Ноука от Горького Лука

Даже дедушка Сократ мог вполне достойно, по нынешним временам, показать двойной бицепс и широчайшие по любой из версий ассоциаций бодибильдеров.

И не стоит думать, что кто угодно мог бегать по Афинам с голым афедроном и криком «Эврика!» Рабам, например, запрещалось раздеваться догола — домашним рабам, а не полевым (моды сельхозрабов греков вообще не волновали, как нас сейчас не волнуют спойлеры и антикрылья для тракторов). Конечно, спецодежду рабам не выдавали, но тряпкой с пола надо было жопу прикрывать обязательно — во избежание побоев. Право гордо ходить голяком имели только свободные люди, а демонстрация голого тела унижала не того, кто его показывал, а того, кто смотрел не по чину. Да-да, традиция показывать противнику жопу скоттиш-стайл ведет свое происхождение именно оттуда.

В то же время соседние персы наворачивали на себя десятки метров ткани, и ходили в своем жарком климате, шо те сувои на ножках. Им было трудно и душно, они потели, падали в обмороки от тепловых ударов, и все равно, очухавшись, навешивали на лахмиття еще одну вышивку золотом, потому что у персов статус обосновывало не тело, а то, что на него наверчено.

Несмотря на тяжелые и неоднозначные отношения с персами, греки не считали их варварами, что бы там в кино не показывал Зак Снайдер. Персы умели читать, писать, считать в свою пользу, попутно наебывая на сдаче, строить дома, мосты и дороги, чеканить монету и заниматься мореплаванием. И хотя греки в военное время резали персов, а в мирное время дразнили и троллили, отношение к восточным чуркам у них было достаточно уважительное. Это был нормальный, качественный и принципиальный враг, который требовал, прежде всего, высмеивания. Чтобы избавиться от парализующего страха перед огромной и мощной империей, которая даже неведомо где кончалась с дальней от общей границы стороны.

***

Гимнофилия и гимнофобия, как два противоположных концепта, были элементами древнегреческого троллинга персов. И если у греков гетеры, танцовщицы, авлетриды и прочие свободные блогерши, танцуя перед гостями в одной, так сказать, «гимнастерке» из серебряной цепочки вокруг талии, оказывали честь зрителям, то у персов на сцену выталкивали голых девок чтобы погыгыкать, прокомментировать их сиськи и покидать в них объедками.

Безусловно, голые греки, одновременно фапавшие и молившиеся на обнаженную Фрину (сорри, православные), такого пошлого подхода к гимносису не понимали. И голый перс вызывал у них отвращение, поскольку перс, как раб, раздевается только под угрозой побоев или смерти. Рабская и господская нагота вошли в конфликт. «Это шо надо сделать с пидарасом, чтобы он поцеловал женщину?» — брезгливо спрашивали голые греки, глядя на голых персов. В одной и той же ситуации, отсутствие стыда наготы для грека и постыдность для перса не уживались даже в одной бане, не говоря уже про один мир.

Интересующихся деталями отсылаю к «Таис Афинской», а я пока вернусь к ноукам.

От таким долгим и кружным путем, через время и пространство, браття-панове, я подвожу вас к пониманию двух противоположностей: голой правды и неприкрытой лжи, чья нагота имеет совершенно разные причины.

***

Настоящая правда всегда голая. Украина сейчас голяком заходит в мировой спортзал, где лакированные постиндастриальные пресс-кубики делают жимы и приседы с никелированным весовым инвентарем. И тут такие мы. И тут они смотрят на нас. А у нас, надо сказать, вид далеко не шварцнольд — бицепс веревочкой, трицепс вмятиной. Мохнатое брюшко, шо у шмеля, и варикоз. И сиськи. И мы стоим, трохи охуевшие, почесываем одну ногу, обутую в китайский кроссовок, другой ногой, и стыдливо прикрываем писю ладошкой.

Ну, они посмотрели, равнодушно кивнули, и опять начали греметь своим железом и напрягать с хыканьем икроноги. А нам страшно. Мы не знаем, как залезть на римский стул, и как выдернуть стопор вон из той страшной хуйни, чтобы нас не привалило противовесами, и куда девать ключи от шкафчика, которые до сих пор держим в руке, как лох в супермаркете. И внутренний голос шепчет: «Нахуя ты сюда пришел? Возьми вон тот мячик, покидай его пять минут об стенку и беги в раздевалку, пока все в душ не пошли».

Этих проблем нет у нашего восточного перса, замотанного до пяток, как мумия, в тонну туалетной бумаги под золотой парчой, и важно сидящего на табуретке. «Ну чьто, вам дали визы? Ну чтьо, будете мыть унитазы полякам? Ну чтьо, гейропа вас апять нахуй паслала? Блять, да у вас же цыллюлит, куда вы лезете в бассейны с мятой жопой!»

Голая правда состоит в том, что мы уже в спортзале. Да, мы избирали пидарасов на правление. Да, мы развалили армию, просрали экономику, гараж и печень, и посадили себе на шею упырей. Да, суд-муд, прокуратура-курва, милицыя-хуицыя. Да, были, фактически, кацапской колонией. Да, кролики и повалий. Да, в прошлой лекции катедры дневадцать опчеяаток и одна фактологическая ошибка. Да, мы косячим всю дорогу. «А кто не пьет?» (с)

Но мы уже в спортзале.

Мы доехали сюда за последние деньги, с пересадкой на метро и на троллейбусе, выбросив по дороге пачку сигарет. Мы, как греки, хотим гордиться собой самими, своим телом и духом, а не парчой, намотанной на гнилую плоть.

Право демонстрировать себя открыто — это право свободных людей, не рабов. Хотя у персов, конечно же, все наоборот. Шож, на то они и персы. Не варвары, но рабы.

***

Ложь иногда тоже хочет раздеться и помыться, потому что под бинтами сильно свербит, и хочется почесаться.

Тогда наш восточный перс, укрывшись от посторонних глаз, сматывает с себя бздючие золотые тряпки и вылезает из одежной упаковки, отдирая последний слой мокрой ткани от сочащейся сукровицы. И появляется вот эта отвратительная персидская нагота, расчесывание гнойников, когда они думают, что никто не видит: «классно мы наебали хохлов», «отжали Крым пусть сосут», «нас там нет, хехехе», «а пусть сначала докажут», «ну и что, что договор, а мы пальцы под столом скрестили, когда подписывали».

Поэтому мы не ходим с персами в одну баню. Нам хуево, и все болит. У нас крепатура и растяжение после спортзала, чуть не выпал геморрой от штанги и сбиты костяшки на груше. Но персам до бани предстоит еще дерматолог, венеролог, инфекционист, ведро дезраствора на голову, и, возможно, прокурор. Да и вообще, их лучше мыть в коровнике из шланга. Нахуя гимнофобам баня? Они же постоянно боятся, что их там в жопу выебут. В ракоцапской онтологии бани были придуманы для того, чтобы ебаться в жопу (а что еще могут делать два голых мужика в одном помещении?), и только потом там начали мыться, чтобы два раза не раздеваться — это можно понять, почитав любой рачий дискурс, даже на нашей Кафедре.

Оно вам надо — рассказывать лишайным о гигиене и санитарии? Блюдите самих себя, ахейцы.

***

Одинаково голый грек и голый перс, в одинаковой бане, отвечая на один и тот же вопрос: «Чей Крым?» могут даже ответить одинаково: «Украинский!» Только один скажет правду, потому что Крым, действительно, его. А другой хитро спиздит, потому что сейчас так выгоднее сказать. Что ему мешает? — он же всю жизнь пиздел. Это разная нагота, это греческая гордость и персидский позор. И этим голая правда отличается от неприкрытой лжи. Секите разницу, афиняне.

Эвое, браття-громадяне. Избегайте грязи, а не сплетни. Стойте крепко, держите гоплоны выше, прикрывайте того, кто стоит слева, а тот, кто стоит справа, прикроет вас. И не бойтесь голой правды жизни. В нашей ситуации гоплон и ксифос важнее трусов.

Кавель, або Боже, чаю будешь?

Архетипические ситуации идут нарасхват, потому шо их немного, а жизнь постоянно требует великих цитат даже при выносе котячьего лотка. Люди желают думать, что они, в основном, не хуйней по жизни занимаются, а играют в грандиозном интерактивном театре, который, по Шекспиру — «Весь Мир» (тм). Согласно классификации Жоржа Польти, все существующие сюжеты укладываются в тридцать шесть категорий, а все остальное просто миксбит. Например, архетипы № 5 «Затравленный», № 18 «Невольное кровосмешение», № 24 «Соперничество неравных» и № 33 «Судебная ошибка» в бытовом миксе обозначают — «неравнодушный пенсионер НКВД до смерти заебал жалобами судью Голосеевского района».