Мир Авиации 2001 01

Румынские войска спешно покинули Бессарабию, и до боевых действий дело не дошло. Я на бомбардировщике СБ в основном вел разведку, воздушных ударов по целям в этой операции не наносилось. Мы слышали от общевойсковых командиров, что местное население всюду встречало Красную Армию с цветами…

1940-41 годы

В академию я прибыл позже других, когда занятия уже начались. Со мной в одной группе оказались мой бывший курсант Георгий Зимин и Василий Сталин.

Василий часто после занятий звал меня присоединиться к его компании, но я такого застолья не любил и всегда отговаривался тем, что из-за опоздания к началу учебы должен наверстывать упущенное и больше заниматься…

В Монино слушатели летчики-истребители тогда летали днем и ночью, а бомбардировщики на Пе-2 — только днем. Я освоил здесь Пе-2, разработал и опробовал на полигоне под Ногинском удары по площадным целям (железнодорожные узлы, батареи) с пикирования звеном, а затем и по точечным целям звеном с сохранением огневого взаимодействия.

В июне 1941 года я находился на стажировке в Севастополе. Вечером 21 числа в Доме флота мы были на праздничном вечере, приуроченном к окончанию учений, а потом вместе с Зиминым остались до утра в гостях у работников горкома партии. На рассвете по военно-морской базе объявили «большой морской сбор», и, поскольку предчувствие войны витало в воздухе, наши хозяева похватали противогазы и побежали по своим местам. Мы добрались в часть часам к семи, тут немецкие самолеты начали бомбить город, порт и сбрасывать в бухты мины на парашютах. Одна из них попала в здание школы и разнесла его на кирпичи. Ударили зенитные орудия и пулеметы, один сбитый бомбардировщик вскоре рухнул у входа в Северную бухту.

Четыре дня мы помогали в организации обороны Севастополя, а затем были отозваны, и поезд, почти не останавливаясь, помчал нас к Москве. В Монино какое-то время нам пришлось выезжать на машинах для поиска немецких парашютистов-диверсантов, но все вызовы оказались ложными — сказалась общая нервозность первых Дней войны. Наконец, меня вызвал Главком ВВС А. Д. Локтионов * и приказал приступить к формированию полка из летчиков-испытателей и слушателей академии на бомбардировщиках Пе-2… Пока я ездил к Главкому, Зимин успел записать меня в истребительный полк на ЛаГГ-3, но в связи с уже полученной мною задачей истребителем я не стал. Основная работа по формированию бомбардировочного полка проходила на аэродроме в Чкаловской, однако не было завершена, так как И. В. Сталин пришел к выводу, что война принимает затяжной характер, и вместо того, чтобы лететь на фронт, слушатели Академии отправились в тыл, оказавшись в конце концов в Оренбурге. Там, ускоренно завершили курс обучения, третьего мая 1942 года я прибыл к начальнику отдела кадров ВВС Орехову. Мне было известно, что недавно погиб знакомый мне командир разведывательного авиаполка на Пе-2, действовавшего на харьковском направлении, я выразил желание быть назначенным на его место. Но Орехов зашумел: «Тебя что, в академии учили, чтобы полком командовать?». Я его не сразу понял, говорю: «Если нельзя полком, тогда эскадриьей». Но оказалось, что меня уже решили назначить заместителем командира 3-й авиационной бригады резерва ВГК, штаб которой находился под Дмитровом.

* Генерал-полковник, 1893–1941 гг.

Командир 3-ей авиабригады Резерва Верховного Главнокомандующего Никишин Д.Т. и комиссар бригады Мокавей К. Май 1942 г., Орудьево (под Дмитровым)

1942 год

В состав этой бригады входил двадцать один истребительный, бомбардировочный и штурмовой авиаполк, дислоцированные на аэродромах Дядьково, Клин, Талдом, Вербилки, Ильинское, Борки, Ярославль, Дягилево. Бригада готовила летчиков для фронта и прикрывала с воздуха объекты в северном Подмосковье и Ярославле.

Вскоре мне пришлось полностью принять командование бригадой и оставаться в этой должности до ее расформирования и создания на базе авиаполков соответствующих авиакорпусов. В составе бригады я подготовил и отправил на фронт 23 авиаполка.

Хотя бригада числилась в резерве, противник был рядом. С аэродрома Клин я в паре с одним из летчиков на Як-1 совершал тренировочный полет. Вдруг над Орудьево мы обнаружили одиночный бомбардировщик Ju-88, видимо, совершавший разведывательный полет. Мы тут же его сбили, поделив победу на двоих. В другой раз догнать высотный разведчик, шедший к Ярославлю, мне так и не удалось: Як-1 значительно уступал ему в высотности.

Осенью В. И. Сталин и К. Е. Ворошилов вызвали меня на авиационный полигон под Ногинском, где проводились учения вновь сформированных авиакорпусов.

Тогда Климент Ефремович сообщил, что я поступаю в распоряжение Василия Сталина, о чем тот уже его просил заранее. Вопрос со мной тут же решился, и В.Сталин сказал, что будет ждать меня завтра в штабе ВВС на Пироговке, 23 и планирует вскоре направить с группой к Соколову под Мурманск. С этим я и вылетел в Москву.

Василий, с которым мы учились вместе в Академии, был тогда начальником Инспекции ВВС при заместителе Наркома обороны и набирал к себе опытных боевых летчиков из героев и орденоносцев. Среди них уже были Полбин, Якушин, Миронов, Ушаков, Кульбак, Соборнов, Душкин, Семенов и другие. Он разместил нас, всего человек двенадцать, в «доме на набережной» в большой пустующей квартире расстрелянного к тому времени своего дяди Джугашвили. В прекрасно обставленной квартире было все необходимое, даже постельное белье, ванная с горячей водой и очень хорошая библиотека. Только книжный шкаф оказался заперт на ключ.

На Инспекцию возлагалась задача проверки частей по плану, утвержденному Ворошиловым. За мной сразу закрепили 3-й бомбардировочный авиакорпус, который формировался на Центральном аэродроме и готовился к отправке на фронт…

1942 год

В ноябре 1942 года мы приземлились на аэродроме Мурмаши. Там базировался истребительный полк на «Харрикейнах». В постоянной готовности находилось дежурное звено. Я поговорил с одним из летчиков — Овечкиным, выяснил, что он до сих пор в боях не участвовал, сделал всего несколько вылетов на «Харрикейне» для ознакомления с районом полетов. Тут появилось звено пикирующих бомбардировщиков Ju-87 и стало разворачиваться на ГЭС. Дежурные самолеты пошли на взлет, а мне, как старшему по званию и опыту, пришлось взять на себя наведение истребителей на противника. Дело в том, что в этот день все руководство полка находилось на совещании в Мурманске. Пока отбомбился в воду первый самолет, я по радио завел Овечкина вдоль скалистого берега так, что он оказался в хвосте второго Ю-87, выходившего из атаки, и залпом из всех пулеметов расстрелял его почти в упор. Третий бомбардировщик тут же прекратил заход на цель, и немцы скрылись на западе.

Сборы инспекторов всех Воздушных Армий в Люберцах в 1943 г. В центре — начальник Главного Управления боевой подготовки фронтовой авиации генерал-лейтенант М.М.Громов

Вернулся в Москву через месяц, поехал в «дом на набережной», открыл дверь ключом, который мне оставил Василий. В квартире никого не оказалось. Я первым делом как следует отмылся в горячей ванной, надел халат и тут услышал голоса в прихожей. Выглянул — стоят две молодые дамы, роскошно одетые, смотрят на меня удивленно. Одна спрашивает: