Байки о любви, семье и теще

Тема негромко голос подал. Да кто услышит! Тогда он заорал так, что вся труба завибрировала. Над головой в метре от него, открылся ящик и чей-то старческий голос поинтересовался, уж не демон ли какой беду кличет.

Бабуська, милая, - запричитал Тема и тут же придумал легенду, - Не демон я вовсе, а новый мусорщик в вашем доме. Хотел прочистить, да сам в трубу свалился. Звони быстрее, бабуська, в службу спасения.

Часа полтора прошло, когда Тему наконец вынули из железной преисподни и он выбрался на свет божий. Стоял облитый помоями и с остатками чьей-то подгоревшей картошки на ушах и голове и смотрел на своих освободителей благодарными глазами. Ребята из службы спасения, сделав свое дело, из рук в руки передали Тему наряду милиции. А те, видимо, тоже зря времени не теряли и успели справиться в домоуправлении, что никакого нового мусорщика на работу не принимали. А значит не мусорщик это вовсе, а самый настоящий вор. Только наручники, которые ему тут же надели на запястья, только обрадовали Тему. Потому что, когда его выводили из подъезда, Тема нос к носу встретился с рогатым братком и тот, глядя на Тему поверил, что в их доме поймали вора.

Ну и хохотали же менты, когда Тема в отделении рассказал им, как на самом деле было дело. Только после этого случая Тема сказал самому себе: "Хватит. Гудбай, май вуменс, гудбай!"

А через полгода женился...

1999 г.

ЛЮБОВНИЦА

Он её очень любил. Может быть любил так, как никого и никогда не любил в жизни. Сначала это было просто увлечение, можно даже сказать забава. Он брал её с собой, и они уезжали на дачу. Подальше от глаз крикливой, ненавистной, да к тому же и ревнивой жены. И занимались любовью, до изнеможения. До седьмого пота. Иногда он вставал с кровати, наливал себе виски и благодарил её за то, что она никогда не делала ему упреков по поводу выпивки. В отличии от жены.

Если он вдрызг напивался, то снова лез в кровать и, крепко обняв за талию и положив голову ей на грудь, засыпал. Он знал, что она не психанет, не рассердится и никуда от него не уйдет. Как часто делала эта истеричка, вечно чем-то недовольная его жена. А талия у неё была изумительная. Осиная талия, мягкая, гладкая. Бархатистая нежная кожа. А про грудь и говорить нечего. Белая, вздернутая грудь с развернутыми в разные стороны розовыми сосками. О такой груди ещё его любимый поэт Есенин писал. Дескать, друг от друга отвернулись с обидою, будто каждая красоте другой завидует.

Но самое главное, когда в выходные поездка на дачу откладывалась по независящим от него причинам, ей не надо было врать. Не стоило ссылаться на симпозиумы и деловые встречи, на вынужденные задержки на работе до полуночи. Не надо было объяснять, что в дороге у него сломалась машина или что он угодил в автомобильную пробку. Иногда ему казалось, что она понимала его с полуслова. Даже с полувзгляда. И никогда, никогда его не ревновала. Ни к жене, ни к другим женщинам. Казалось, ей было все равно. Лишь бы он не забывал её и иногда был рядом.

Он бы готов даже на ней женился! Эх, если бы это было возможным...

Машина мчалась по загородному шоссе. Она лежала на заднем сидении и как всегда молчала. Боже мой, как он был благодарен ей за то, что она не задавала ему глупых вопросов. Этих раздражающих его "куда" и "зачем", которыми в последние время без устали забрасывала жена. Ему лишь хотелось побыстрее добраться до коттеджа, выпить виски и забраться с ней в кровать. А потом, потом он ей все расскажет и о дебильной жене, и об удачной коммерческой сделке, и про Венецию, куда он непременно возьмет её с собой в следующий раз. Возьмет только потому, что в зарубежных поездках давно перестал пользоваться услугами тамошних проституток. И вовсе не потому, что было жалко денег, а потому что в его возрасте стоит задуматься о здоровье. А он, надо честно признаться, очень боялся всякой заразы.

Он бережно поднял её на руки и опустил в постель. Она не сопротивлялась. Лишь улыбалась уголками губ, и ему показалось, что даже была счастлива их новой встрече. Он выпил виски и разделся. Чтобы возбудить себя, долго ласкал её грудь, и наконец овладел ею. А затем настолько увлекся, что даже не услышал, как скрипнула дверь и в спальню вошла жена.

- Ах, вот какая у тебя командировка! - раздалась за его спиной полная яда реплика, и он, испугавшись, соскочил с постели.

Стерва, она выследила его! Видимо, следом за ним добиралась до дачи, чтобы уличить в неверности и закатить очередную истерику!

И пока глаза жены, устремленные на соперницу, округлялись от отчаяния и удивления, она даже не шелохнулась. Запрокинув голову, совсем нагая лежала в кровати и как ни в чем не бывало глядела в потолок и улыбалась. Как всегда, уголками губ. В отличие от него ей было совершенно наплевать, что кому-то третьему удалось разоблачить их любовь и чувства.

Он, прикрывая ладонями возбужденное место, перевел полный тоски взгляд с ошеломленной жены на нее. Черт побери, если бы только ему удалось вовремя выдернуть пробку!

1999 г.

НАКАЗАЛИ...

В одной деревне жил мужик, который служил путеобходчиком железной дороги. К работе своей относился без любви, но выполнял её добросовестно. Единственное, что занимало его в жизни - так это любовь к женской юбке.

Как путеобходчику, ему по службе полагалась лошадь. Так вот, по весне, когда начиналась посевная, все одинокие деревенские бабы бежали к этому мужику и просили помочь. Такса же за работу у него была одна - пара пузырей и это самое дело. А бабам-то что, убудет? Даже наоборот, вдовушкам в радость было не только огородное, но и сексуальное обслуживание.

Как-то одной весной, наш мужичок договорился, что вспашет огородики четырем вдовушкам. И в прямом и переносном смысле этого слова. Но не выполнил своего обещания. Одной вспахал и... нажрался как скотина. Уснул в саду. Там-то его и нашли недовольные вдовушки. Как наказать? А ну давай, девки, ему замок на яйца наденем. Подобрали замочек такой, чтобы душку с мошонки стянуть нельзя было. Надели, закрыли на ключик и были таковы.

Мужик просыпается, чувствует что-то яйца у негор болят. Глядь на них а там замок. Потянул не снимается - больно очень.