Ноука от Горького Лука

В нормальном мире это работает так. У тебя папа — полицейский. Зарабатывает 7000 в месяц. Папа совершенно четко понимает уровень своих трудозатрат и доходов, исходя из этого, он рассчитывает уровень жизни и возможностей. Он не комплексует и не корчит из себя секретного агента. Если он имеет амбиции, то напрягается, и сдает экзамен на сержанта. Работы становится больше, зато появляется новая машина и бассейн во дворе (правда, меньше времени в нем плескаться).

Твой брат — сторож на продовольственном складе, и зарабатывает 1500 в месяц. Но по ночам он пишет треки и мечтает стать новым Эминемом, и если у него выстрелит — то он получит лимузин длиной с электричку, который будут мыть намыленными сиськами голые тетки. Это его модель жизни, и он не ворует с собственного склада пачки масла, считая, что работодатель ему недоплачивает за его ночное творчество.

Твой дядя крупный предприниматель. Денег у него… ну, я не знаю сколько он зарабатывает. Допустим, мильон. Однако, спать он привык в самолетах, вздрагивает от телефонных звонков, выпить пива может позволить себе раз в году, на Рождество, и четвертый год подряд обещает себе отпуск длиной в целых пять дней (и ни в коем случае не горные лыжи!)

Эти люди живут в своих социальных моделях, признавая их справедливость. Если их что-то не устраивает — то они переходят в другую модель, а не пытаются переконфигурировать текущую под свои фантазии. Потому что обществу для нормального функционирования нужна именно такая модель, а не гибрид "самоваропаровозоветролет". Иначе это не лейкоцитная клетка, а раковая.

Если брат понял, что Эминема из него не получится — он бросает свой склад и идет к папе на участок работать патрульным копом, повышая свой доход сразу втрое, но горестно прощаясь с иллюзиями о кокаине и негритосках. Его место на складе занимает дядя, заебавшийся умирать в боях за презренный металл, качается там на кресле-качалке и курит сигары, запивая коньяком. А папа упорно готовится стать сержантом, шурует уставы и не спит по ночам. Это жизнь, бэйби.

***

Конечно, все люди уверены, что они работают слишком много, а получают слишком мало, так они устроены. Но тогда они или совершенствуют свою социальную модель в ее модельном ряду (врач-велосипед, врач-мотоцикл, врач-спорткар), или меняют модель на другую. Да, это не так просто, прыгать из модели в модель, как в «классиках» на асфальте. В социальных лифтах моторов нет, трос надо тянуть руками, социальный лифт это просто дырка в потолке, а не подъемное устройство. Неважно, статусное ралли это или наоборот, дауншифтинг. Но по другому не получается никак.

Иначе социальные модели, как мобы с операторами-пилотами внутри, перестают шуршать вокруг термитника общества, обслуживая его, и начинают сыпаться уродливыми трупиками на землю.

Людишки начинают забивать шурупы молотками, курить на пороховых бочках и надевать на противопожарные датчики презервативы — чтобы работать меньше, а получать больше, оставаясь в рамках той же модели, и не напрягаясь над сменой жизненной парадигмы.

Если ты полицейский, который хочет тратить сил на работе не больше, чем вахтер на складе, но зарабатывать при этом, как на финансовом рынке, оставаясь на собственной должности, поздравляю, бэйби, ты — кацап.

***

К ноуке. Почему у кацапов не работает мотивация процессом и мотивация результатом?

Не-не, вы уже взрослые. Это мы объясним позже, а пока домашнее зодание для постижения.

1. Если кацапа мотивировать и поднять зарплату в пять раз, чтобы он лучше работал — что станет доминантой внутри его социальной и производственной модели: повышение профессиональной эффективности, соответственно мотивации, или повышение личных расходов, после чего он снова станет считать, что ему недоплачивают?

2. Что больше заботит каждого из восьми общинных кацапов, волокущих общее бревно для постройки деревенского клуба — доволочь бревно до точки назначения, или не напрягаться при этом больше других?

3. Из жопы у кацапов растут руки, или из жопы все-таки растут мозги, а руки просто пытаются прирасти куда-то поближе к головному офису?

До встреч на кайфедре, мои люби браття-панове. Вы вже нивроку лютые, опановуйте ноуки самостоятельно.

Ркуи из жпоы (парт тво, або Хочу и Треба)

Шалом, шаббат, опять тебя не было. Но все равно, текила бендерам, самбука жыдам.

Шаббат провалили жыд с бендерой — они пьяные в сисю праздновали удачные стендовые испытания циклотрона-малефикатора «Чорный Поробытель». Бомбомет «Бджилка-М» это хорошо против ракопехоты, и машингверы-штурмгеверы еще пригодятся, но стратегическое оружие, работающее через астрал на расстоянии, тоже нужно иметь на боевом дежурстве.

После того, как мы на День Дедов забацали пороблено «Буку» на параде в Чите, модель «Поробытеля» в подвале подкрутили, и с помощью статьи про кацапскую рукожопость поробылы еще и «Протон».

Правда, перед мексиканцами неудобно получилось как-то. Ну, выбачайте, амигос. Френдли файр. Мы и так старались, выбирая цель без людей на борту. И еще скажите, шо у вас спутник был не застрахован. А труд ваших ученых, погубленный кацапскими рукожопыми мавпами, да, жалко. «Поробытель» не воздействует на хорошие вещи, только на сделанные через жопу.

Такшо далее будет опять про рукожопость.

***

О мотивации трудящихся процессом мы как-то квакнули мимоходом, а это несправедливо мало для такого явления. Мотивация процессом труда — игрушка богов, которая иногда перепадает в лапы смертным — как меч-кладенец, упряжка Гелиоса или гермесовы сандалии с крылышками. Ну и смертные чудят с ней, в меру своего понимания.

В чистом виде такая мотивация неприменима, как золотой самородок в первозданном виде не годится для практического использования. К ней всегда требуется укрепляющая лигатура, особенно если труд воодушевленного Свыше термита интегрирован в общий технологический процесс. Ну от шо это за хуйня, если сегодня у поэта вдохновение есть, завтра его нет, а работу смежнику надо сдать в конкретный срок, иначе повалится вся производственная цепочка?

Кроме того, случаются «эксцессы исполнителя» — это выглядит как квартальный бухгалтерский отчет в стихах, или плитка на фасаде, положенная панками-студентами художественного техникума. Или, например, раскрашенный знакомым гением с помощью аэрографа автомобиль, от которого случается эпилептический припадок у всех гаишников (и хорошо, если не у водителей встречных фур).

Ну вот нравится человеку процесс покраски. Как ты ему запретишь? Он даже готов дохлой кошкой доплатить за право покрасить забор (что качество покраски, естественно, не гарантирует).

Тем не менее, децл этой божественной субстанции должен присутствовать в любой работе. Пусть маленький и неощутимый, несколько молекул на тонну, но именно он превращает шаткое выживание на грани голода в неудержимое движение прогресса. Превращает банальную возню с бараболей на огороде в оперу Труда и Разума.

***

Не будем оговаривать кацапов, приписывая исключительно им общие пороки. Принуждение к работе на определенном месте существовало всегда и во всем мире. Стремление передать прадедовскую таверну наследнику, или просто устроить чужую жизнь на свой лад: «Какая археология, ты с ума сошел, пойдешь в торговлю!»

Но мир изживает это. Изживает давно и успешно, начиная с римских рабов, портивших хозяйское поле и инструменты из-за отрицательной мотивации процессом.

Мир понимает, что недостаточно делать то, что надо, надо делать еще и как надо, а для этого надо хотеть это делать. Видите, в этом предложении на четыре «надо» приходится одно «хотеть». Вот и считайте это минимальным соотношением «надо» к «хочу». 20 % желания. Иначе — не полетит. А если полетит — то ебнется.

Кацапская общинность, въевшаяся намертво в ментальность населения, как тюремный партак в кожу, места для мотивации процессом не предусматривает. Не то чтобы она была против, просто ей без разницы. Бери тяпку, тяпай и не пизди. Нравится тебе тяпать — хорошо, тяпай с удовольствием. Не нравится — все равно тяпай, без удовольствия.