Трое на четырех колесах

–Дурак!.. – перебил Джордж» – Все-то ты на свете знаешь.

Он был крайне груб.

Мы повели его мимо театра, говоря, что это самая короткая дорога; это действительно была ближайшая дорога.

На площади за театром гордо вздымался деревянный всадник на коне. Джордж взглянул – и опять остановился.

– Что с тобой? – ласково спросил Гаррис. – Не болен литыв самом деле?

– Я не верю, что это самый близкий путь! – проговорил Джордж.

– Напрасно не веришь. Уверяю тебя, что ближе нет дороги.

– Все равно я пойдуподругой. – И Джордж свернул в сторону, оставляя нас позади.

Идя по Фердинандштрассе, Гаррис завел со мной разговор о сумасшедших домах: он утверждал, что они недостаточно хорошо устроены в Англии: один из его товарищей, находясь в сумасшедшем доме...

– У тебя, кажется, большая часть товарищей находится в сумасшедших домах! – опять грубо перебил его Джордж, желая этим сказать, что Гаррис выбирает себе друзей исключительно среди помешанных.

Но Гаррис не рассердился:

– Действительно, это странно, – проговорил он задумчиво и тихо, – сколько моих товарищей сошли с ума?.. Иногда просто страшно делается.

На углу Вацлавской площади Гаррис, шагавший впереди, остановился и, засунув руки в карманы, заметил с восхищением:

– Прелестное место, не правда ли?

Мы с Джорджем тоже взглянули вперед. На расстоянии двухсот метров, на фоне бурного неба вздымался конь с жалким хвостом. Всадник, сняв шляпу, указывал ею прямо на луну. Это была самая лучшая из трех копий. При таком освещении она создавала полную иллюзию оригинала.

– Если вам не трудно... – заговорил Джордж покорным, подавленным голосом, без всяких признаков негодования или грубости, – если вам не трудно, то нельзя ли позвать извозчика?..

– Мне так и казалось, что ты нездоров, – заметил Гаррис. – Голова кружится?

– Немножко...

– Я это раньше заметил, только не хотел тебе говорить, – продолжал Гаррис. – Тебе мерещится всякая чушь, не правда ли?

– Нет, нет! Я не знаю, что это такое.

– А я знаю, – торжественно и мрачно отвечал Гаррис: – Это последствия неумеренного употребления немецкого пива! Я знал случай с одним человеком, который...

– Пожалуйста, теперь не рассказывай!.. Я вполне верю, только у меня странное чувство – не хочется ни о чем слушать...

– Это от пива: ты к нему не можешь привыкнуть.

– Вероятно!.. С сегодняшнего дня я больше пить не буду. Пиво мне вредно.

Мы отвезли Джорджадомойи уложили в постель. Он был послушен, как дитя, и все время благодарил нас.

Впоследствии, после дня, удачно проведенного на велосипедах и отличного обеда, мы дали ему хорошую сигару, убрали все вещи с ближайших столов и затем рассказали, как мы его вылечили.

– Вы говорите, сколько там было этих деревянных копий со статуи? – спросил Джордж, когда мы кончили.

– Три.

– Только три? Это точно?

– Точно! – отвечал Гаррис. – А что?

– Нет, я так. Ничего.

Но, кажется, Джордж не поверил другу. Из Праги мы направились в Нюрнберг, через Карлсбад. говорят, что истинные немцы, умирая, едут в Карлеcбад, как американцы – в Париж. Но это сомнительно: удобств здесь нет никаких. Здесь полагается вставать в пять часов и отправляться «гулять» вокруг шпруделя и оркестра музыки, в страшной давке. Здесь слышно больше языков, чем при Вавилонском столпотворении. Польские евреи, русская аристократия, китайские мандарины, турецкие паши, норвежцы – имеющие такой вид, словно они только что сошли со страниц Ибсена, – француженки с парижских бульваров, испанские гранды, английские графини, черногорцы, миллионеры из Чикаго..Здесь можно достать всю роскошь современной цивилизации – за исключением перца. Перец считаетсяотравойдля здешних пациентов; и те, кто не в состоянии или не обязаны придерживаться диеты, выезжают на пикники в те места, где можно на свободе насладиться перичной оргией.

Путешественника, ожидающего от Нюрнберга впечатлений средневекового города, ждет разочарование. Романтических видов и поэтических уголков здесь немало, но они окружены и скрыты современной архитектурой. Собственно говоря, город – как женщина – настолько стар, насколько он кажется старым; возраст Нюрнберга несколькозамаскировансвежей краской, штукатуркой и нарядным освещением; но, вглядевшись, легко заметить его морщинистые, серые стены.