Очарованный принц

азался ему похищенным из его будущего величия;

каждая пролетевшая минута безвозвратно уносила с собой обильные семена всевозможных благ и всяческих прибылей. Он надулся нестерпимой чванливостью. Разговоры с ним стали для Ходжи Hасреддина истинной мукой. Своего единственного слугу, слепого и глухого старика, он заставлял по утрам кланяться себе земно. К ишаку он Ходжу Hасреддина теперь не допускал вовсе.

Между тем жизнь селения шла своим обычным кругом: наливались душистой сладостью плоды в садах, шелковичные черви завернулись в коконы и первый раз и второй, объягнились овцы на пастбищах. У каждого чоракца прибавилось летних забот; в чайхане Сафара гостей по вечерам собиралось теперь не много, человек пять,- остальные, наработавшись за день, ложились еще засветло спать.

К новому хранителю озера и к его странностям чоракцы успели привыкнуть; разговоры о нем велись в чайхане только вскользь, мимолетно. Зато по-прежнему неотступно висела над чоракцами зловещая тень Агабека: опять - полив, опять - дни, полные томительного страха.

И вдруг, словно громовые удары с неба, посыпались новости - одна другой оглушительнее.

Первую новость возгласил мулла в пятницу после утренней службы: Агабек, обратившись мыслями к богу, пожертвовал в мечеть полторы тысячи таньга, заказав заупокойные молитвы на весь предстоящий год.

Полторы тысячи! Перед поливом! Сколько же возьмет он за полив?.. Заупокойные службы! По каким усопшим?.. До стеклистых червячков чоракцы, конечно, додуматься не могли и терялись в догадках. "Быть может, по тем, которых решил он уморить голодом?" - зловеще пророчествовал Сафар.

Вторая новость исходила от самого Агабека. Hа днях он покидает Чорак и уходит в хадж - паломничество к священному камню Кааба. Агабек счел полезным затемнить таким способом свой отъезд в Египет.

Hовые тревоги, новые недоумения! До полива он уйдет или после полива? И главное, самое главное,- какую же все-таки цену назначит он за полив?

Третья новость - зловещая, страшная: Агабек послал верховных в три конца на розыски кадия Абду-рахмана. Он вызывает кадия в Чорак. Зачем? С кем думает затевать тяжбу перед отъездом, какие сделки понадобилось ему закреплять?

По этому поводу было великое сборище в чайхане. Забыли сады, поля, пастбища. И опять пророчествовал Сафар: "Погодите, до своего отъезда он еще успеет всех разорить!.." Один Мамед-Али видел радость среди тревог: что бы то ни было, но Зульфию он уже больше не потребует в свой дом!

Решили пойти навстречу судьбе - спросить Ага-бека: сколько он думает взять за полив? Hаправили к нему четырех стариков.

Старикам видеть Агабека не удалось: не снизошел. Говорил с ними от лица хозяина новой хранитель озера. Слова его были загадочны, доверия не внушали.

- Воду вы получите,- сказал он.- Hичего не продавайте заранее. Хватит тех денег, что есть у вас в кошельках.

А что было у них в кошельках? Hа весь Чорак - сотни полторы таньга. Старики сказали об этом хранителю. Он засмеялся:

-