Аморальные байки с плохими словами

Прошло лет двадцать, может двадцать пять, Федя-Фантомас остался жить на киевских холмах, меня шатнуло вдруг на Закарпатье, а Веник, как я говорил, преобразился в махрового одесского еврея. Мы изредка встречались за бутылкой водки обсудить межнациональные вопросы. Теперь я ехал в сторону Одессы не сам: со мной был Ролик, Йончи и Витек. Меня к себе позвал по делу Веник — выпить спирта и помочь со строительными работами на загородной ферме. Конечно, ферма и еврей — это плюс и минус. Космос и навоз. Говно и пчелы. Капуста в лимонаде… Хотя, с капустой у Веника всегда не плохо было — еще в университете он ходил в длинном кожаном плаще за двести долларов, чем усугублял мои антисемитские позывы.

У Веника тем временем подросла смышленая дочь Зинаида. Она произошла на свет от первого и последнего короткого брака по трагической любви. Еще будучи студентом второго курса, Вениамин женился на водителе киевского трамвая. Затем в трамвае сели батарейки, жена остыла и сбежала к толстому геодезисту из общаги. Однако, Веник горевал не долго, закончил универ, сам вырастил дочурку, пошатался лет десять по разным континентам и завис в Одессе. Там шустро нарубил бабла, стал представительным хасидом, но как то раз, блуждая в интернете, забрел случайно на забавный сайт. На сайте постоянно обсуждались вопросы мирозданья, кризис, глобальный заговор и скорый апокалипсис народов. Короче говоря, Конец Обеда по Мак-Фраю, Армагедец и Тундра Мира. Из монитора Веника пугали дефицитом газа, вечной мерзлотой, а также недостатком пищи, в том числе кошерной. И Веник испугался.

Имея неплохой финансовый балланс, он приобрел удачно старый банно-прачечный комбинат, который ранее был закреплен за военным гарнизоном. Там Вениамин развился как колхозник: построил хлев и ферму для кролей. Купил овец, гусей и дизельгенератор. В бане сделал офис, огромные стиральные машины он выменял на трактор и прицеп. Вскопал три грядки и поставил интернет. Потом назвал все это "дауншифтинг" и стал готовиться к пришествию Христа. Меня же он просил помочь ему в устройстве "джокервиля". Для тех, кто в стороне от темы, поясняю: джокервиль — это не азартная игра. И тем более не то, о чем сейчас украдкой подумали Вы, озорные женщины-плутовки. Джокервиль — это последний оплот настоящего самца. Неприступная крепость с тремя рубежами обороны и заминированным входом, в которой словно в теплом термосе возможно пережить неминуемый распад Вселенной. Укрепленный бастион сурового мужчины, напичканый оружием, патронами, тушенкой и баночками дистилированной воды. Козырная карта и железобетонный редут махрового мачо с махровыми полотенцами и махровыми яйцами. …

И вот такой фантастический бункер, в котором мирно спал бы даже Гитлер, мне предстояло соорудить на окраине Одессы при помощи Йончика и подсобника-Витька. А Ролик ехал с нами как технический консультант. Как ни крути, а опыт выживания у него был побольше, чем у нас троих вместе взятых.

Мерзнущий на железнодорожном перроне Вениамин ждал нас с нетерпением: наступила весна, снег оттаял и можно было приступать к постройке объекта. Кроме повзрослевшей дочери у Веника помощников не было.

Вся надежда была лишь на нас да на будущего зятя, чей облик рисовался пока смутно: юная Зинаида презрительно относилась к противоположному полу и делила всех ухажеров на три категории:

Первая: прыщавые задроты, которые до сих пор заправляют майку в трусы, спят с открытым ртом и любят интернет до огненных мозолей на ладонях.

Вторая: укуренные мажоры в шелковых косоворотках, раскатывающие на папиных тачках под надзором вип-секкюрити.

Третья: членоголовое бычье с раскачанными бицепсами, цветными татуировками и мозгом как у бурундука.

Но вот пред Зиной появился Йончи. Глаза их встретились:

— Бомбезная чипса.

— Винтажный пацан.

Светлый образ Йонаса со свежевыращеной щетиной на лице, в сиреневом пиджаке и страусовых шузах на плетеных портянках запустил в организме Зины необратимые химические процессы: сначала выброс феромонов спровоцировал взрыв Хиросимы в левом полушарии мозга, затем утечка эндорфинов взорвала Нагасаки в правой части головы. Напоследок злобный Купидон проткнул сердце Зинаиды тупой рифленой арматурой и, на всякий случай, загнул за пятым позвонком внушительный анкерный крюк.

Грубо говоря, Зинка втюрилась в Йончи-перфоратора, как медведица в дрессировщика, жестоко и безнадежно, до дрожи в малиновых кустах.

Зинка была обречена. Женщины и раньше сохли по той харизме, которая болталась у Йончика где то между вытянутых коленок на трикотажных штанах, а также тосковали по другим интимным местам и эрогенным зонам. Теперь же это было самое настоящее диффузно-электрическое чувство, которое древние называли смешным словом — любовь. Возникла биохимическая реакция с фосфорным свечением глаз и обильным выделением копулин в нижней части живота.

Зинка же представляла собой фигуристую кобылку со стройными ногами, шелковистой кожей и золотой шпилькой в пупке. Под ухом виднелась настоящая родинка, что резко повышало шансы на успех.

Наш Йонас погиб.

— Тут главное найти соски и нежно их массировать, — излагал Ролик новый рецепт сырников из кошачьего молока, — при умелом подходе с одной взрослой кошки можно надоить с полстакана молочной секреции. Главное с котом не перепутать, — он покрутил перед носом Зинки поцарапанными руками, — я вот, соседскую кошку с одним сиамом в темноте попутал и…

— А зайца можно подоить? — озабоченно перебил Витька, — Всю жизнь мечтал заячего молока попробовать.

— Конечно, — заявил уверенно Роланд. — Доить можно все, что имеет вымя. Даже крота. Вот воробья нельзя подоить — у него сисек нет. Только яйца.

— Точно как у тебя, Йончик, — заржал Витька.

Зинка тоже рассмеялась и говорит:

— А меня в прошлом году папа на Первое Апреля с яйцами разыграл. Притащил домой три больших яйца. С зеленоватым оттенком. Говорит, в зоопарке у одного знакомого индонезийский варан кладку яиц отложил и сдох. Ну, не пропадать же добру. Вот он их домой и принес: — Все, Зинка, будем варанов выращивать. У них знаешь какая кожа дорогая? Сумочка из шкуры варана стоит восемьсот баксов. Пояс — двести! Портмоне — триста двадцать долларов. Разведем варанью ферму — заживем в роскоши. Мясо — деликатес. Экзотический ресторан откроем… Но, надо их отогреть. Так нельзя оставлять — погибнут. Ты, говорит, их в вату заверни и будешь ложиться спать, положи по одному яйцу подмышку, а третье между ног. Если хорошо нагреешь, то варанчики должны вылупиться. Ну, я доверчивая, всю ночь с яйцами пролежала, боялась шевельнуться. Утром просыпаюсь — вонь вокруг стоит страшная, а я вся в мерзкой слизи. И рядом папаша ржет: — С Первым Апреля, доченька!

Это он так пошутил: подсунул мне три тухлых гусиных яйца, а я, дурочка, всю ночь их грела. Вот такой у меня папа-юморист…

Мы сидели на фазенде у Веника, пили зеленый чай и рассуждали о кошачьем молоке, рептильих яйцах и прочих разнообразных способах выживания в этом непростом мире. Вдали шелестело Черное море, мелькали белые чайки и на акациях набухали первые почки. Вениамина с нами не было — он поехал в город сдавать в универмаг большую партию кролей. Вчера мы целый день обдирали от шкур кроличьи тушки, а потом закатывали их в вакуумную упаковку на специальном станке. Это была первая партия товара, которую Веник надеялся благополучно сдать в магазин. С утра он уже имел на руках положительное заключение санстанции и теперь, загрузив около тонны кроликов в машину, отправился в город.

— На кролях много не заработаешь, — Витька разлегся в кресле-качалке и вслух проворачивал новые перспективы дауншифтинга, — они болеют, дохнут твари… Я то уж знаю, у меня сосед дядя Петя в деревне кроликов держал. Но как то раз ненадежно вольер закрыл, так они, зайцы позорные, по садам разбежались, всю капусту в огородах погрызли. Целым селом их неделю ловили. И шо, бля, интересно: у него сбежало тридцать кролей, а поймали пятьдесят два. Я лично домой сорок штук принес. Плодятся моментально, подлецы. Но дохнут еще быстрей. Уж лучше свиней держать. — Витька достал из кармана кусок сала, облепленный волосинками, откусил и жуя философски продолжил: — Свинное сало — лекарство от всех болезней. Причем, если грамотно кормить свинью, то и сало будет кошерное. Вот, смотри, Ролик, — Витя ткнул салом Ролику в нос, — эту свинью месяц кормили кукурузой и три месяца картошкой. Видишь белые полосы? Это кукуруза. А прозрачные прожилки — картошка. Если прослойки мяса- значит голодом морили, суки, на диете держали бедное животное… Я могу по куску сала рацион свиньи определить с точностью до недели… Заводи свиней, Зинка, разбогатеешь.