Красная Бурда (сборник 1997-98 годов)

«Красная бурда» 05 июня 1998 г. —---------------------Харитон Евлампиевич ПУЗОМЯТHИКОВ —(1824 — 1925) —Купец, меценат, самодур —(Окончание.) —В кармане брюк Харитона Евлампиевича историки нашли распорядок дня: —10:00 — подъем, оправка бороды. — -10:30 — выпить конпоту клюквенного, да похлебать ухи. Анисовки — сто капель. — -11:00 — дать приказчикам в морду, наверняка, шельмы, воруют! — -12:00 — купить хлеба пудов сто на вечер. — -13:00 — ударить по рукам с Hоздреватовым, Рыгачевым и Троепыровым. — -13:05 — помыть руки. — -13:10 — обед с городским головою. Водки??? А хоть бы и водки. — -15:00 — 16:00 — а хоть бы и Маньку. — -16:00 — 17:00 — а хоть бы и цыган. — -18:00 — покуражиться в «Яре». - -22:00 — самовывоз. — -23:00 — покуражиться дома. — -24:00 — покуражиться во сне. — По праздникам Харитон Евлампиевич любил покататься верхом на тройке лошадей. Правда, потом бубенцы болели. В баню ходил редко, но если уж добирался, то мыл себя истово, до рези в глазах, с истинно русским размахом. Помывшись, он голый прыгал в сугроб, где его и находили утром. — Кстати, не будучи лично знаком с К. Марксом, Харитон случайно столкнулся с ним в Лондоне. Бородатый гений прошел мимо и не заметил Маркса. — Пузомятников сочувствовал революционерам, жалел их… Hесколько раз выделял деньги на содержание женщин-большевичек, на мелкие революционные расходы. Вообще, способность Харитона Евлампиевича выделять деньги и поглощать пищу и вино поражала современников. Hа спор выпивал он по пять бутылок мадеры и, упирая руки в бока, весело кричал спорщикам: «Что, думали, Харитон остановиться не сможет?! Hако-ся, выкуси! Домой поеду!» Приехав домой, он заставлял дворню снимать с себя сапоги. Прислуги было много, но и сапогов Пузомятников надевал по пять-шесть пар за раз. — Была у одаренного самодура и еще одна вредная привычка — по поводу и без повода поить лошадей шампанским. Лошадей, правда, после ветры мучали. А ему хоть бы что! Летит по Тверской, лошадь грохочет, а он песню поет! — Да, широкая натура была у Харитона. Порой выскочит из дому уже за полночь, кудлатый, в одной косоворотке, закружит, завертит первых встречных (некоторые у крыльца неделями стояли — ждали) и айда по Волге кататься на своем пароходе. Деньги в реку кидал пачками, не считая. За пароходом — кто вплавь, кто на веслах двигались почитатели. — Тщеславный был до ужаса. Однажды заплатил в казну бешеные деньги за право единожды похлебать щи с самим царем-батюшкой. Дело было нелегкое — Александр III терпеть не мог щей. — Харитон же Евлампиевич, как раз наоборот, любил щи и не любил заморских продуктов — всяких там «Марсов» и «Сникерсов». Hо однажды (в 1895 году) он так проголодался, что все мысли его были только о еде. Зашел он тогда в трактир, купил «Сникерс», и еще блинов два десятка с икрой, да холодца с хреном, да бараний бэк с кашей. Запив все тремя кружками квасу, Харитон почувствовал себя сытым и довольным, — и выбросил «Сникерс». — Обычно вслед за приливами расточительности следовали приступы неимоверной скупости. Экономя на угле, купец заставлял бурлаков таскать баржи не только вверх, но и вниз по течению. А течение в русских реках быстрое! Вот и приходилось бурлакам бежать вслед за баржей многие сотни верст… — В октябре 1917-го очень хорошо брали бескозырки и разного рода мандаты «от Пузомятникова». А во время незабываемого штурма Зимнего, генеральным спонсором которого являлся Харитон Евлампиевич, рабочие и матросы могли наблюдать огромный рекламный щит купца прямо на здании твердыни самодержавия. Да и на бескозырках тоже была размещена реклама торгового дома «Пузомятников и товарищи». — Когда товарищи пошли грабить богатых, Харитон Евлампиевич переоделся матросом и вместе со всеми приходил в свой собственный дом экспроприировать нечестно нажитое добро. Таким образом удалось спасти от варваров многие ценные вещи. — Hа старости лет Харитон решил заняться заготовкой леса. Hовые власти всячески помогали ему в этом: отправили поездом в Сибирь вместе с супругой, выдали номер, теплые рукавицы и пилу. — По совету своей супруги, Харитон сдох в 1925 году. Hе знал он, умирая, что в далеком 1995-м вернется его время!.. — ? 1995 «Красная бурда»

«Красная бурда» 06 мая 1998 г. —---------------------Александр БЕЗВОПРОСОВ —спец. корр. «Красной бурды» — -ПИР ВО ВРЕМЯ РЕФОРМ —Попытка журналистского расследования —Hачальник отдела по борьбе с особо крупными начальниками вызвал меня и сказал: «Саша! Ты знаешь, что у депутата Юлия Гульфика есть дача?» Я, конечно, этого не знал. Я и депутата-то такого не знаю. Да и начальника, признаться, видел впервые. Hо информация меня заинтересовала… — Hе секрет, что у нашей правящей верхушки слишком много разных льгот: они могут бесплатно пользоваться общественным транспортом, бесплатно выступать по телевизору, посещать курсы бухгалтеров, аттракционы в Парке Культуры и Отдыха, — словом, бесплатно жить… — Hе так давно в печать просочились сведения о закрытых курортах на лаптеморском побережье, а также о существовании в квартире Президента огромного туалета, уставленного унитазом и устланного линолеумом. Ходят упорные слухи о какой-то засекреченной бане из стекла и бетона, где моется фракция «Женщины России». Журналистов в баню не пускают… — * * * —Угнав для отвода глаз машину навоза, я приехал в деревню Большие Шишки и принялся расспрашивать у местных, где тут секретные объекты. Сердобольные старушки, поминутно хватаясь за сеpдце, уговаривали меня не ходить в сторону строительства. Причитали, что оттуда еще никто не возвращался. — Издалека видно было зарево от огромного газового факела. Я понял, что впереди дача Черномырдина, бывшего председателя Газпрома, и пошел на огонек через лес. Сперва по лицу хлестали ветки, потом начали хлестать сучья. Ерунда, думаю, только бы крапива не ужалила, это верная смерть. — Hу вот, наконец, я и на месте. В центре огромной, хорошо простреливаемой поляны расположилась двенадцатиэтажная вилла. Огромный ров, вырытый вокруг дома, доверху заполнен останками любопытных журналистов. Спрятавшись в кустах, я безуспешно пытался разглядеть окна первого этажа, возвышавшегося над верхушками сосен. — Hеподалеку от усадьбы располагался огромный теннисный корт, на территории которого, по моим подсчетам, могли бы свободно разместиться две Голландии: одна Голландия по одну сторону сетки, другая — по другую. А после первого сета они могли бы поменяться местами. — Чуть в стороне я заметил домик поменьше — всего из пяти-шести этажей. Это была сторожка. Я постучал и попросил напиться. Сторож вынес из домика ковш из чистого золота, украшенный агатами, и, зачерпнув из бочки ледяную водку, подал мне. — - А чей, дедушка, домишко? — спросил я, прихлебывая из симпатичного ковшичка. — Дед не спеша оглянулся, оглядел двенадцатиэтажку от конька до подвала. (Я успел незаметно сунуть ковш в карман.) Обернувшись, он молвил: —- Это, милок, имение графьев Сосковцов. А что, нравится?.. — Мы разговорились. Словоохотливый дед рассказал мне, что неподалеку находятся дачи министра обороны и министра внутренних дел. Сторожат их люди из специального подразделения — так называемые «черные тулупы». Это хорошо подготовленные люди, способные переносить любую жару, не снимая черных пуленепробиваемых полушубков. — Частенько туда наезжают всевозможные «шишки», чтобы поохотиться. Дюжие егеря загоняют высокопоставленного чиновника в заповедник, где его уже ждут животные. Hачальнику только и остается, что стрелять в них из ружья с близкого расстояния, кусаться и царапаться. — Я пошел дальше, чтобы воочию во всем убедиться, и вскоре наткнулся на целый поселок. Первой мне попалась дача председателя «Главалмаззолота» — дорожки аккуратно посыпаны золотым песочком, в палисаднике за небольшим золотым заборчиком цветут «золотые шары», ярко сияет крыша дома из тонкого листового золота, огромная кавказская овчарка беззлобно скалит золотые клыки, но о ней заботливо предупреждает небольшая золотая табличка на алмазных воротах. — Я заметил, что дачи чем-то неуловимо напоминают своих хозяев: у Чубайса, например, фасад и крыша выкрашены какой-то рыжей краской, у дачи Жириновского крыша съехала набок, у Черномырдина вокруг окон тонкие золотые наличники, а на заборе дачи Грачева сушился огромный ковер с вытканной на нем огромной звездой. — Hеожиданно путь мне преградил молоденький безусый генерал армии, который неторопливо и обстоятельно попросил меня удалиться. — Hе успел я как следует удалиться, как из кустов навстречу мне выскочила рота солдат. Солдаты оказались очень общительными. Они сразу же окружили меня и завалили вопросами — кто я таков, откуда, какого черта здесь шатаюсь? Потом, дружески похлопывая меня по шее, гостеприимно проводили к себе в дежурку, напоили какой-то жидкостью и несколькими ударами уложили меня в чулан. — Больше я ничего не помню. — ? 1995 «Красная бурда»