Пластилин колец (Холестерин колец)

- По седлам, - скомандовал Гарфинкель.

Фрито, кое-как сохраняя прямую осанку, сидел на спине не сулящего доброй поездки парнокопытного, - последнего в кавалькаде, скачущей от Брендивина к Дольну. Сунув  руку в карман, он нащупал Кольцо и вытащил его под слабеющий сумеречный свет. Фрито чувствовал, что порождаемые Кольцом медленные изменения, о которых преждупреждал его Килько, уже начались: его мучал запор.

4. Пусть отыскавший плачет

После изнурительной трехдневной скачки, многими фарлонгами отделившей их от Черных Всадников, усталые путешественники добрались, наконец, до бугров, окружавших Дольн природной стеной, которая защищала долину от случайных мародеров, слишком бестолковых или мелковатых, чтобы суметь вскарабкаться по крутым склонам этих всхолмий и вздутий. Впрочем, крепконогие скакуны наших странников преодолели эти препятствия короткими прыжками, от которых замирало в груди сердце, и вскоре Фрито и сопровождающие его лица достигли вершины последней кочки и увидели под собой оранжевые крыши и купола эльфийских ранчо. Пришпорив запыхавшихся жвачных, они галопом помчали вниз по извилистой бревенчатой дороге, что вела к жилищу Орлона. Стоял уже поздний и серый осенний вечер, когда баранья кавалькада во главе с Гарфинкелем, восседавшем на величавом и курчавом производителе по имени Астенит, въехала в Дольн. Дул злобный ветер, и из угрюмых туч сыпал гранитный град. Когда путешественники осадили, наконец, своих скакунов близ большого барака, на крыльцо его вышел и обратился к ним со словами привета рослый эльф, облаченный в тончайший перкаль и ослепительной белизны белье.

- Добро пожаловать в Последнее По-настоящему Безопасное Убежище к Востоку от Моря, - сказал он. - У нас постоянно работает магазин сувениров. Во всех номерах имеются удобные диваны.

Гарфинкель и рослый эльф обменялись древним приветствием их расы (показали друг другу носы) и поздоровались по-эльфийски.

- А сианон эссо декка ги гавайя, - сказал Гарфинкель, пружинисто соскакивая с барана.

- О тронутовадо сильвантин нитол приято-зритя, - ответил рослый эльф, и повернувшись к Топтуну, добавил: - Я Орлон.

- Артопед из рода Артбалетов, к вашим услугам, - сказал, неуклюже спешиваясь, Топтун.

- А эти? - спросил Орлон, указывая на четверку хобботов, мертвецки спавших на спинах также закемаривших баранов.

- Фрито со товарищи, хобботы из Шныра, - ответил Топтун. При звуках своего имени Фрито громко загукал во сне и сверзился с барана, а из-за пазухи у него выпало и подкатилось к ногам Орлона Кольцо. Один из баранов бочком подобрался к Кольцу, лизнул его и тут же обратился в пожарный гидрант.

- Не было печали, - тяжко вздохнул Орлон и, пошатываясь, скрылся за дверью. Гарфинкель последовал за ним, а за Гарфинкелем струйкой потянулись прочие эльфы, чином пониже.

Артопед с минуту постоял, прислушиваясь, затем подошел к Сраму, Мопси и Пепси и пробудил их, тыкая пальцем под ребра и нанося боковые в челюсть. Фрито, подняв Кольцо, засунул его обратно в карман.

- Так вот он, значит, какой - Дольн, - сказал Фрито, протирая глаза и с изумлением озирая удивительные эльфийские дома, сооруженные из предварительно напряженного железобатона и армированных кренделей.

- Гляньте-кось, господин Фрито, - сказал Срам, указывая на дорогу. Эльфов-то сколько, а? Туча-тучей. Ооооо, не иначе, как я еще сплю. Хотел бы я, чтобы старик Губа-не-Дура видел меня сейчас.

- А я бы хотел поскорее сдохнуть, - прохныкал Пепси.

- И я, - присоединился Мопси.

- Пусть добрая фея, что восседает на небесах, исполнит всякое ваше желание, - сказал Срам.

- Где Гельфанд, вот что мне интересно? - с интересом промолвил Фрито.

На крыльце вновь появился Гарфинкель, сунул в зубы цинковый свисточек и извлек из него пискливую, пронзительную и фальшивую ноту, услышав которую, бараны бесцельно побрели кто куда.

- Волшебство, - вздохнул Срам.

- За мной, - сказал Гарфинкель и повел Топтуна с хобботами по узкой грязной тропинке, вившейся среди кустов родоцитронов и высоких осиновых кольев. Шагая по ней, Фрито впивал неуловимые ароматы свежескошенного сена, мешавшиеся с запахами хлорки и горчичников, а издалека до него доносился нежный, надрывающий душу звон губной арфы и обрывки эльфийской песни:

Чижик-пыжик элебетиель слюнива глитиель

Муж обмуна волокита сизигия гнеув

Куда, куда вы, сахарнэ Пенна Ариз Фла масс.

В конце тропы стоял домик, построенный из шлифованного рахат-лукума и окруженный клумбами, на которых густо росли бумажные цветы. Гарфинкель распахнул дверь и жестом показал: заходите. Хобботы оказались в большой комнате, целиком заполнявшей маленький дом. Вдоль стен тянулось множество кроватей, и все они выглядели так, словно на них совсем недавно отдыхали склонные к извращениям кенгуру, а по углам комнаты стояли непарные кресла и столы, облик которых свидетельствовал, что к ним приложили руку эльфийские мастера, - впрочем, и ногу тоже. Середину комнаты занимал большой стол со следами бурной игры в трехколодную канасту и с несколькими чашами, полными муляжных плодов, которые и с пятидесяти метров трудно было принять за настоящие. Плоды эти Мопси и Пепси незамедлительно съели.

- Будьте как дома, - сказал, выходя, Гарфинкель. - Плату за постой принимают в три часа.

Топтун грузно осел в кресло, и кресло с глухим треском сложилось под ним.

Не прошло и пяти минут после ухода Гарфинкеля, как в дверь постучали. Срам с недовольным видом поплелся открывать.

- Пусть лучше ты будешь едой, - бормотал он, - потому что я тебя в любом случае слопаю.

Он рывком распахнул дверь, и перед обществом предстал очередной таинственный незнакомец в длинном сером плаще с капюшоном и в толстых черных очках с фальшивым резиновым носом, весьма неубедительно свисающим с дужки. Таинственный облик этой темной фигуры дополняли картонные усы, парик из половой тряпки и широченный галстук с намалеванной на нем от руки картинкой, изображающей эльфийскую деву. В левой руке незнакомец, обутый, кстати сказать, в банные шарканцы, держал клюшку для гольфа. Во рту его чадила толстая сигара.

Срам отшатнулся, а Топтун, Мопси, Пепси и Фрито в один голос воскликнули:

- Гельфанд!

Старик, волоча ноги, вступил в комнату и, избавившись от камуфляжа, явил присутствующим знакомый облик  целителя-чудотворца и карточного артиста.

- Что ж, это я, - признал Маг, сокрушенно выдергивая из волос застрявшие в них нитки. Затем Гельфанд обошел путешественников, наградив каждого крепким рукопожатием и электрическим шоком, для каковой цели он неизменно таскал с собой миниатюрное разрядное устройство, пряча его в ладони.

- Ну-ну, - повторял Гельфанд, - вот мы и опять оказались вместе.

- Я предпочел бы оказаться в толстой кишке дракона, - сказал Фрито.

- Надеюсь это еще при тебе? - спросил, уставясь на Фрито, Гельфанд.

- Ты имеешь в виду Кольцо?

- Тише, - громовым голосом потребовал Гельфанд. - Не упоминай о Великом Кольце ни здесь, ни где-либо еще. Если шпионы Сыроеда дознаются, что ты, Фрито Сукинс, гражданин Шныра, владеешь Единым Кольцом, все будет потеряно. А у него везде есть шпионы. Девять Черных Всадников снова рыщут повсюду, и кое-кто уверяет даже, будто встречал на дороге Семь Смертных Грехов, Шесть Знаков "Вход Воспрещен" и Троих В Лодке, считая сюда и собаку. Даже у стен ныне имеются уши, - добавил он, указывая на две огромных ушных раковины, торчавших из-под каминной доски.

- Значит, никаких надежд не осталось? - задохнулся Фрито. - И повсюду нас подстерегает опасность?

- Кто может знать об этом? - ответил Гельфанд и всем показалось, будто некая тень прошла по его лицу.

- Я, впрочем, мог бы кой-что добавить, - добавил он, - но мне показалось, будто некая тень прошла по моему лицу.

И добавив это, он погрузился в показавшееся всем странным молчание.

Фрито заплакал, но Топтун склонился к нему и похлопал его по плечу, успокаивая.