И петь нам, и весело петь ! (КСПшные анекдоты от Берга)

"В программе -- два брата: Вальдман и Вельдман!"

Два слова.

Рассказывает Берг:

-- В середине семидесятых Дмитрий Дихтер по делам службы, тогда еще инженерной, частенько наведывался в Новосибирск, где регулярно оказывался в гостеприимном континууме КСП Новосибирского электротехнического института -НЭТИ. Однажды он вернулся в Европу в совершеннейшем восторге от тамошнего академического мужского хора, который -- представляешь, Вова, мужики в смокингах, манишках и бабочках -- поет "Атлантов" Городницкого и "Молитву" Окуджавы! Кстати, об этом даже писал хороший журнал "Клуб и художественная самодеятельность".

Но более всего на Диму произвело впечатление то, что с хором работает (аранжирует и все такое прочее) настоящий композитор, член союза, хотя и молодой, а главное -- интереснейший мужик... Как-то, бишь, его... Фамилия -два таких простых-простых русских слова... Во, вспомнил: Бляхер!

А похож!

Рассказывает Дмитрий Дихтер.

В те годы в Новосибирске клубы плодились с китайским неприличием. Один из них был основан Игорем Фидельманом по кличке "Фидель" на базе какого-то женского общежития. И по четвергам прекрасные дамы собирались на звуки магнитофона, на котором Фидель крутил им очередную жертву, перемежая записи собственными комментариями.

И вот однажды в четверг появляется Дихтер. Фидель отменяет консервированного Розенбаума и выпускает живого Диму. А афишку про Розенбаума снять забывает. Короче, Дихтер поет, а красный уголок битком забит девушками, на головах которых белеют тюрбаны-полотенца после бани, и еще две головы в дверях -- и диалог:

-- Это кто, Розенбаум?

-- Да нет, Дихтер какой-то.

-- А похож!

Аналогичный случай. Рассказывает Владимир Васильев:

-- 1990 год, киевский всесоюзный фестиваль. Меня туда не пригласили, я там был в командировке. Думаю, заеду к ребятам. И пошел Бориса Бурду искать. Вижу -- стоит Юра Устинов возле домика, печальный... Спрашиваю:

-- Юра, что такое?

-- Да, Володя, спать хочу, а они, заразы, набухались, я не могу заснуть.

Я говорю:

-- А я Бурду ищу.

-- Ну, пойди, спроси.

Захожу -- действительно, сидят в дымину пьяные. Один на меня голову поднимает, смотрит... Я говорю:

-- Бурду видел?

Он вскакивает, вытягивается передо мной:

-- Ой, Боря, я столько Ваших песен слышал, а живого ни разу не видел!

Рассказывает Сергей Татаринов (Санкт-Петербург).

1998 год, июнь, Курск, фестиваль "Соловьиные трели".

Одна ночь уже позади, и не очень ранним утром сидят Мищуки, Вахнюк, Туриянский, Леонид Сергеев, Виктор Байрак и прочие корифеи -- медленно просыпаются, приводят лица в порядок, медитируют перед отборочным прослушиванием.

Подходят двое молодых людей новой формации (у одного -- кольцо в ухе) и спрашивают, где будет проходить прослушивание. Байрак как наименее пострадавший от ночных мероприятий начинает водить руками и оживленно информировать: этот бард будет работать там, а тот -- вон там, а те -- в той стороне... И не замечает, что один из этих молодых, который окольцованный, уже не слушает, а смотрит, не отрываясь, на Сергеева. И, наконец, вросклицает:

-- Я вас узнал!!

Пауза.

-- Вы -- Олег Митяев!!!

Рассказывает Елена Настасий:

-- "Петербургский аккорд" 1996 г. Я, увидев впервые Альфреда Тальковского:

-- А кто этот мирзаянообразный мужчина?

Небывалое -- бывает!

Михаил Волков (Москва -- Раанана, Израиль) вспоминает такой эпизод: в квартире бывшей жены московского барда Владимира Капгера раздается телефонный звонок.

-- Алло, это Алик Мирзаян.

-- Ах!

-- Да-да, это я.

Двойное знакомство.

Рассказывает Берг:

-- Тираспольский фестиваль, проходивший в марте 1974 г. в одном из местных ДК, продолжился в спортзале школы, в которой работал замечательный композитор, или, как мы говорим, автор музыки, Виктор Демин.

Закусывающие сидели на низких длинных скамеечках, а яства были разложены на матах, нагроможденных один на другой до нужной высоты. Пили вино, привезенное киевской командой. В первый и последний раз я увидел людей, приехавших в Молдавию со своим вином. Оправдывалось это, быть может, тем, что вино было яблочное, дешевое и везлось канистрами. Канистр было много, а вина оказалось мало.

Похоже, киевляне знали, что делали, так как список одних только бардов, которых доставил их спецавтобус, был внушителен: Дима Кимельфельд, Валера Сергеев, Нина Редкина, Илюша Ченцов, Толик Лемыш и др. Возглавляла делегацию Нелли Пазырюк, но вино разливал Леонид Духовный, тем самым показывая, кто в доме хозяин. Так потом и вышло.

В разгар трапезы один из киевлян попросил меня отойти в сторонку. Мы вышли в закуток перед раздевалками, и я спросил, чем могу служить. Оказалось, боксерской грушей: молодой человек имел намерение набить мне морду, потому что ему послышалось, будто я оскорбил честь и достоинство его любимого учителя, который, правда, в Тирасполь не приехал, -- барда Валерия Винарского. Так я впервые услышал это имя.

Когда я поделился своей радостью с киллером, тот задумался (вина, как было сказано, оказалось маловато) и решил дать мне пожить подольше. Мы представились друг другу и потом быстро подружились.

Его звали Володя Каденко.

Туда и обратно.

Рассказывает Берг:

-- Апрель 1997 года. Пригласили с концертом в Литву, в Висагинас. Это бывший Снечкус, город Игналинской АЭС, ну, и персонал там весь -- "наши" люди. Потому и последний сохранившийся в Литве КСП -- там.

В понедельник в Москве приношу в литовское посольство документы на визу. Очень любезная женщина принимает их, рассматривает и спрашивает, мол, фамильное сходство с литовским парламентским лидером, к тому же экс-президентом, -- не случайно ли? А я возьми да и скажи:

-- А портретного сходства Вы не замечаете?

Посмотрела и заметила!

Короче, когда предложила прийти за визой в пятницу, а я мог опоздать на поезд (и на концерт), и я спросил, нельзя ли в четверг, сказала:

-- Ну, ради такого сходства можно!

Так я не опоздал туда.

Но чуть не "пролетел" с возвращением: в пригородном дизеле по дороге из Висагинаса в Вильнюс у меня украли сразу оба паспорта -- и общегражданский, и заграничный. А заодно и билет на поезд, но это уже были мелочи.