Похождения отставного полковника Плохоты(СИ)

- Стой, мой золотой. Дай погадаю, всю правду скажу. Горе у тебя вижу. У тебя большая беда через пение. Вижу, яхонтовый мой, вижу, поешь ты - а сам смерть свою выпеваешь, врагов себе напеваешь, зло людское - что камень, один шишку поставит, сто насмерть зашибет. Не надо тебе петь. Стихи читай. Вижу, человек ты творческий, хоть и военный. Стихи из тебя льются, как песни поются. Вижу, собираешься в большое собрание. Ещё раз предупреждаю - не пой, серебряный. А не послушаешься. Болеть будешь. Плохо тебе будет. Видеть будешь плохо. Голова будет болеть. Ходить с трудом будешь. Денег не надо. Иди своей дорогой.

Потрясенный Захар Сергеевич не сразу опомнился, так и стоял с открытым ртом.

Цыганка даже денег не попросила. Она уже поймала другого мужчину. До Захара Сергеевича долетали слова:

- Вай, вай, вижу, милый мой, что ты очень одинокий человек!

- Это что, по линиям видно?! - с ужасом вопрошал солидный гражданин в серой шляпе.

- Нет, золотой, по мозолям.

Захар Сергеевич бросился в сторону минимаркета.

Ночью ему приснился кошмар. Он шёл по лесу. Один-одинешенек. Вокруг него мелькали какие-то чёрные тени, раздавались ухающие звуки, его задевали ветви ёлок и царапали по лицу. Он закричал и не услышал своего голоса. Неожиданно в чаще заблестели два зелёных огня.

- Волки! - закричал Захар Сергеевич и кинулся бежать. Не помнит, сколько времени бежал, оглядывался, зелёные огни всё приближались. Выбившись из сил, упал, а когда вскочил, перед ним стояла та самая цыганка. Волосы её развевались, глаза жгли огнём. Она схватила его ладонь. Некоторое время смотрела на неё, потом громко крикнула:

- Страшной смертью помрешь! Зарежут тебя, сдерут шкуру, четвертуют, зажарят и съедят!

Захар Сергеевич снял перчатку с руки, почему он был в перчатках, не знал:

- А теперь?

- Теперь другое дело, - сказала цыганка, показав рукой в чащу, - смотри туда, яхонтовый.

Захар Сергеевич робко поднял голову и посмотрел в указанном направлении.

На него, не мигая, смотрела своими серыми глазами Елена. Он даже не сразу признал в ней соклубницу по литературным делам. Её светлые волосы тоже развевались. В одной руке она держала остов от гитары, другой рукой грозила ему пальчиком.

Захар Сергеевич взвизгнул и проснулся, почувствовав на челе оплеуху, отпущенную тяжелой рукой Риты.

- Чего орёшь, - злилась жена, - не на плацу. Спать не даёшь. Иди выпей валерьянки.

- Что я тебе кот что ли? - обиделся Захар Сергеевич, - мне кошмар приснился.

- Завтра расскажешь, - повернулась на другой бок Рита.

Захар Сергеевич так и не сомкнул глаз. Утром встал и набрал номер редактора.

- Алло, алло! Вадим Юрьевич! Я подготовил стихи. Пусть Елена поёт за всех.

- Ну и молодец, - одобрил его решение редактор.

Елена тоже сильно волновалась по поводу песнопений Захара Сергеевича.

- Три песни, всего три, - уговаривала она себя, - выдержать и нормально, - и отправилась на литературный вечер "Памяти Сергея Есенина" в литературный институт.

Поехала раньше на полчаса, так как ей предстояла встреча с народным певцом Плохотой. Всю дорогу ей мерещился его голос:

- Не жалею-ю-ю, - тук-тук-тук, - стучали колёса поезда в метро, - не зову-у-у, ни плачу-у-у...- У-у-у, - дул в открытое окошко в вагоне ветер.

- Упс, - думала она, - сейчас отрепетируем. Сейчас споём. Мало не покажется. Слава богу, рядом нет магазинов и куриных яиц.

Встреча состоялась сразу же, как только она прошла проходную. Народный певец сидел со своей супругой на лавочке, не торопясь проходить в зал, а может, поджидая её.

- Здравствуйте, - расплылась в улыбке прекрасная Елена, - пошли репетировать?

- А я не буду петь, - голосом диктора Левитана, ответил он.

- Что так?

- Я тебе из зала подпою.

Елена мысленно зааплодировала главреду. Он таки спас её честь и совесть. Видимо, Плохота радостно ему сообщил о своём выходе с цыганочкой. Вопрос отпал сам собой. С души свалился кирпич.

- Тогда я пошла, - подмигнула и отправилась в зал.

В зале уже шло представление. Коренастый дядечка в очках и бархатном костюме пел под минусы свои песни. Увидев Елену с гитарой, запел ещё громче и азартнее. Народу собралось много.

Елена открывала вечер. Её первая песня "Березка" была светла и печальна. Вторая громче и веселее. Третья "Не жалею, не зову, ни плачу" и она предложила спеть вместе с залом. Зал с удовольствием откликнулся, многие начали подпевать, даже редактор.

Сергей Захарович пел старательно, но, не перекрикивая остальных, стараясь, чтобы его голос не выделялся из толпы, а потом и вовсе затих, ибо, глядя на Елену, вспоминал свой кошмар. Ему казалось, что она вот-вот ступит в зал и поднимет над головой свою гитару.

Не знал Захар Сергеевич только одного, цыганку к нему подослала Елена, услышав от главного редактора о помощнике.

Оторвался он на трибуне чуть позже. Прочитал своё стихотворение, посвященное поэту, загнул про него же анекдот, доведя зал до колик. Суть анекдота состояла в том, что однажды Сергей Есенин читал в одном из кабаков стихи, да так проникновенно, что женщина, стоящая в первом ряду, заплакала. Растроганный Есенин подошёл к ней и спросил:

- Вам так понравились мои стихи?

- У меня украли деньги, пока я вас слушала, - ответила она.

Задав задорный тон, развесёлый и лихой, он отправился на своё место. Сменила его другая поэтесса, которая решила переплюнуть Плохоту и рассказала историю про Айседору Дункан. Американская танцовщица любила во время своего выступления спускаться в зал и подходить к понравившемуся мужчине, после чего начинала целовать его долгим поцелуем в губы. Однажды ей попался никто иной, как муж Зинаиды Райх бывшей жены Есенина Всеволод Эмильевич Мейерхольд и она со всей страстью впиявилась в его губы. Он оторопел и только успел спросить:

- Где мы будем воспитывать наших детей? Здесь или в Америке?

- В Америке, - ответила Дункан.

С тех пор Мейерхольд, лишь заслышав о присутствии Дункан, входил в зал через окно.

Вечер получился живым и веселым.

Потом выступал ректор литературного института, сравнивший Есенина с русским Иисусом, выступили поэты, выпускники литературных курсов.

Захар Сергеевич внимал и благоговел.

Под шумок главред представил новую молодую поэтессу годиков этак семьдесят пять, увещевав:

- Поэт всегда молодой, независимо от возраста.

- Вот! - зашептал Сергей Захарович жене, - старости нет. Как ты относишься к жизни - так жизнь относится к тебе.

Тем временем Вадим Юрьевич припомнил, как его наградили в молодости за стихи, посвященные Есенину.

- Мне подарили чугунный бюст Фёдора Достоевского. Я не смог оторвать его от пола, хуже того, после этого знаменательного события я несколько лет не писал стихов. Вот как Фёдор Михайлович повлиял на творчество!

Всех поразил своей внешность и пристрастиями колоритный чтец - отец Андрей, написавший две книги о творчестве поэта.

- Есенин и Маяковский мои пастыри, - хорошо поставленным ровным голосом сказал он. - Вы спросите, чем меня привлек поэт Сергей Есенин? Отвечу. Своими двумя началами. Он был в одном лице ангелом и бесом. И я желаю разобраться, какое из этих начал было сильнее.

Захар Сергеевич встрепенулся, когда перешли к Гитлеру и Левитану, он не знал, что за выдающийся голос Левитана, Гитлер собирался повесить того на первом суку.

Захар Сергеевич хотел было снова залезть на трибуну, ведь именно у него был такой голос, ему давно говорили друзья "второй Левитан", но удержался.

В заключении вечера в зал вышел и дал небольшой концерт певец, лауреат международных конкурсов в бархатном "пинжаке". Он не исполнял песен Есенина. Все его песни были на английском языке. Захара Сергеевича впечатлила песня "Yesterday", он не выдержал и стал громко подпевать:

- Естердей-й-й, юз туби-и-и...