Сталин шутит...

— Введите.

На тему воскресшего Сталина имеется множество разных анекдотов, которые близки к нашей современности.

Ландсбергис потребовал у Горбачева выселить всех русских из Литвы [32]. Михаил Сергеевич, как обычно, трусит, не знает, что делать. Была — не была, дал санкцию на оживление Сталина, чтобы тот за него решил проблему. Сталин прибыл не один…

Звонит Ландсбергису и задает приятно удививший того вопрос:

— Сколько вам потребуется времени, чтобы убрать из республики этих русских, всех до единого? Полмесяца? Хорошо.

Через полмесяца опять звонит:

— Успели вывезти всех этих русских? Никто не остался? Очень хорошо.

Кладет трубку телефонного аппарата и поворачивается к присутствующим.

— Товарищи Жуков, Рокоссовский, Конев, Василевский и вы, товарищ Берия. Приказываю силами четырех фронтов и отдельной дивизии НКВД приступить к выполнению оперативного плана «Отбивная по-литовски». Начало операции в 24.00 сегодня, окончание в 24.00 завтра.

У Горбачева эстонские националисты похитили жену. Держат в заложниках и требуют предоставить Эстонии независимость. Михаил Сергеевич, не надеясь на разваленные им КГБ и МВД, звонит на тот свет Сталину, умоляет простить и помочь вернуть Раису Максимовну — свет очей безутешного супруга.

Вождь тронут, соглашается. Велит соединить его с похитителями:

— Алло, Таллин?

Телефонистка:

— Сдесь не коворят по-русски, коворите, посалуста, по-эстонски.

Сталин:

— Потерпите, скоро по-эстонски вся Колыма заговорит.

Иногда этот анекдот рассказывали применительно к Латвии. Сталин позвонил в Ригу и, когда от него потребовали, чтобы он говорил по-латышски, веско произнес: «Если через 15 минут заложница не окажется на свободе, то латышская речь будет слышна по всей Сибири».

Перед отъездом Сталина в Прибалтику ему зачитывают справку о том, что тамошнее коренное население делится на эстонцев, латышей, литовцев, которые занимаются сельским хозяйством, рыболовством и… Сталин останавливает информатора:

— Неверно. Население делится на оптимистов, пессимистов и реалистов. А заниматься им надо следующим. Оптимистам изучать русский язык, пессимистам — карту Сибири, реалистам — биографию товарища Сталина и его труды.

Сталин осматривает новое здание Московского университета имени Ломоносова. Заходит в одну из комнат общежития. Ему сообщают, что здесь живет лучший студент юридического факультета МГУ.

— Горбачев Михаил, — представился юноша.

— Я смотрю, на столе много книг, тетради с записями, — говорит Сталин. — Мы вас оторвали от работы. Над чем трудились?

— Оперу пишу.

— Как интересно, какой широкий кругозор у молодого человека… Будете писать об учебе, о товарищах? Про свою девушку тоже написать сможете?

— Про всех, товарищ Сталин, могу. И опер хочет, чтобы о каждом написал.

На том свете оживленно обсуждают новость с этого света.

— Товарищ Сталин, вы слышали, в Советском Союзе затеяли перестройку. Как вы думаете, у них что-нибудь получится?

— Есть два варианта развития событий, — покуривая трубку, неторопливо ответил вождь. — Первый реалистический: к ним прилетают инопланетяне и все действительно перестраивают. Второй фантастический: они все сделают сами, без инопланетян.

Были выделены западные гранты и объявлен анонимный конкурс на новейшую историю российского капитализма не более чем в 2-х томах, в доступной и читабельной форме. Новые русские, которых отстреляли в бесчисленных разборках, прислали свои рукописи даже с того света. Лучший труд, написанный простым и ясным языком, был озаглавлен столь же незатейливо: первый том — «Понты», второй том — «Кранты». В жюри думали, что автор — один из новых русских, только высокообразованный. Но выяснилось, что это был И. В. Сталин.

Закончился первый официальный визит М. С. Горбачева в США. Всю обратную дорогу в самолете Горбачев был в плохом настроении. Наконец, не выдержал и стал плакаться дражайшей Раисе Максимовне:

— У них есть лекарство — капнешь на любого мертвого, и он оживает. Президент Рейган по секрету показал мне в лаборатории его действие. Правда, на мышах. Черт меня дернул тоже похвастать. Дескать, у нас есть средство, от которого человек бежит быстрее любого автомобиля. Приедет Рейган к нам, а где я ему это средство возьму?

Раиса Максимовна, обиженная, что ей не показали ту лабораторию, злорадничала:

— Не беспокойся. Если они не только мышей, но и людей могут оживлять, сразу появится доказательство, что ты не соврал. Капнут на Сталина — и побежишь быстрее самолета.

Ученые-медики оживили Сталина. Он лежит под наблюдением в отдельной палате научно-исследовательского института. Смотрит по телевизору политическое ток-шоу. Там все как всегда: кодло «демократов» кривляется и несет антисоветскую ахинею, подготовленные зрители их поддерживают… Сталин качает головой и шепчет с сильным акцентом: «Плехо работают, ай, как плехо работают!» Врач спрашивает: «Товарищ Сталин, Вы говорите, что плохо работают. Вы все телевидение имеете в виду или отдельную программу?» — «При чем тут тэлэвидение, — отвечает Сталин, — я имэю в виду контору товарища Берия».

После того, как оживший Сталин насмотрелся на нашу жизнь, на вопрос, кого можно считать самыми счастливыми людьми, он уверенно ответил: «Престарелых пенсионеров!» И пояснил, загибая пальцы:

— Они пили до принятия антиалкогольных законов, закусывали до разработки Продовольственной программы, любили до появления СПИДа, учились до коммерциализации школ и вузов, работали до введения рыночных отношений.

Корней Чуковский написал широко известное стихотворение для детей, которое начинается так:

Чуковский сначала показал стихотворение Ленину, но тот не одобрил: мы боремся со спекуляцией, а ваша муха ходит по базарам. Показал Сталину, но у него тоже было замечание: у нас деньги достаются честным трудом и на дороге не валяются. Показал Хрущеву, но тот возмутился: если всякий будет по полю шататься, то кукуруза не уродится. Показал Брежневу, но тот обиделся: в позолоченном брюхе усматриваю прямой намек на мои ордена и медали. Показал Андропову, но тот насторожился: это что у вас там про Цокотуху, не ЦК ли имеется в виду? Показал Черненко, но тот ничего не понял, и лишь услышав о самоваре, распорядился подать ему и товарищу поэту чай. Показал Горбачеву, но тот пришел в ужас и замахал руками, как только услышал первое слово — «муха»: в стране неспокойно, идут столкновения с применением оружия, а вы делаете рекламу гранатомету [33].

Не надо проводить скучные и сложные социологические опросы, выясняя, кого и за что народ любит, кого и за что не любит? Проведите викторину на простейшую тему «Чему хотели научить нас наши руководители в деле выпивки и закуски?».

Ленин тому, что надо пить и закусывать хлебом.

Сталин тому, что надо пить и закусывать хлебом с маслом и с икрой.

Хрущев тому, что надо пить и закусывать кукурузой.

Брежнев тому, что надо пить и закусывать рукавом.

Горбачев тому, что не надо ни пить, ни закусывать.

Разве неясен ответ на поставленный социологами вопрос?