Шерлок Холмс и Доктор Ватсон

- В чем дело? - возмущенно спросил Джонсон, услышав шум.

- Мистер Джонсон, эти двое утверждают, что они члены комиссии, - виновато развел руками караульный. - Якобы они купили одежду у заключенных.

- Ха-ха-ха! - загоготал Джонсон. - Значит вы члены комиссии?

- Да! - пояснили те.

- Ха-ха-ха! - еще громче загоготал Джонсон. - Вот умора! Да вы ребята, я погляжу шутники! Тут до вас был один такой, все говорил, что он журналист, приехал брать интервью, но потерял пропуск на выход из тюрьмы и все возмущался, что его водворили обратно в камеру смертников. Над ним смеялась вся тюрьма дня два, пока его не вынули из петли, но вы ребята еще покруче будете, как погляжу! Ха-ха-ха! Пойду расскажу это членам комиссии, - хрюкая от душившего его смеха сообщил Джонсон.

- Сэр, но что мне с ними делать? - спросил караульный.

- Выдать по ножику и вперед на «Олимпийские игры»! - распорядился главный констебль и поднялся к членам комиссии.

Его рассказ был встречен дружным хохотом, еще более усилившегося когда еще один заключенный, в котором Холмс и Ватсон с удивлением узнали Лестрейда, попытался заявить, что он тоже член комиссии и, что он тоже купил робу у заключенного, а потому пускай его пропустят на волю. Узнав в чем дело, начали смеяться и заключенные.

- Я тоже член комиссии! - завопил еще один зек.

- И я! - отозвался еще один.

- И мы! - дружным хором проорали все остальные зеки.

Хохот, стоявший в подвале разносился по всей тюрьме.

- Начинай! – хохоча, заявил Джонсон.

Начавшаяся затем сцена в стиле фильма «Крутые стволы» приковала внимание почти всех членов комиссии кроме наших бесстрашных героев. Брызги крови, ну разве что, только не долетали до комнаты комиссии. Не прошло и трех минут, как в центре сцены стоял только один заключенный. Обернувшись перед тем, как покинуть комнату Ватсон с удивлением узнал в нем Лестрейда, но тут же вспомнил, как Лестрейд брился по утрам, ежесекундно рискуя остаться без уха, либо без артерии и подавил вырвавшийся было возглас. Холмс выскользнул еще раньше.

- Застегнуть ширинку! – деловито скомандовал Холмс караульному на выходе из тюрьмы и, пока тот ковырялся, громко сопя и придыхивая, выскользнул наружу. Ватсон поднял глаза и уставился с тяжелым ненавидящим взглядом караульного.

- Почему не спрашиваете пропуск! – деланно возмутился Ватсон и ударил караульного в пах. Тот согнулся пополам, но еще успел услышать сказанное напоследок доктором.

- Я еще вернусь, - пригрозил Ватсон в стиле Шварценеггера. Караульный охнул и потерял сознание.

- Свобода! – радостно выдохнул Ватсон, широко вдыхая воздух грудью.

Впереди маячила спина Шерлока, деловито суетившегося у чужой автомашины, стоявшей около тюрьмы.

- Куда мы направляемся? – спросил Джон у своего напарника – секретного агента.

- Вперед к приключениям! – безапелляционно ответил тот. – Только вот кое с кем разберемся, - предложил он.

- Это с Джонсоном что ли? – догадался Ватсон. – Но мы же не Ганнибалы Лекторы из «Молчания ягнят», чтобы так мрачно заканчивать вторую часть, - удивился Ватсон.

- А кто сказал, что я его собираюсь убивать? – в свою очередь удивился Холмс. – Я только собираюсь покататься, - заявил он Ватсону.

Катался он недолго, часа полтора. А на следующий день все газеты пестрели аршинными заголовками о том, что констебль Джонсон ухитрился сбить на своей машине не много ни мало аж целых семнадцать старушек.

- Это самая страшная весна в этом году, - заявляла заметка в «Таймс».

- Полоумный констебль учится кататься! – гласила Морнинг Стар.

- Где он нашел столько старушек? – вопрошала Сохо ньюс.

- Весна на Заречной авеню, - сообщала Сплетни-ньюс.

- Холмс, ну черт меня возьми! – вскричал Ватсон, внимательно прочитав газеты. – Я не могу поверить в это! – он взмахнул газетой с душераздирающими фотографиями семнадцати старушенций. – Вы отсутствовали всего полтора часа, а успели натворить дел лет на пятнадцать-семнадцать!

- А, Вы про эти «семнадцать мгновений весны», - ухмыльнулся Холмс. – Это же элементарно! Я поехал в морг, там представился членом комиссии по расследованию убийств, выкрал тела семнадцати «божих» одуванчиков и раскидал их по всей округе. – Теперь эта сволочь будет вытирать руки об занавески в тюремной камере, - радостно улыбнулся он. – Я еще успел заехать на почту и послать посылку на его имя в камеру с хитроумными приборами доктора Кукуя, если голова есть на плечах, выберется.

- А если нет, то кончит как Лестрейд, - констатировал Ватсон, просматривая остальные газеты, в которых говорилось о том, что наконец найден Джек-Потрошитель и большая детская фотография Лестрейда на горшке.

- Вы правы, мой дорогой друг, - воскликнул великий сыщик. – Но теперь-то, мы можем зажить спокойной жизнью на Бейкер-стрит!

Ватсон с ним с радостью согласился.

- Вот тут-то они ошибаются! - подумал автор. - Их еще ждет часть III «Собака Баскервилей».