Происхождение мира

МИШЕЛЬ: В особенности.

МАТЬ: В какой особенности?

МИШЕЛЬ: В полностью обнаженной особенности!

МАТЬ: И вы это показываете?

МИШЕЛЬ: Конечно.

МАТЬ: И где?

МИШЕЛЬ: Простите?

МАТЬ: Показываете в какой галерее?

МИШЕЛЬ: Выставляю… в Эмиратах.

МАТЬ: Вот как? А эмиры не слишком шокированы вашими фотографиями?

МИШЕЛЬ: Вовсе нет.

МАТЬ: Но ведь… Ислам сейчас очень влиятелен…

МИШЕЛЬ: Да… Но на самом деле нет… Знаете, есть разные Эмираты… Эмираты суровое, традиционные, Эмираты мулл и эмиров… Эмираты пустынь, ислама, знаете… И есть Эмираты свободы, Эмираты смеха, Эмираты…

МАТЬ: Эмираты пляжей?

МИШЕЛЬ: Вот именно, Эмираты пляжей. Откровенные Эмираты!

МАТЬ: Все-таки откровенные фотографии…

МИШЕЛЬ: Знаете, сексуальный шарм это такая штука… Он присущ человеку. Особенно женщине.

МАТЬ: Да?

МИШЕЛЬ: А вот животные не знают, что такое шарм. И растения не знают шарма. Но вы..

МАТЬ: Что я?

МИШЕЛЬ: Вы другое дело… В вас есть шарм.

МАТЬ: Спасибо.

МИШЕЛЬ: Я считаю вас очень красивой.

МАТЬ: Простите?

МИШЕЛЬ: Я нахожу вас очень красивой. Я бы хотел вас поснимать.

МАТЬ: Послушайте, я не знаю что и сказать!

МИШЕЛЬ: Ничего не говорите… (берет аппарат) Дайте мне сделать это…

МАТЬ: (закрывая рукой лицо) Нет — нет, не может быть и речи.

МИШЕЛЬ: Почему?

МАТЬ: Я никогда никому не позирвала.

МИШЕЛЬ: Я мог бы сделать роскошные фотографии.

МАТЬ: Ню?

МАТЬ: Если хотите.

МАТЬ: Вы же не в самом деле?..

МИШЕЛЬ: Почему бы и нет?

МАТЬ: Но ведь…

МИШЕЛЬ: У вас очень симметричное тело.

МАТЬ: Правда?

МИШЕЛЬ: Вы вся такая очень симметрична. Это очень редко встречается.

МАТЬ: Я немного не в том возрасте, когда фотографируются обнаженными…

МИШЕЛЬ: Не надо бояться… В Эмиратах очень любят женщин вашего поколения… Брижитт Бардо, Катрин Денев, Изабель Аджани…

МАТЬ: Нет — нет, мне это не интересно…

МИШЕЛЬ: Просто попробуем. Снимайте платье.

МАТЬ: Не надо начинать снова.

МИШЕЛЬ: Cool… Давайте, расслабьтесь…

МАТЬ: Не могу я расслабиться.

МИШЕЛЬ: Снимите платье.

МАТЬ: У вас проблемы? Это навязчивая идея?

МИШЕЛЬ: Не надо прятаться, Брижитт.

МИШЕЛЬ: С меня довольно!

МАТЬ: Покажите себя такую, какая вы есть!

МАТЬ: Да — да, я такая и есть.

МИШЕЛЬ: Покажите ваш шарм.

МАТЬ: (резко) Опустите ваш аппарат! Опустите аппарат!

МИШЕЛЬ: (успокаивающе) Знаете, Брижитт, я никогда никого не фотографировал против его желания.

МАТЬ: (сухо) Хорошо, тогда прекращайте все это.

МИШЕЛЬ: Я не папарацци.

МАТЬ: (сухо) Хватит, я говорю вам… Вот так хорошо.

МИШЕЛЬ: Могу я вам признаться в одной вещи?

МАТЬ: (сухо) Нет!

МИШЕЛЬ: Это касается вас.

МАТЬ: Только спокойствие! Оставьте меня в покое!

МИШЕЛЬ: Я хочу вам сказать очень личную вещь.

МАТЬ: Я бы хотела чтобы меня оставили в покое. Оставьте уже меня в покое!

Пауза.

МИШЕЛЬ: Все началось, когда я был ребенком. Мне было восемь или десять лет, мне казалось, что у Жана-Луи мама не такая как остальные. Вы были красивее, нежнее, вы лучше готовили пирожные. У вас в гостях я чувствовал себя как в раю. Я так мечтал о такой маме, как вы. В пятнадцать лет я влюбился в вас. Вы были прекрасны… Я мечтал о вас постоянно. Я столько фантазировал, я столько мечтал о вас, что мне не удавалось влюбляться в ровесниц. У меня было несколько историй, конечно… Но я искал кого-то похожего на вас… Я думал только о вас. Даже моя бывшая не смогла вас вытеснить из моей души. Я всегда вас любил, Брижитт… И люблю вас до сих пор.

МАТЬ: Что вы такое говорите!!

МИШЕЛЬ: Я тысячу раз хотел вам позвонить, пытался вас увидеть. Это было мучением… Но Жан-Луи… И ваш муж… Поэтому я так и не позвонил.

МАТЬ: Но я даже не догадывалась.

МИШЕЛЬ: Когда я вас увидел два дня назад… Все стало еще сильнее… Все началось снова… Поэтому я свихнулся… Я прошу у вас прощения. Вы меня прощаете?

МАТЬ: Конечно.

МИШЕЛЬ: Вы мне всегда казались такой красивой. Я люблю вас, Брижитт.

Пауза. Мать в шоке.

МИШЕЛЬ: Я хочу вас поцеловать.

МАТЬ: Слушайте, вы что, вы могли бы быть моим сыном.

МИШЕЛЬ: Я бы так хотел быть вашим сыном (пауза) Я вас не привлекаю, Брижитт? Не привлекаю?

МАТЬ: Вы обезумели…

МИШЕЛЬ: Я хочу вас.

МАТЬ: Молчите…

МИШЕЛЬ: Я уже не замолчу. Я молчал тридцать лет.

МАТЬ: Это было раньше… Теперь все закончилось.

МИШЕЛЬ: Не для меня. Вы свободны сегодня?

МАТЬ: Не может быть речи.

МИШЕЛЬ: У вас есть кто-то?

МАТЬ: Нет, это не то, что вы думаете… Но…

МИШЕЛЬ: Я хочу вас поцеловать…

МАТЬ: Не говорите этого.

МИШЕЛЬ: Я хочу вас, Брижитт… Идите ко мне…

МАТЬ: (в замешательстве) Это для меня закончилось. В этом нет смысла.

МИШЕЛЬ: Я хочу тебя.

МАТЬ: (в замешательстве) Не говори мне этого…

МИШЕЛЬ: Я хочу тебя.

МАТЬ: (в замешательстве) Хватит, Мишель!

МИШЕЛЬ: (кладет руку ей на бедро) Ты меня возбуждаешь.

МАТЬ: (в замешательстве) Убери руку, Мишель!

МИШЕЛЬ: (тянется к молнии на платье) Если бы ты сняла платье…

МАТЬ: Пожалуйста…

МИШЕЛЬ: Сними его.

МАТЬ: Нет, не сейчас.

МИШЕЛЬ: Надо пользоваться случаем… Жизнь так коротка… Особенно твоя… Надо спешить! Давай, снимай платье …

Мать позволяет ему действовать.

МАТЬ: Пожалуйста, Мишель… Если ты не перестанешь…

Мать выскальзывает из объятий Мишеля. Он преследует ее по гостиной.

МАТЬ: Постой, не здесь…

МИШЕЛЬ: Плевать, здесь, не здесь…

Валери и Жан-Луи входят в гостиную

ВАЛЕРИ: У вас все хорошо?

Мишель и Мать поднимаются. Мать застегивает платье.

МИШЕЛЬ: Я же работаю! Вот черт! Я здесь чем, по — вашему, занимаюсь!

ВАЛЕРИ: Извини.

МИШЕЛЬ: Не извиню! Это был мой коронный ход! Шах и мат!

ЖАН-ЛУИ: Успокойся, Мишель.

МИШЕЛЬ: Нет я не успокоюсь! Я не неудачник! Теперь мне плевать! Как только у меня что-то получается, мне тут же мешают! Но я не неудачник!

ВАЛЕРИ: Мне очень жаль.

МИШЕЛЬ: Я не лузер!

МАТЬ: Что это означает?

МИШЕЛЬ: Я не лузер!

МАТЬ: Так это вы так развлекаетесь?

ЖАН-ЛУИ: Вовсе нет! Я не понимаю, что происходит! Мишель! Что ты сделал?

МИШЕЛЬ: (растеряно) Ну… Я пытался сделать фотографию твоей мамы…

ЖАН-ЛУИ: (матери) Тебе это не понравилось?

МАТЬ: Я не хочу сниматься обнаженной!

ЖАН-ЛУИ: Почему? Могло хорошо выйти…

МАТЬ: Нет.

ВАЛЕРИ: Фото осталось бы нам на память.