Байки под хмельком

- Вам повезло, что я только что проснулся. А проснулся бы на полчаса раньше - обслуживал бы уже прикомандированных к колхозу шоферов.

Аргумент так подействовал, что все стали кричать: "Ура, копытному! Слава, копытному! Наш копытный - самый лучший копытный в мире!". И копытный сгреб деньги и исчез во тьме. Пошел за линию фронта.

По скорому возвращению можно было легко догадаться, что эта самая линия фронта, проходит где-то совсем рядом, за местной гостиницей, в которой томилась от скуки бригада. Пиджак оказался на редкость вместительным. И при каждом появлении бутылки полтора десятка закаленных на лекциях и концертах глоток, дружно отсчитывала: "Р-раз! Два-а! Тр-ри-и... вос-семь, динацать..."

Ровно дюжина бутылок с чистой как слеза жидкостью были выставлены на стол. После чего две посудины снова исчезли в бездонных карманах пиджака копытного. Артисточка сама вынула зубами пробку из бутылки и налила в стакан, подвинув его гонцу. Он шмыгнул носом и без всякого выражения на лице, медленно но верно перелил влагу в рот, кадыком отмеривая каждые двадцать граммов. То же самое попробовала сделать и артисточка. Но после первых двух глотков стала похожа на красного морского окуня с вылезшими наружу глазами.

Самогон оказался ужасно крепким...

1999 г.

ПРИСНИЛОСЬ

Тетка Наталья - женщина видная, статная, никогда не скажешь, что ей давно перевалило за сорок. Мужики вокруг неё трутнями вьются, потому что тетка Наталья давно уже живет одна. Была когда-то замужем, но после десяти лет совместной жизни ни детьми не расстаралась, ни удовольствия не получила. Потому и вытолкала своего благоверного алкаша в шею и на семейной жизни поставила большой крест. Но никогда не жалела о прошлом, считая, что в итоге приобрела богатейший опыт в изучении мужской психологии, а многочисленные уроки, когда-то преподанные плешивым супругом, даже позволили наладить свой бизнес. Гнала тетка Наталья чудесный самогон, разливала его в бутылки и торговала как в ночное, так и в дневное время, подрывая закон о монополии государства на изготовление и продажу спиртных напитков повышенной крепости.

Все знали, что Наталья производит отличную сливицу на болгарский манер, отменную ржаную по традиционным русским рецептам, а потому местные мужики частенько захаживали не в специализированный магазин, а домой к Наталье. И хотя Наталья находилась в оппозиции к государственному водочному производству, являлась его тайным конкурентом, никто из жителей городка на неё зуб не держал.

Так, конечно, было до поры до времени. Пока в районе не появился новый прокурор. Он то после неудачного сватовства к тетке Наталье и подсчитал предполагаемый убыток, который нанесла самогонщица государству.

Конечно, конфликт не сразу разразился. Сначала прокурор, как и все остальные жители небольшого городка захаживал к Наталье прикупить для себя бутылочку-другую сливицы по льготным расценкам Потом настал более интимный период, и тетка Наталья разрешала прокурору выпить бутылочку не выходя за порог её дома. "Когда, Натальюшка, мы с тобой полежим?" - спрашивал высокий гость. Хозяйка лишь многозначительно улыбалась. В конце концов, представитель карающей профессии решил, что в этом доме ему многое позволено и однажды, плюхнувшись на колени перед теткой Натальей, сунул голову ей под юбку, надеясь - непонятно на что... И тут же получил отрезвляющий удар коленом в челюсть.

После этого случая прокурор в заветный дом стал заходить только в сопровождении участкового или патрульного наряда милиции. Самогон не покупал и не пил, а только ходил по квартире и жадно втягивал воздух. Бедный прокуроришка! Откуда ему было знать, что оба самогонных аппарата, мешки с зерном и сахаром, корзины со сливами были эвакуированы на лесную заимку, где во всю мощь и заработало новое производство.

Но однажды все-таки ему повезло. Он с ещё не проспавшимся участковым нагрянул к Наталье ранним утром, когда она использовала портативный аппаратик, специально не вывезенный за город, и отрабатывала заказ, о выполнении которого слезно её просила подруга: не часто ведь дочери выходят замуж.

Прокурор и участковый, как говорят, взяли тетку Наталью с поличным. Аппарат исправно работал, на столе монументом возвышалась трехлитровая банка с ядреной жидкостью. Оставалось только вызвать свидетелей и все аккуратно запротоколировать. Участковый кинулся к соседям, а прокурор лишь щерился мстительной улыбкой. И тут тетка Наталья решилась. Как коммунистка в бою рванула на себя сатиновую сорочку, обнажив то, что называлось настоящими грудями. Молниеносно скинула широкую юбку, оставшись в одних колготках и с криком "Помогите, насилуют!", вцепилась в прокурорскую физиономию. Повалилась на пол, попутно увлекая за собой и банку с крепкой жидкостью, и аппарат, и самого прокурора, который, к несчастью, приземлился прямо на статное полуобнаженное тело тетки Натальи. А тут и два дюжих мужика, которых пригласили в качестве понятых, ворвались вместе с участковым в квартиру: "Где насилуют? Кого насилуют?!"

А что не видно что ли? Смотрели все на Наталью, а она, бедная, даже под ладонями не могла закрыть то, что называется грудями. Плакала навзрыд, слезы ручьем в ложбинку стекали, а она как бы невзначай, мило поправляла порванную лямочку на нижней сорочки.

Короче мораль сей басне такова: спрыснули они конфликт оставшейся сливицей. Четверо мужиков и Наталья. И дело решили не заводить. Во-первых, понятым трудно было понять, кто же нуждался в их помощи: то ли прокурор, то ли женщина? А во-вторых, также трудно было понять, как они от изнасилованной соседки обратно вернулись? Или все это им только приснилось? Наверное приснилось: разве могло быть на самом деле такое - компания прокурора, халявный самогон, полуобнаженная Наталья...

1999 г.

СОРОК ДНЕЙ

Больше месяца прошло, как Варвара мужа похоронила. Хоть и хреновый был мужичок, выпивоха и потаскун, а все-таки родной. Бок о бок с ним Варвара тридцать лет прожила. Двух дочерей народили, сына. И ни одного из полдюжины внучат так и не успел Прохор проводить до порога школы. Проснулась утром Варвара, а мужик-то её уже холодный. Хоть из жизни ушел тихо, без скандалов. Оставил дом, старенький "Москвичонок", кучу своих друзей-забулдыг, да Варвариного врага-соседку, к которой бегал чуть ли не до последнего своего часа.