Шерлок Холмс и Доктор Ватсон

Ватсон с одобрением посмотрел на своего будущего соседа и, подняв с пола газету, пошел читать про зверства кондуктора.

Проснувшись на следующее утро, доктор как обычно закурил одну из сигар. Однако раздался небольшой взрыв, и Ватсон пошел мыть грязное от копоти лицо. Но химические чернила, хлынувшие из водяного бака, ничуть ему не помогли смыть копоть, а еще больше усугубили дело.

Так что, когда Ватсон вошел в комнату Холмса, то Шерлок молча захохотал, увидев что-то типа боевой раскраски индейца на лице юного рыцаря клистирных трубок. Кстати, о трубках: Холмс хохотал молча, так как не мог открыть рот, так как кто-то обмазал трубку быстродействующим клеем, да так, что у него приклеены оказались не только губы, но и руки, которыми он схватился за нее, пытаясь вытащить изо рта.

Увидев Холмса, Ватсон сразу забыл все обиды и попытался облегчить его положение, насыпав в трубку первосортный табак, перемешанный с мелкими древесными опилками, и дал прикурить огоньку.

Шерлок, видимо, остался доволен такой помощью, и чем больше чадила и дымила трубка, тем краснее становилось его благородное лицо.

- Могу ли я чем-нибудь помочь Вам? – с показным участием спросил благородный доктор Ватсон, увидев, как из ушей Холмса пошел дым.

Его новый друг уставился на кончик своего носа и повалился ничком, что-то промычав в ответ.

Новоиспеченный доктор медицины пожал плечами и поплелся завтракать.

- Какого хера, долго я еще буду ждать вас! – закричала миссис Хадсон, хряснув половником по столу. – Ублюдки, вашу мать! Если я приготовила, то надо жрать и жрать вовремя, подлюки!

- Но я… - начал было выпускник колледжа с пониженными требованиями к ученикам, но был прерван.

- А ну заткнуться, недоносок, чтоб тебя! – заорала, выведенная из себя миссис Хадсон.

- Да мэм! – вытянувшись по стойке «смирно», прокричал Ватсон, опасливо косясь на половник в руках выжившей из ума старой стервы.

- Вот и хорошо, - ласково вдруг забормотала миссис Хадсон, уставившись в потолок. – Ку-ку, ку-ку, ку-ку, - закуковала вдруг она, а затем запела старую солдатскую песню:

Вперед, обезьяньи задницы, вперед!

Родина, мать вашу, зовет!

Ружья на изготовку, бутерброды в коробку,

А портянку свою ночью под нос соседа подложи,

Пусть во сне нюхает, чтоб его!

Мы британские солдаты,

Самые образованные в мире!

Донос написать – раз плюнуть.

Безоружного врага пришить – раз стрельнуть.

Вперед, обезьяньи задницы, вперед!

Джон Ватсон уже не знал, что ему делать, как вдруг появился его новый сосед Холмс с перекушенной пополам трубкой в руках и заклеенными пластырем губами. Более молчаливый, чем вчера, он смахнул кнопки со своего стула и уселся за стол.

Тем временем, в мозгах вдовы губернатора опять что-то замкнуло, и она, увидев размалеванное химическими чернилами лицо Ватсона, решила, что на них напали индейцы.

- Полундра! – завопила она, снимая со стены ружье с большим дулом. – Стой, сука краснозадая, - это она крикнула убегающему «индейцу». Свои слова она сопроводила действием и, зарядив старинное ружье небольшим ядром, спустила курок.

Услышав свист снаряда, Ватсон лег на пол и закрыл глаза. Ядро со свистом пронеслось через открытую дверь, оконную форточку и, угодив в инкассаторскую карету Лондонского банка, разнесло ее на куски вместе с лошадьми и одним из инкассаторов, который в это время ковырялся зачем-то с сейфом. Второй в это время отошел в «кустики» и взрывом с него сорвало всю одежду.

Следует добавить, что голова одной из лошадей отлетела ярдов на пятьдесят и очутилась прямо на обеденном столе лорда Пакерингтона, большого любителя лошадей. Оставим пока лорда Пакерингтона за телефоном, созывать группу боевиков из «Общества защиты животных» и обратим свой взор на работников Лондонского банка, до которого карету не доехала несколько ярдов. Выглянув после взрыва на улицу, они увидели голого, черного от копоти инкассатора, который безуспешно искал новые кустики. Решив, что на банк напала банда негров, они открыли огонь по инкассатору, а он, спасаясь, принялся бегать зигзагами прямо перед магазином ювелирных изделий, расположенного напротив банка. Первый же залп раздолбал витрину магазина и убил двоих покупателей в тот момент, когда они расплачивались за покупки фальшивым чеком. Хозяин магазина, выглянув на улицу, решил, что на магазин напало племя негров, сбежавших, по его мнению, из зоопарка. Достав старинную двустволку, смелый хозяин выпалил из обоих стволов в сторону банка, скрытого туманом из песка и дыма.

Полиция, вызванная одновременно и хозяином ювелирного магазина и руководством банка, попала под перекрестный огонь и, беспорядочно отстреливаясь, начала отступать в сторону дома лорда Пакерингтона. Тем временем, сам лорд во главе отряда боевиков из «Общества защиты животных», услышав все более приближающуюся стрельбу, скомандовал наступление и, подняв флаг Пакерингтонов (большой белый нос с бородавкой на черном фоне), выпалил из пушки, купленной на членские взносы, в сторону перестрелки.

Потеряв более половины отряда, полиция залегла. Из-за дыма и пыли, стоявших столбом (как хобот слона во время случки), полицейские потеряли из виду даже своих напарников, и принялись стрелять во все стороны, в том числе и друг по другу.

Тем временем, все новые и новые вызовы полиции, заставили весь Скотланд-Ярд подняться на дыбы. В самый разгар заседания, в кабинет забежал один из констеблей, чудом выживший после выстрела из пушки и, заорав:

- Спасайся, кто может! Там этих ублюдков столько, сколько дерьма в сортире! – рухнул без сознания.

- Привести его в чувство! – скомандовал шеф Скотланд-Ярда.

Вперед выскочил молодой сыщик Лестрейд и, попинав констебля, привел его в чувство.

- У них там пушки, ружья, пистолеты, а самих негров сотни две-три! – простонал констебль и окончательно отбросил сандалии.

- Лестрейд! – скомандовал шеф полиции.

- Йа-йа, мон хенераль! – подобострастно вытянулся молодой Лестрейд.

- Выясните, из какого зоопарка сбежали негры!

- Есть! – заорал Лестрейд и бросился вон.

- Флетчер!