяснил он.

Глупый мальчишка! Это ясно и без него. Меня интересует: кто? Впрочем, если подумать, он не так уж и глуп. Наверняка знает, просто не хочет говорить.

– На нем же должен стоять гриф «Секретно»! – кипятился я.

– Хорошо хоть не «Для служебного пользования», – вздохнул он.

(Бернард хотел сказать, что материал с грифом «Для служебного пользования» попал бы в газеты еще раньше. – Ред.)