Байки под хмельком

Привезли всех в участок: в чем дело? Так и так. Американец тоже подтвердил - был факт насилия. Бандюги тоже раскаялись. И рок-музыкантов отпустили. Те вернулись в ресторанчик и продолжили веселье. Но слух об истинном происшествии уже пронесся между жителями той самой улочки на которой располагался ресторанчик и многие из них пришли к отелю и снова устроили овацию российским музыкантам. Дело в том, что слишком уж эти самые два бандита распоясались в этом квартале, и его обитатели никак не могли найти на них управу.

Да и сам Сталлоне поблагодарил наших мужиков за оказанную помощь.

1997 г.

МОРЖИ ПОНЕВОЛЕ

Совхозный бригадир плотников Степан Гучкин сказал трем членам своей бригады:

- Говорят позавчера вечером на реке машина с водкой затонула.

- Да ну! - тут же отбросил в сторону ящик с инструментами молодой плотник Павлушкин.

Остальные члены бригады, словно поперхнувшись костью, изумленные услышанным молча присели на штабель досок.

- Вот тебе и "да ну". Коммерсанты везли водку в Реполово, решили по мосту не ехать, а срезать путь. И по реке. Лед только встал, не выдержал. Благо, водитель и экспедитор из машины выпрыгнуть успели...

- Твою мать! - в сердцах хлопнул себя по ягодицам Павлушкин, - Так что ж мы здесь сидим? Надо бежать и спасать товар первыми. Пока реполовцы не опомнились.

Степан повертел в руках топор.

- Говорят, что коммерсанты вчера машину трактором вытащили...

Павлушкин разом сник и присел рядом с товарищами.

- А что ж ты тогда воду баламутишь? - сказал поникшим голосом.

Гучкин выдержал паузу и лениво добавил:

- Зато в кузове оказалось только полвина груза. Остальная осталась на дне.

- Твою мать! Тянешь кота за хвост! - снова подпрыгнул Павлушкин и посмотрел на товарищей, - Ну что идем?

Буркин поежился:

- С утра передали минус двадцать шесть...

Самый старший из плотников пятидесятилетний Михалыч встал с досок:

- Надо идти, пока полынью окончательно не затянуло.

Через час бригада в полном составе следовала к месту происшествия. Жен предупредили, что подвернулась халтура. Дескать, в соседнем селе коровник предложили поправить.

На берегу плотники обнаружили взрыхленный снег и землю - следы работы гусеничного трактора. Видимо механизатору пришлось изрядно попотеть, дабы вытащить грузовик на берег. Да и по полынье, которая только-только покрылась тонкой коркой льда, было видно, что операция по извлечению утонувшей машины на свет божий была закончена недавно.

- А вдруг всю водку вытащили? - спросил Павлушкин.

- Так нырни - и узнаем. Мы пока костерчик на берегу разведем. - сказал Гучкин, разбив палкой тонкую ледяную корку.

Павлушкин пререкаться не стал, но решительно заверил:

- Если водка на дне - всем по очереди нырять придется.

Молчанье членов бригады стало знаком согласья.

- Твою мать! - сказал Павлушкин, разделся и без лишних слов нырнул в полынью.

Через пятнадцать секунд из воды сначала появились две руки с парой бутылок в каждой, потом всплыла голова Павлушкина со стеклянными от холода глазами. Его подхватили за руки и в одно мгновение вытащили на лед. На плечи сразу накинули овчинный тулупчик и поволокли к костру. Вскрыли бутылку, налили полный стакан:

- Согревайся.

Поймав зубами стакан, Павлушкин большими глотками выпил содержимое до конца.

- Ну, что там, много бутылок? - тревожно спросил Михалыч.

Молодой плотник сказал что-то нечленораздельное, но тут же развел руки в стороны и выдохнул:

- Во! Т... мать...

К восьми вечера мороз усилился до тридцати. Ныряли по очереди, не делая никому скидку ни на возраст, ни на должность, ни на семейное положение. Нырнувшему тут же подносили стакан с согревающей влагой. К полуночи пересчитали бутылки - триста пятьдесят шесть штук. Как дней не в високосном году. С полтора десятка валялась на берегу пустыми.

- Может кое-что на другой день оставим? - после очередной погружения, стуча зубами спросил Михалыч.

- Совсем пьяный стал, твою мать! - сказал Павлушкин, - Завтра реполовцы все вытащат.

Аргумент всех сразил наповал и водолазные работы продолжились. К четырем утра вся водка до единой бутылки была поднята со дна. Груда бутылок с целебной влагой лежала на снегу. Высоко поднималось пламя жаркого костра. Пошатываясь, Михалыч оправился в село за трактором. Решили взять в долю тракториста Прохорова, чтобы помог развести бутылки по хатам. Издалека доносилась разухабистая песня "Ой мороз, мороз! Не морозь меня..." Михалыч, отхлебнул из бутылки и заорал в ответ соратникам: "Моего коня..."

А реполовцы остались с носом. Пришли к реке на следующее утро с водолазным костюмом, а водки-то - тю-тю...

Зато плотники через четыре дня вышли на работу. И никто из "моржей" даже не чихнул...

1997 г.

ПРЕДПРИИМЧИВЫЙ ИЗЯКИН

Когда тракторист Изякин ворвался в зал, вопрос о выборе нового руководителя молочной фермы уже ставили на голосование.

- Итак, - важно произнес председательствующий в президиуме, - Кто за то, чтобы...

- Мужики! - крикнул в зал с порога тракторист Изякин, - Из райцентра машина пришла. Стеклотару принимать будут!

- ...директором молочной фермы была..., - слова председательствующего тут же утонули в шуме поселкового кворума.

Все повскакивали со своих мест и, толкаясь и наступая друг другу на ноги, устремились к выходу. Но проворный председательствующий оказался около выхода из зала первым. Вытеснив Изякина, он, что на фронтовом языке называется, грудью загородил амбразуру дверного проема.

- Товарищи избиратели! Всех отпущу только после голосования...

Пока ещё не выбранная директор молочной фермы, женщина упитанной наружности, с налета вытолкнула председательствующего в вестибюль клуба и первой устремилась на улицу. За ней, одобрительно размахивая руками и нецензурно выражаясь в адрес президиума, шествовали избиратели.

Приемщик объявил, что бутылки будет принимать только из-под водки. Расплачивался тоже бутылками. Только уже с водкой. По цене 18 тысяч за пузырек. Оставшуюся сумму выдавал деньгами. Мужиков такой расчет устраивал, бабы возмущались и были недовольны. Первые клиенты уже толкали тележки с мешками в сторону приемного пункта.