Очарованный принц

вредных чувств, присущих людям,- это едва ли не самое сильное. Есть индийская сказка: одному человеку аллах сказал:

"Проси у меня все, что хочешь, и я дам тебе, но с одним условием - что соседу твоему дам вдвое больше. Если тебе усадьбу, то ему - две, если тебе коня - то ему пару. Что хочешь ты получить?" - "Всемогущий, прошу тебя,- ответил этот человек,- вынь у меня один глаз!.."

Пропели третьи петухи - рассветные. Вор встал, поклонился Ходже Hасреддину:

- Мне пора. Какие ты дашь мне поручения, что мне предстоит в ближайшем будущем?

- Предстоит еще одно путешествие в Коканд.

- Всемилостивый аллах! Каждое путешествие - это пара сапог. Подошвы так и горят на здешних камнях!

- В последний раз. Сюда ты больше не вернешься, а я нагоню тебя уже в Коканде.

- Что же делать,- я готов. Когда прикажешь отправляться?

- Я скажу...

Была в саду Агабека, в самом дальнем конце, маленькая беседка; здесь не было ни левкоев, ни гиацинтов, садовник никогда не заглядывал сюда со своим ножом, плющ и дикий виноград росли свободно и обвивали беседку, перемешав листву; по утрам в беседке дольше держалась росистая свежесть, пахло мятой и сырой землей и птицы вокруг пели дольше, ибо густая завеса зелени не пропускала сюда слишком раннего солнечного луча. В этой беседке однажды утром и состоялся у Ходжи Hасреддина важный разговор с Агабеком.

Старый слуга - слепой, глухой и вечно безмолвный принес кувшин вина и две чаши; это был единственный слуга, оставшийся в доме, остальных Агабек отпустил, дабы не разгласилась тайна превращенного. И теперь, не опасаясь доноса, он с увлечением предался мерзостному, тайному пороку пьянства, склоняя к тому же и Ходжу Hасреддина. Сегодня - начал с утра.

- Хозяин, ты плохо выполняешь поручение принца,- сказал Ходжа Hасреддин, принимая из рук Агабека чашу, налитую с краями.- Близок мой отъезд, а ты до сих пор еще ничем не подготовил меня к приятию должности визиря и дворцового казначея в Египте.

- Разве ты думаешь двигаться?

- Дорога в Каир не близка.

- Hо совсем недавно ты говорил, что не примешь должности визиря. Ты думал о своих ученых делах - об уединенном жилище и скромном пожизненном доходе.

- Я и сейчас думаю, но султан ведь может не согласиться на это. Скажет: принимай должность или отправляйся на плаху! С ним не поспоришь. Вот я и решил на всякий случай приготовиться к должности.

Агабек беспокойно замигал мутными глазами и засопел.

- А тайная комната? - напомнил он.

- Об этом как раз я и хотел с тобою побеседовать,- о наилучших способах избежать ее. Ты многоопытен и мудр - научи меня. А в награду - клянусь! - я пришлю тебе из Египта кальян, отделанный золотом, и серебряный кувшин для вина.

Кальян и кувшин! - это было все равно, что пообещать жаждущему в пустыне две капли воды. Hе кальян и не кувшин мерещились Агабеку, а дворцовые подвалы в Каире, полные золота. И кроме того - еще дороже денег! - почет и великая в часть.

Ходжа Hасреддин сидел, опус^з голову: