Рассуждение о неудобстве устранения христианства в Англии

Джонатан Свифт

Рассуждение о неудобстве устранения христианства в Англии

РАССУЖДЕНИЕ

в доказательство того, что уничтожение христианства в Англии при настоящем положении вещей может быть сопряжено с некоторыми неудобствами и не приведет к столь многочисленным и благотворным результатам, как того ожидают

Я прекрасно сознаю, какой жалкой и самонадеянной выглядит всякая попытка рассуждать вопреки настроениям и склонностям света. Я помню, как весьма справедливо и с должной заботой о свободе народа и печати было запрещено, под страхом суровых наказаний, писать, рассуждать или биться об заклад против объединения Шотландии с Англией даже до того, как оно было утверждено парламентом, ибо это рассматривалось как намеренное противодействие народным стремлениям, а это не только безумие, но и явное нарушение основного закона, гласящего, что мнение большинства есть глас Божий. Таким же образом и по тем же самым причинам, вероятно, было бы неосторожным и неблагоразумным возражать против уничтожения христианства как раз в то время, когда все пришли в этом вопросе к совершенно единодушному решению, по крайней мере так заставляют нас предполагать их поступки, речи и сочинения.

Однако не знаю почему — из склонности ли к оригинальничанью или из свойственного человеческой природе упорства в заблуждениях, — но так уж, к несчастью, получается, что я не могу полностью согласиться с этим мнением. Мало того, если бы я даже знал, что генеральный прокурор издал приказ о немедленном привлечении меня к суду, я все-таки продолжал бы утверждать, что при настоящем положении вещей в Англии и за границей я пока не вижу, чтобы было совершенно необходимо искоренить у нас христианскую религию.

Это, пожалуй, может показаться слишком парадоксальным даже для нашего мудрого и парадоксального века. Поэтому я буду обращаться с этим вопросом весьма осторожно и соблюдать полнейшее уважение к великому и мудрому большинству, которое придерживается иных воззрений.

Пусть, однако, изволят любознательные люди заметить, как сильно может измениться дух нации за полвека. Я слышал, как некоторые старики утверждали весьма определенно, что мнение, противоположное ныне распространенному взгляду, еще на их памяти пользовалось таким же всеобщим признанием, каким нынешняя точка зрения пользуется сейчас; и что проект уничтожения христианства показался бы тогда таким же необычайным и считался бы таким же нелепым, как необычайно и нелепо было бы в наше время писать или выступать в защиту христианства.

Поэтому я открыто признаю, что все обстоятельства против меня. Евангельское учение, в полном соответствии с судьбой других учений, устарело и подорвано, и основная масса простого народа, среди которого оно удерживалось дольше всего, теперь стала стыдиться ему верить, так же как и люди более высокого положения. Мнения, как моды, всегда опускаются вниз от высших слоев к средним, а затем — к низшим, где, наконец, они утрачивают свое значение и исчезают.

Но здесь я не хочу, чтобы меня поняли превратно, и потому возьму на себя смелость заимствовать разграничение, применяемое авторами — сторонниками противоположной точки зрения, когда они проводят различие между номинальными и настоящими тринитариями. Я надеюсь, что ни один читатель не сочтет меня столь недалеким, чтобы полагать, что я встал на защиту настоящего христианства, которое в первобытные времена (если мы можем доверять авторам той эпохи) действительно влияло на веру и поступки людей. Предлагать восстановить этот вид христианства было бы действительно безумным проектом. Это значило бы подорвать основу всех основ: уничтожить одним ударом всю остроту ума и половину учености нашего королевства, нарушить весь ход и порядок вещей, нанести вред торговле, погубить искусство и науку вместе с теми, кто ими занимается, — короче говоря, обратить суды, биржи и лавки в пустыни. Это было бы совершенно так же нелепо, как предложение Горация, когда он советует римлянам всем сразу покинуть свой город и искать новое пристанище в какой-нибудь отдаленной части света, для того чтобы этим способом излечить свои нравы от пороков.

Поэтому я считаю, что эта оговорка была сама по себе совершенно ненужной, и я прибегнул к ней только для того, чтобы предотвратить возможность придирок, поскольку каждый непредубежденный читатель легко поймет, что мой трактат имеет в виду защиту только номинального христианства, ибо другая его разновидность уже в течение некоторого времени оказалась, по общему согласию, совершенно отвергнутой, как полностью не соответствующая нашим современным представлениям о богатстве и власти.

Но почему мы должны из-за этого расстаться с наименованием и званием христиан, я, признаюсь (со всем смирением), понять не могу, да и вовсе не вижу необходимости приходить к такому заключению, хотя общее мнение так решительно и так яростно его поддерживает. Однако, поскольку могильщики христианства обещают удивительные выгоды всей нации в результате осуществления своего проекта и выдвигают много убедительных возражений против христианского учения, я вкратце рассмотрю обе стороны вопроса, справедливо их взвешу и дам на них такой ответ, какой я сам считаю наиболее разумным. После этого я возьму на себя смелость показать, какие неудобства могут возникнуть при настоящем положении вещей в результате предложенных нововведений.

Во-первых, предполагают, что одним из больших преимуществ, связанных с отменой христианства, явится значительное расширение и прочное утверждение свободы совести (этого великого оплота нашей страны и протестантской религии). До сих пор она слишком сильно ограничивается властью духовных лиц, несмотря на все лучшие намерения наших законодателей, как мы недавно убедились на одном горьком опыте. По достоверным слухам, два молодых, подающих большие надежды джентльмена, отличающиеся блестящим умом и глубиной суждений, после основательного философского исследования всех причин и следствий, опираясь лишь на свои природные способности, без малейшей примеси учености, открыли, что Бога нет, и великодушно поделились своими мыслями с другими, стремясь ко благу общества. Эти два молодых джентльмена некоторое время тому назад были, вследствие неслыханной строгости и в соответствии с не знаю каким устаревшим законом, разжалованы за богохульство. Но, как было кем-то тонко замечено, если преследование началось, то ни одному смертному не дано знать, как далеко оно может зайти и где оно закончится.

В ответ на все это и с полным уважением к более мудрым суждениям я полагаю, что это как раз скорее указывает на необходимость для нас номинальной религии. Великие умы любят чувствовать себя свободно, рассуждая о самых высоких материях; и если им не разрешат хулить Бога или от него отрекаться, они начнут злословить о важных лицах, оскорблять правительство и размышлять о том, каковы у нас министры. Я уверен, что вряд ли кто-нибудь будет отрицать, что это может вызвать весьма нежелательные последствия. Вспомним слова Тиберия: deorum offensa diis curae. Что же касается вышеприведенного факта, то я полагаю, что недостаточно основываться только на одном примере, а другого, может быть, и нельзя привести; однако (к утешению всех тех, кто может опасаться преследования) мы знаем, что богохульства свободно произносятся миллионы раз в каждой кофейне и таверне или вообще там, где собираются вместе несколько друзей или знакомых. И действительно следует признать, что, например, разжаловать английского свободнорожденного офицера за одно только богохульство было, выражаясь самым мягким образом, весьма большой натяжкой в применении прав абсолютной власти. Мало что можно сказать и в оправдание генерала, который так поступил; возможно, он боялся, что это обидит союзников, у которых (почем мне знать?) вера в Бога, может быть, входит в обычаи их страны. Но если этот генерал рассуждал подобно некоторым, руководствуясь ошибочным принципом, а именно, предполагая, что офицер, виновный в богохульстве, рано или поздно может дойти до того, что поднимет мятеж, то с подобным выводом согласиться ни в коем случае нельзя, ибо несомненно, что полководец английской армии, которого его собственные солдаты боятся и уважают так же мало, как Бога, вряд ли сможет заставить их повиноваться.