Историческая сказка про учителя, или победа Постмодернизма (СИ)

Если время перепутаешь, то и пострадаешь.

Вот Мишук и пострадал от этих социальных катаклизм. Думал - оставшееся ему времечко в заместителях отсидеться да с мамашей век дожить, а тут опять всё поменялось, как и в 1917!

Вот и ныне началось вроде нестрашно - нефть упала вместе с рублём, и денег на всех желающих перестало хватать - и пошли по стране сокращения да сливания для обычных-горемычных. А все денежные полетели в тёплые страны.

Ну, а после рублепадения начался и грехопадёж: взяточников и обманщиков развелось, что саранчи. Так и норовят кого-нибудь облапошить.

Да и подростки стали ныне беспредельные. Раньше их в пионерах и комсомолах пасли да воспитывали, а сейчас Интернэту отдали на передержку между сном и обедом.

А наш историк всю жизнь за маминой спиной хоронился и в заместителях отвык от ученического беспредела: раньше в рабочее-то время сидел у себя в кабинете да на совещаниях, а тут опять пришлось с тетрадками и гаджетами к деткам в клетку идти - учить историям.

Но делать нечего, как говорится: пришло Лихо - сиди тихо, не то понесёт тебя пёрышком да на помойку.

А тут ещё и мама его померла-бросила - одного оставила на всём белом свете.

Короче, пришла беда не одна, а с горем и нуждою.

Так уж в природе заведено - то тишь и благодать, а то буря и ураганы с ног сбить норовят. Вот и держись человек - доказывай, что не зря тебя на свет рожали-мучились. Стой против бед, как буланый меч против обидчиков в коридорах Власти! Насупь брови, морду зверскую сделай и на улицу, а не растекайся соплями да слезами по кухонному столу в обнимку с бутылкою - борись человек супротив Социума!

И то правда, иной начальник так разойдётся, что только и остаётся оскорблённому челу кислотой плескать в чиновничью морду. А ведь это грех! Вот если соком прыскать, то можно, лучше томатным... и с клеем. Пусть обидчик узнает, почём химчистка в мегаполисе!

На бога надейся, а сам не плошай!

А Лермонтович сильно разобиделся на Судьбу, жаловался ей на несправедливость, когда по вечерам на кухне водку дул, но утром на работу ходил-вышагивал, потому как дома в одиночку сидеть ещё тяжелее. А толковая работа заставляет нас жить и меняться.

Вот как-то в зимнее хмурое утро пришёл Мишук на очередной урок истории, а одиннадцатиклассники и говорят ему хором: у нас, мол, была вчера контрольная по математике, а завтра ещё будет по русскому языку сочинение важное, поэтому не выучили мы Историю вашу.

Михаил Юрьевич огорчился сильно и задумался глубоко. Хотел неучам самостоятельную работу устроить, но не вышло - никто писать не захотел, все будущие студенты сразу завопили, что устали от писанины ― они ведь уже привыкли, понимаешь, на кнопки телефонов жать ― картинки с ак-каунтов разглядывать! А на уроке иногда и писать требуется да думать - атавизм сплошной и никаких инноваций!

Захлестнуло всех малых и старых время визуального потребительства ― люди уже не пишут, а стучат по клавам да посылают инфу куда подальше. А уж старшие школьники и вовсе стали мастерами по съёму и посылу кадров.

Вот и говорят Юрьичу ученики, чтобы он их не затруднял да не напрягал, а показал бы им картинки про первую мировую войну, или презентацию с фильмой.

Но заартачился чегой-то Лермонтович, потому что после пережитых несчастий стал очень чувствительным и обидчивым. Говорит им строго:

― Первую войну мировую мы уже с вами прошли на той неделе. Вы мне должны, неучи этакие, про революцию рассказывать февральскую!... Что же мне теперь делать-то с вами?

― Понять и простить!

― А ничего не делайте! Сидите за своим компом , а мы - за своими гаджетами!

― Расслабон всеобщий! И всё кино!

Загалдели девушки и юноши выпускного класса, словно стая воронья над трупом.

Но наш Лермонтович не сдавался вражеским посулам, не потому что Историю шибко любил, а потому что "попала ему шлея под хвост", или, может, Саурон захватил на минуточку его слабую, но властную душонку?!

Говорит им сначала вежливо:

― Так нельзя. Откройте учебники на заданной странице и про революцию читайте! Даю вам на это 15 минут срока.

― А потом что будет? - спрашивает двоечник Осаев.

― Потом спрашивать буду и оценки ставить в журнал электронный.

Тут самый отъявленный негодник Сундукин, юрист будущий, как завопит:

― Три листа прочитать за 15 минут? У нас дураков нет такими темпами читать-мучиться! Что мы вам - вундеры какие-нибудь?!

― Конечно, милые детки, вам до вундеров как до луны! Куда вам вообще по-русски читать! Когда уже скоро и буквы путать начнёте: какие - кириллица, а какие - латиница!

― Это ж вы про что? - старшеклассники недоумевают.

― Я про то, что болваны вы, необученные!

Тут загудели школьники да возроптали.

- Вы же нас сами и учили!

- Непедагогично нас обижать - позорить!

- А кто виноват в нашем невежестве!?!!

И говорит им Лермонтович:

― Все мы жертвы одной Истории - истории общества, в котором живём и которое нас мучит-учит. И вас такими убогими общество уделало, потому как носилось с вами да ублажало, приучало вас всюду играть да развлекаться - вы и привыкли. А учение - это работа тяжелая, и не каждый к учению способен! Да разве министрам нашим объяснишь законы генетики! Они же из всякого дерьма хотят конфет понаделать! А сколько говно не мусоль - из него деликатес не получится!

― Да ты, очкарик, грубишь детям! - завёлся Сундукин.

― Мы на вас начальству нажалуемся!

― Ну, историк, щас мы тебя воспитывать будем!

А разнузданная красотка в миниюбке Короткова завопила с последней парты:

― А ну, парни! Качайте историка на руках, а мы снимать на телефоны будем да в сеть засылать на ак-каунты!

Все десять пацанов подскочили к учителю с радостным возбуждением, стараясь выдрать его с места законного, а тот в стул вцепился мертвой хваткой.

И вдруг интеллигентный раньше мужчина вознегодовал страшно, восстал буревестником, опрокидывая своё кресло, и оттолкнул хулиганов в разные стороны, словно маленьких котят. И так ему стало вдруг понятно, почему Иван Грозный сотворил опричнину, а Гитлер обустроил гестапо.

― Да что вы понимаете, лбы обынтернэченные! И вашей бездарности есть предел! А наглых дураков Жизнь лупит похлеще гестаповца!... Вы ведь даже не знаете, из-за чего первая мировая война началась, а туда же - сочинения писать! Какие сочинения - если вы и говорите с трудом! ...Да вас пороть надо за всю вашу лень и двойки! Где тут у меня запасной ремень в столе завалялся?!

И привиделось ему, что он царь всея Руси, а перед ним смерды взбунтовались да изменщики отчества нагло насмехаются, и завопил на всю Русь:

― Христиане правоверные! Бейте этих псов-охальников и предателей Просвещения!

И неизвестно, чем бы кончился этот урок истории, как в кабинет ворвалась мощная дама, исполняющая обязанности директора.

― Что здесь происходит?! А?! Шум по всей школе идёт! Нянечка прибежала в ужасе! Так. Одиннадцатый класс марш на перемену! А вы, Михаил Юрьевич, успокойтесь прежде всего!

Тётушка перепугалась не на шутку. И как же тут не разволноваться морем-окияном, когда застаешь (вместо привычного урока истории у одиннадцатого класса) валяющихся по полу подростков, поверженное кресло учительское и самого педагога, восставшего на детей с ремнём в руке и более походящего на экзекутора.

― И чему же вы тут детей обучаете, Михаил Юрьевич?

― Да какие они дети, Изольда Гарольдовна! Это чудовища и вурдалаки в образе человеческом!

― Ну, вы генетическую экспертизу не проводили, поэтому и не вам решать, кем их назначить - вурдалаками или ещё какими-нибудь гадами! А вот вы вышли за рамки приличия!

― Ай, не успел я выйти...Вы мне помешали... И знаете, что я вам скажу - нет моих сил учить этих лоботрясов! Ничего они не делают, а двойки им ставить нельзя!