Маськин

Наконец они договорились, что Маськин подарит супервайзеру кротов свои старые тёмные очки, а за это кроты перестанут есть лужайку. Тёмные очки были крайне нужны кротовому супервайзеру для того, чтобы выглядеть зрячим среди слепых. Ну кто подумает на крота в солнечных очках, что он слепой? Просто все подумают, что сидит себе джентльмен, загорает. А быть зрячим среди слепого королевства полезно для поддержания королевской власти, основанной на старинных традициях кротовых королей, чьё ложе никогда не омрачалось непристойным использованием чёрных повязок на глаза, которые обычно воруют в самолётах, а потом надевают перед сном, чтобы утренний свет не прорывался сквозь замкнутые ставни наших многовидевших очей.

Таким образом, считаться зрячим среди слепоты, закреплённой национальной традицией, даёт больше оснований называться кротовым супервайзером или любым новомодным словечком, означающим королевскую власть: президент, премьер-министр, генеральный секретарь…

Маськин выдал кротовому супервайзеру свои старые, но по кротовым меркам новомодные солнечные очки, кротовый супервайзер королевских кровей уютно свернулся клубочком в расставленных домиком очках, а все остальные кроты отправились копать соседскую лужайку, перешёптываясь, какой у них теперь суперзрячий правитель и как они теперь тоже смогут достойно вступить в третье тысячелетие, разрушив надоевший и дискриминирующий образ слепого крота.

Крот не слеп! Он просто не глазеет лишнего, а копает себе, и точка. И нечего слепому тыкать, что он слеп, а то он изыщет средство ослепить неслепого, чтобы не сталкиваться с ранящей кротовую психику дискриминацией.

Так завершив своим солнечно-очковым пактом полномасштабную революцию общественного кротового самосознания, Маськин пошёл покупать себе палку для гольфа и шарики.

В магазине было душно, толпилось множество народу, Маськин с трудом освоил свои скромные сбережения и усталый, но довольный вернулся на лужайку и начал играть в гольф. Чтобы хоть как-то отличать от настоящего гольфа, этот гольф стали называть «Маськин гольф», где всё, в общем, как в настоящем, но до начала игры надо обязательно произвести полномасштабную революцию общественного самосознания какого-нибудь народа, пусть даже и такого зрячего, как кроты. В кротовом обществе сейчас появилась правящая партия «Зрячие кроты», и они действительно зрят всех желающих с трёх до четырёх ночи, пользуясь национальными солнечными очками, подаренными Маськиным, и поверьте мне, видят они в таких условиях ничуть не хуже, чем вы, мой насмешливый читатель. А циничного партнёра Маськин гольф не включает. Ну, должен он хоть чем-то отличаться от игры этих напыщенных индюков?

Глава восьмая

Маськин и Маськина Машина

Когда Маськин был маленький, у него не было машины, зато был кармашек, куда он собирал свои камешки, ракушки и другие детские сокровища. Потом в кармашке стало не хватать места, и Маськин завёл авоську. Через дырки в авоське все сокровища улетучивались, и Маськин завёл портфель типа «ранец», который и удовлетворял временно Маськины нужды. Однако в портфель приходилось класть и всякие книжки с тетрадками, ибо Маськин параллельно с собиранием камушков ещё и учился в школе для Маськиных, чтобы становиться правильным Маськиным.

Далее Маськин завёл себе огромную хозяйственную сумку. В ней он держал предметы Маськиного быта и прочие повседневные ценности. Поскольку сумка становилась очень тяжёлой, Маськин приделал к ней колёсики, потом небольшой руль, мотор, карбюратор, кузов, сигнальные лампочки, фары, выхлопную трубу, гудок и главное – двери, окна, ну и всё остальное, что требуется в настоящей автомобилизованной хозяйственной сумке. Старую сумку, правда, пришлось из обращения изъять, поскольку она мешалась под колёсами и тормозила движение. Так у Маськина завелась Машина.

Сначала Машина была несмышлёной, думала, что она корова, и ходила пастись на лужайку. Однако довольно быстро обнаружилось, что Маськина Машина – не корова, и необходимость пастись отпала. Дальше Маськин покрасил корову, то есть Машину, в красивый бордовый цвет для повышения бодрости. Маськин планировал расписать свою машину ромашками, но почему-то не расписал, а сел и поехал в магазин за покупками. Экономическое положение в стране, где жил Маськин, было хорошее, и поэтому покупок Маськин покупал много. Машина кряхтела, но не сопротивлялась. За это Маськин угощал её когда морковкой, а когда – апельсинкой.

Потом оказалось, что Маськина Машина плохо знает правила движения, и Маськин отдал её учиться в балетную школу, чтобы развить у неё чувство ритма и чтобы её там научили разным важным движениям, например, назад или вперёд. Маськин даже сшил Машине пачку – юбочку, как у балерины, и особые балетные тапочки под названием пуанты.

Маськина Машина от этого стала очень элегантной и подвижной. Она умела даже парковаться задом, боком и немножко передом. Маськин дружил со своей Машиной и иногда ходил с ней на разные развлекательные мероприятия.

Однажды Маськин пошёл со своей Машиной в цирк. Там они купили мороженого и уселись на первый ряд. Кони мчались по манежу, и опилки вихрями неслись на Маськина с его Машиной. Но они вовсе не сердились. Им было весело. Маськин хихикал и Машина хихикала. Потом им показывали слона, большого и, видимо, много евшего. Потом они залезли после представления на слона, и дяденька в цилиндре сделал им на память фотографию – Маськин с Машиной на слоне! Что может быть замечательнее?!

Ещё Маськин со своей Машиной разведывал разные страны, магазины и бензозаправки. Однажды Маськин с Машиной даже пересекли Атлантический океан. Правда, не совсем настоящий. Это было осенью, и во дворе у Маськина образовалась настоящая огромная лужа, которую Маськин назвал «Атлантический океан». Вот его Маськин с Машиной и пересёк.

Вот такие они были путешественники. Однако не всё так было безоблачно по обе стороны Маськиного Атлантического океана. На одном берегу жили лягушки с пятнышками, на другом – без пятнышек. Мне нет необходимости пояснять достопостенному читателю, что подобное различие весьма достаточно само по себе, чтобы служить причиной затяжного вооружённого конфликта. Разумеется, в этом случае не обошлось без военных действий. Вооружённые силы лягушек с пятнышками, вооружившись дурными голосами, стали изводить лягушек без пятнышек, из-за этого у Маськина коты нервничали и сам Маськин плохо спал. Но настоящий кошмар начался, когда лягушки без пятнышек, оправившись от первых сокрушительных атак вражеского кваканья, применили своё секретное оружие – они заквакали так, как будто кто-то водил очень ржавым токарным станком по свежевыломанной из электростанции турбине, на которой ещё остались следы вибраций вырабатываемого электронапряжения.

Маськин сразу созвал совет, состоявший из проживающих с ним котов, небольшого, но вдумчивого Плюшевого Медведя, Кашатки, Шушутки и, конечно, Маськиной любимой Машины.

Машина была послана послом к пятнистым лягушкам, а Плюшевый Медведь – к непятнистым лягушкам. Котов никуда не послали, потому что они были ленивыми и всё равно никуда бы не пошли, особенно в мокрую погоду. Машине-то было всё равно, что сухая погода и что мокрая. В мокрую погоду ей даже приятнее было ездить, потому что солнышко не так сильно припекало, а шины не так сильно натирало.

Итак, пришли Маськины посланники к враждующим сторонам, а там битва в полном разгаре. Главная пятнистая лягушка вообще уже из себя вышла, подняла голос настолько, что даже в соседнем лесу у лося заболела голова, и он попросил у лосихи чего-нибудь от головной боли, и та сделала ему компресс на рога.

Таким образом, конфликт явно перерос локальные границы берегов Маськиного Атлантического океана и начинал охватывать весь регион.

Маськин сам, пока его посланники вели переговоры, пошёл варить варенье и там задумался о мировых процессах.