Ограбление по-русски, или Удар « божественного молотка»

– Головастик, ты такой же трус, как твой отец Константин, его трусость его и убила, ну, подумаешь: я ему изменила разочек с его другом Спириным, но любила-то я его, и это было самым главным. Если ты боишься, то я пойду одна, потому что это уже дело решенное.

Я налил в рюмки коньяка, выпил свою до дна и сказал:

– Я не трус, мам, я с тобой до конца, потому что кроме меня тебе некому помочь. Мам, а кто же откроет сейфы? Ведь когда мы войдем, они будут заперты.

Мама махнула рукой.

– Не беспокойся, Игорь, сейфы я возьму на себя, три года замужества за Клюквиным не прошли даром, кое-чему он меня научил на свою голову. Тем более что сейфы у него старого образца, я это знаю точно.

– Мам, но внутри наверняка окажутся охранники, как мы поступим с ними?

Мама снова махнула рукой:

– Два охранника сидят в промежуточном караульном помещении, и у них нет ключей от бронированной двери, ведущей в помещение банка, это уже проверено, у них ключи только от уличной двери.

– Но если они услышат какую-то возню в банке, они вызовут ментов, и мы попадемся.

Мама заулыбалась.

– Они ничего не услышат, потому что будут пьяны в стельку, об этом позаботился Клюквин: он принял на работу двух пьющих охранников и поставил их в одну смену, а месяц назад он подослал к ним поздно вечером двух девиц с водкой. В первый раз большой пьянки не было, но уже в следующую смену девицы снова появились, признались охранникам в любви, и в ту же ночь все они перепились до потери пульса. Охранников можно было увольнять, но Клюквин не «заметил» их проступка, и теперь эти орлы напиваются каждую смену вместе с девицами. Через две недели они будут в таком же состоянии, поэтому ничего не услышат и никого не вызовут.

Я удивился и спросил:

– Мам, а что, директор банка Клюквин тоже участвует в этом ограблении?

Мама кивнула:

– Да, сынок, через две недели в банк завезут много бандитских денег, которые нужно на время скрыть. А Клюквин в первую же ночь, когда будут дежурить эти пьяницы, думает устроить нападение «неизвестной банды» с улицы. У Клюквина будет стопроцентное алиби, потому что он улетит в Москву. Короче, Клюквин хочет обмануть всех и забрать все деньги себе, но мы его опередим: мы войдем за час до их нападения через Полинин люк, откроем один сейф – нам хватит одного – и снова уйдем к Полине. Бандиты и менты будут разбираться между собой, а нас вряд ли кто-нибудь заподозрит.

Мамина осведомленность в делах Клюквина меня чрезвычайно удивила, я спросил:

– Мам, а откуда ты узнала эти детали, ведь ты уже не живешь с Клюквиным несколько месяцев?

Мама выпрямила спину и сообщила:

– Когда мы с ним разбегались, моя интуиция подсказала мне, что у такого человека, как Клюквин, неплохо бы оставить где-нибудь маленький микрофончик и иногда прослушивать его разговоры, что я и сделала. И я не прогадала, к тому же о люке Полины я знала давно, но удачной комбинации в голове не складывалось, пока Клюквин не выболтал задуманное им одному из своих приближенных, и тогда все встало на места. Ну что, головастик, есть ли у тебя еще сомнения?

Мамина комбинация меня восхитила и успокоила, поэтому я мотнул головой и ответил:

– Нет, мам, никаких сомнений уже нет, давай выпьем за успех нашего небезнадежного предприятия.

Мама кивнула, я разлил по рюмкам коньяк, мы чокнулись, выпили до дна, и мама сказала:

– У алкоголя очень странное действие: я чувствую себя сейчас на десять лет моложе, хочется взлететь над землей. Я даже чувствую, как за моими плечами растут крылья.

Я заулыбался:

– Мам, но мы выпили всего по сто граммов коньяка, для роста крыльев этого маловато, выпей скорее кофе, и ты придешь в норму.

Мама начала заваривать новую порцию кофе, а я вдруг вспомнил об условии Полины, о котором успел позабыть. О боже, мне же две недели придется жить с шестидесятилетней женщиной, которая на год старше моей мамы!

Самая старая женщина, с которой я трахался – это вчерашняя тридцатидевятилетняя Ирина. Более старых у меня не было. А Полину я видел всего один раз, двадцать лет назад, тогда она была маленькой стройной брюнеткой с аппетитной тугой попкой. Тогда я только взглянул на эту попку и возбудился так сильно, что кончил прямо в трусы. Но тогда я был девственником. А теперь прошло двадцать лет, и Полина могла измениться до неузнаваемости. Моя мама, правда, в прекрасной форме и выглядит моей старшей сестрой, а не мамой, но она ведет здоровый образ жизни, а как жила все эти годы Полина – неизвестно. Что если она – бесформенный, покрытый морщинами урод, при одном только взгляде на которого меня затошнит? Но и отказаться от нее я уже не смогу, потому что чрезвычайно заинтересовался этим ограблением. Мама молодец, все рассчитала так красиво, словно она гроссмейстер ограблений. А может быть, у нее это и не первое ограбление? Не зря же она умеет вскрывать сейфы... Но до нашей акции еще две недели, которые я должен провести с Полиной. Если она превратилась в противную старуху, придется пить алкоголь каждый день, чтобы не сбежать от нее и не испортить дело. А дело, скорее всего, выгорит, и я разбогатею и смогу достойно содержать моих детей. Александрам придется наврать, что я получил наследство, деньги из ограбленного банка они не примут, да и со мной после этого жить не захотят.

Мама налила кофе мне и себе, села за стол и сказала:

– Игорь, а к Полине тебе придется ехать сегодня, на прошлой неделе мы с ней обо всем договорились, сегодня вечером в двадцать ноль-ноль она тебя ждет.

Я пожал плечами и сказал:

– Ну что же, мам, ради нашего дела можно и пострадать.

Мама улыбнулась и загадочно молвила:

– Головастик, ты как всегда ошибаешься.

К восьми часам вечера, в новом темно-синем костюме, в белоснежной рубашке с галстуком, в новых блестящих немецких ботинках, которые я надевал всего один раз и которые хранились у мамы, и с букетом из семи алых роз, я подошел к дому Полины. Я чувствовал себя довольно неуверенно, несмотря на то, что мама перед выходом заставила меня выпить сто граммов коньяка для храбрости; на полчаса я сделался смелее и наглее, но дорога до Полины заняла час, и к ее дому я подошел робким смущенным молодым человеком, который еще ни разу в жизни не трахался. Мамы или одной из моих Александр рядом не было, командовать мной было некому, а сам я человек обычно стеснительный и неуверенный в себе. Я посмотрел на вывеску банка, который располагался на первом этаже, прочитал название «Банк Клюквина» и, не собираясь этого делать, открыл дверь и вошел в банк. В небольшом помещении находились два охранника в синей форме, один загородил мне дорогу и сказал:

– Гражданин, банк сегодня уже закрылся, приходите завтра.

Я пожал плечами и выдал:

– А мне банк и не нужен, я хочу попасть на второй этаж.

Охранник разъяснил:

– Чтобы попасть на второй этаж, вам нужно выйти из банка и обойти здание вокруг: парадные жилого сектора находятся там.

Поблагодарив охранника, я вышел из банка и три раза обошел вокруг дома, прежде чем немного успокоился и начал соображать. О Господи, и зачем я поперся в банк? А вдруг они что-нибудь заподозрят? Впрочем, я пока ничего противозаконного не делал.

Я нашел наконец парадную Полины и подумал: «А вдруг меня встретит такой крокодил, что я убегу и испорчу все дело, для храбрости не мешало бы немного выпить». Я отправился искать бар или кафе и через несколько минут уже сидел за столиком с рюмкой коньяка.

Господи, и что я за трусишка зайка серенький, ведь мне уже сорок лет, у меня жена, любовница, пятеро детей, вчера я трахался с бывшей одноклассницей (или как там ее назвать?) почти на глазах ее мужа... ведь опытный уже вроде бы мужик и все равно трясусь перед свиданием со старухой. Ведь трахать ее мне предстоит всего-то две недели, а потом я забуду это как дурной сон, если она окажется ведьмой.

Я выпил рюмку до дна одним глотком и почувствовал себя чуточку лучше. Алкоголь в маленьких дозах придает мне уверенности, главное – не переборщить, но сегодня это сделать трудно, потому что когда я в нервном напряжении, я могу выпить много и не опьянеть, как случилось со мной, когда я выдул литр водки перед свиданием с похитителями моей младшей Александры. А вот чтобы мое тело не дрожало от страха, а оно постыдно трясется перед визитом к старухе, необходима еще рюмочка коньячка. Я оставил цветы на столе, подошел к стойке бара, заказал еще одну рюмку коньяка и уже твердой походкой вернулся к своему столику. В этот момент в бар вошли охранники из банка, один сел за мой столик, хотя вокруг почти все столы были свободны, а второй направился к бармену. Я придвинул букет поближе к себе и отпил немного из рюмки. Охранник меня не замечал, он внимательно наблюдал за действиями своего напарника, через минуту тот явился с литровой бутылкой водки, двумя большими пластиковыми стаканами и пакетом томатного сока, сел рядом со мной, разлил водку по стаканам, причем в бутылке ничего не осталось, и произнес: