Трансформация, блин

Вспомнилась смерть тренера и тот момент, когда на упражнении «Травести» у меня потекла тушь. Да, конечно, в лидерстве не всё получается сразу, но…

— Действуя в тесном союзе друг с другом, мы оказываем активное и все возрастающее влияние на ход мировых событий. За повседневными делами мы порой даже не замечаем, каким действенным и широким стало это влияние.

Сосед, отдавший за тренинг деньги, накопленные на поездку за рубеж, заплакал.

— В борьбе за мир у нас миллионы и миллионы сторонников во всех странах. Но мы не имеем права забывать о том, что существуют силы, глубоко враждебные делу мира. Поэтому активная миролюбивая политика включает в себя решительный отпор действиям агрессивных кругов.

Как великолепно выразился оратор! Как глубоко! Злобные тролли, смеющиеся над лидерством, мешают распространению нашего движения… Но их чувству юмора мы противопоставим эмоциональную настойчивость!

Лицо лидера на экране телевизора слилось с неторопливой дикцией оратора. Великий Л.И.Брежнев, казалось, вернулся к нам специально для этого сообщения. Для наставления качественно нового поколения строителей нового общества…

Как–то раз Леонид Ильич находился в нирване. Внезапно Тре Нер и Лао Спри приблизились к нему. «Вы куда, дорогие товарищи?» — спросил Брежнев. «В нирвану», — ответил Тре Нер. «Ну, после тренинга смешно говорить, что ничего не рвано», — заметил Ильич и поцеловал Лао.

Глава 17. Обменная пауза.

Самый мощный момент в лидерке —«тренинг вовлечения». Смысл прост и незатейлив, как хороший тренер:нужно обменять что–то незначительное на что–либо стоящее. Тренер раздала студентам коробки спичек, презервативы. Мне достался потертый бидон с осмием–137.

— А что такое «осмий»? — спросил я нашу хозяйку.

— Детали не важны! — взвизгнула она и замахнулась емкостью с красной ртутью.

Позже я узнал, почему бидон был таким тяжелым, — из–за тяжелых изотопов!

Из дверей зала, над которыми недавно повесили кумачовый плакат, который гласил «Лидеры — самое рифмуемое слово в мире», студенты разбежались выполнять задание. Знакомая собака почему–то стояла в костюме химической защиты и с дозиметром.

— Здравствуй, страшная женщина! — сказал я, как и учила тренер, правду первой же встретившейся тетке.

— Я не женщина, я — Светлана Михайловна! — ответила неприятная незнакомка, покосившись на бидон.

— Да мне пофиг, возьми бидон! — выпалил я и улыбнулся так, что собаке померещился нервно покуривающий Дейл Карнеги.

Тетка подозрительно осмотрела потенциальное приобретение и спросила, не болел ли я ящуром. Ящур, наверное, был как–то необходим для обмена, но я точно помнил, что болел только ветряной свинкой.

—И, вообще, нас сейчас облучают, — сказала Светлана, рассмотрев песика. —Все виды энергетических воздействий по категориям целительства при дальнейшей интеграции в…

— Короче, давай мне за бидон парик, что ли, — нетерпеливо сформулировал я.

— Это мои настоящие волосы! — обиделась тетка.

— Ну, не знаю… — не поверилось мне.

— Так вот, аура при разложении на проекции подпространственных континуумов…

— Тогда туфли.

— Я дам тебе то, что стоит дороже денег: билет до Самары и тысячелетний абонемент на свои лекции, — изрекла Светлана Михайловна и пнула пса так, что тот выронил дозиметр.

Женщина выглядела лет на 700 и я засомневался — проживет ли она ещё 1000.

Позже мне встретились две радостные старушки с журналами «Унесенные Башней».

— Скоро конец света! — дружно прощебетали они, глядя на бидон.

— О, бабуськи, раз конец света, отдавайте мне свои квартиры!

— Нет, сынок, — прослезились бабки, — квартиры мы уже передали «Башне».

— Тогда идите нафиг, дуры! — вежливо, по–лидерски, попрощался я и побежал дальше.

У вокзала, на асфальте, несколько сумасшедшего вида дядек в костюмах рисовали мелом стилизованные изображения робота R2–D2. Я поставил бидон на один из рисунков и закурил.

— Да! — закричал один из сумасшедших мужиков, тыкая указкой в бидон. —Именно герменевтика распредметизации выводит нас в позицию управляющего!

—Дааааааааа! — закричали остальные, стали обниматься и плакать.

Бидон мне забрать не дали. Оказалось, без него «схематизация не имеет предмета в плоскости содержательной коммуникации». Собрав у больных бумажники и оставив им осмией–137, я отправился к тренеру.

Глава 18. Общественный проект.

Крупная психушка осенним утром похожа на спокойный городок. За высоким забором скучают старые корпуса среди вековых деревьев. Церквушка отсвечивает зеленоватыми куполами, напоминающими гигантские клистиры.

Между всем этим великолепием снуют разные больные, натыкаясь на веселых медиков и грустных родственников. Один пациент несет из столовки бутерброд с фаршмаком, счастливо улыбаясь и посвистывая. Другой, нацепив белый халат, старается быть похожим на заведующего отделением — хмурится, вздыхает и надрывно выкрикивает: «Не говорите «нейролептики»! Есть общий класс —«антипсихотические препараты!». Общительные пациенты, из числа тех, кому разрешают гулять, сбиваются в робкие стаи. Внутри этих стаек пытаются победить друг друга в настольные и напольные игры. Вороны, в поисках прерванного гештальта, сбрасывают на асфальт неизвестно у кого украденные орехи и, как матерые нейрохирурги, рассматривают результат удачного падения, напоминающий мозг Ильича.

Мы, лидеры группы EQ–17, вошли в это великолепие ранним утром. Радостные лица, бейджики и речевки взорвали заскорузлый мир медиков.

Наши предшественники, группа EQ–16, спонсировали детскую школу виндсерфинга. Высокая, благородная цель, ведь деткам тренеров нужно хорошо проводить время. Мы же выбрали более прозаичный проект — помощь местной психиатрической клинике. Деньги передали тренеру, а сами разбрелись по отделениям, чтоб вдохновить персонал ударным лидерским трудом.

На входе в десятое отделение меня остановил доктор с бейджиком «Игорь Левин».

— Что это? — спросил Игорь, указывая на мой бейдж «Наташа».

— А, теперь нормально, — заверил его я. — Раньше меня называли «Лена». Но теперь я почти лидер!

Психиатр посмотрел внимательней.

— Ваша карточка на посту?

— Что Вы! — возмутился я. — Мы пришли, чтоб помочь!

— Сотрудничество с врачом — это замечательно! — Левин подозрительно посмотрел на моего напарника, тащившего по коридору огромный кулек, набитый бутылочками. Игорь, наверно, ещё не знал, что наш тренинговый центр внезапно объявил операцию «Чистый город», и потому EQ–студенты собирали бутылки всюду. Нас не останавливало, что в некоторых бутылках были остатки пива или анализы больных. Лидеров, вообще, мало что останавливает.

— А Вы хотите стать лидером? — начал «вовлекать» я, пользуясь замешательством собеседника.

Напарник яростно загрохотал бутылками по лестнице, напевая реквием EQ–17.Врач напрягся.

— Лидерство — это твой уникальный шанс на саморазвитие! —осторожно прокричал я лозунг, подпрыгнув на месте для убедительности.

Грохот на лестнице усилился.

— Ты тоже это видел? — поинтересовался психиатр, указав в направлении лестницы.

— На самом деле мир не такой, каким он кажется, — ловко выкрутился я, вспомнив секретный дополнительный тренинг «работа с возражениями».

— Деревья нарисованы, а дома из картона? — поинтересовался врач.

— Вот именно! Вы читаете мои мысли! — создал я «раппорт».

Доктор потянулся к кармашку халата, откуда торчали желтые и белые бумажки. У меня такого кармана не было, поэтому я просто скопировал его жест. В НЛП это называется «отзеркалить» — так усиливается «раппорт».Скорее всего, Игорь уже очень хотел стать лидером, но всё ещё стеснялся записаться на базовый курс.

— У Вас есть уникальный шанс изменить свою жизнь! —продолжал я. — Вы увидите всё, так сказать, с другой стороны. Видеть мир глазами врача — это так уныло. Вам же, наверняка, хотелось узнать — как смотрят на мир другие!