Элвуд Роклан. Возвращение домой

-Ночь прошла без каких-либо происшествий,- доложил один из них, ещё до того, как Эл успел что-нибудь спросить.

-Спасибо,- Роклан протянул говорившему четыре серебряные монеты, правда не добавив планированных с вечера двух бутылок вина.

Стражник, без видимых колебаний, принял звонкий знак благодарности. Вслед за направляющимися в своё отделение служителями закона, воин и гном вышли на улицу просыпающегося города. Животных решили не брать- идти до дома чародея было не очень далеко, и к тому же быстрая ходьба хорошо разгоняла кровь, хоть частично заменяя привычную утреннюю разминку. Коротконогий гном умудрялся не переключаясь на бег поспевать за человеком, хотя ему и приходилось на порядок чаще передвигать конечностями.

По дороге Роклан уже в который раз, снова пытался найти изъян в своих рассуждениях и выводах. Не получалось. Наоборот, чем больше он думал, тем всё сильнее верил в справедливость посетивших его догадок. Постепенно воин начинал ощущать как боль, растерянность и горечь, царившие в его душе, уступают место холодной ярости, подобно той, что он испытывал во время их с Рианом вторжения в «Мокрого кота», чуть больше суток назад. Бывший «медведь» не старался её подавить, во-первых, понимая бесполезность такой попытки, а во-вторых прекрасно зная из своего богатейшего опыта боёв и поединков- в предстоящей схватке, лучшей помощницы не сыскать. Напряжённым усилием воли, ему удалось задвинуть, мешающий сосредоточиться образ Иллианы на самые задворки сознания. Изменить теперь всё равно ничего нельзя, так лучше если мысли о стремительно рушившихся планах и надеждах, не будут мешать делать то, что он считал необходимым. То, что по мнению Роклана было единственно правильным в сложившихся обстоятельствах, хотя его намеренья и шли вразрез с установленными законами государства, за которое ему множество раз приходилось проливать свою, а ещё чаще, чужую кровь.

Между тем Олио, пыхтя и немного нелепо семенивший рядом с воином, вдруг с удивлением отметил: необъяснимый страх, который он испытывал от мысли о новой встрече с незнакомцем в капюшоне, не то чтобы прошёл совсем, но словно притупился. Возможно, и даже скорее всего, ощутимую долю уверенности крепышу добавляла успокаивающая тяжесть боевого молота в руках. Кое в чём они с Элвудом, по отдельности пришли к весьма похожим выводам: для себя гном решил, что кем бы ни был человек, «порадовавший» его череп соприкосновением с чугунной кочергой, хороший удар увесистого оружия переломает ему кости не хуже чем любому другому и с лихвой вернёт тот долг.

Подойдя к знакомой калитке, Роклан несколько раз резко дёрнул за висевший сбоку от неё шнурок, протянутый к колокольчику внутри дома. Спустя минуту послышался звук открываемой входной двери и приближающаяся недовольная ругань. С чем-то очень напоминающие злорадное удовлетворение, Эл сквозь прутья калитки узнал молодого толстого слугу, во время нескольких визитов сюда, всегда раздражавшего его своим высокомерным видом и наглыми, вызывающими ухмылками. Через несколько секунд дверь распахнулась и в проём высунулась недовольная пухлая физиономия. С капризно- высокомерным выражением, на повышенном тоне, который могли себе позволить только слуги по-настоящему влиятельных людей, парень громко проворчал:

-Кому тут неймётся с утра пораньше?- и узнав визитёра, скривил губы в характерной надменной гримасе.- А господин Роклан пожаловали! Да ещё и с малоросликом! Несказанно рады видеть!- он даже не пытался скрыть сарказм в последней фразе.

Но основное оскорбление заключалось не в интонации. Гномы прекрасно знали, как люди называют их племя в разговорах между собой и относились к этому спокойно. Пока им не кидали прозвище «малорослики» в лицо. Краска начала заливать, и без того раскрасневшиеся от быстрой ходьбы, щёки «подгорника». А наглый верзила, нисколько не заботясь о произведённом явной грубостью впечатлении, продолжал:

-Но я не припомню, что бы хозяин предуп…

Закончить он не успел. Открытой ладонью Элвуд, не видя более причин сдерживаться, хлёстко ткнул его в мясистый нос и тут же другой рукой, сжатой в кулак, нанёс короткий, но достаточно сильный удар в солнечное сплетение. Задохнувшись на вдохе и широко раскрыв рот, в который почти сразу попала струйка крови бегущая из ноздри, слуга начал сгибаться и одновременно с этим развернулся на сто восемьдесят градусов, подсознательно собираясь рвануть в сторону дома. Мощный пинок под зад придал ему резкое ускорение. Запутавшись в собственных ногах и не сумев сохранить равновесие, пузан растянулся на дорожке ведущей к крыльцу. Роклан прошёл мимо, даже не взглянув на корчившееся тело. А вот Олио идущий следом, чуть задержался. После недолгого размышления, гном размахнулся ногой и оставил след своей подошвы рядом с отпечатком сапога воина, на не в меру объёмной пятой точке толстого хама. Тот, только что наконец, сумевший, после полученного удара под дых, набрать в грудь воздуха, громко заскулил, ожидая продолжения побоев. Но их не последовало. Посчитав себя вполне удовлетворённым за полученное оскорбление, крепыш, двинулся догонять Эла, уже поднимавшегося на красивое крыльцо с изящными перилами.

Переступив порог, Роклан увидел Уласа Хаундера в сопровождении старого слуги выходящего в прихожую. Хозяин дома был облачён в длинный домашний халат из дорогой мягкой ткани тёмно синего цвета. Судя по свежему лицу и аккуратно расчёсанным седым волосам, проснулся чародей явно не только что, и уже успел совершить утренний туалет.

-Господин Элвуд? Не ждал вас так рано,- на физиономии мага отразилось ещё большее удивление, когда он заметил осторожно выступившего из-за спины гостя, молодого гнома с боевым молотом в руках.- О, да вы не один! Надеюсь больше ничего случилось?

Тут с улицы раздался жалобный стон. Бросив взгляд между визитёрами в открытый проём входной двери, Улас увидел своего молодого работника, кое-как вставшего на четвереньки, посреди вымощенной дорожки, ведущей к воротам. Перехватив его взгляд, Эл с показным равнодушием пожал плечами и ответил на не высказанный вопрос.

-Ваш человек имеет весьма смутное представление о хороших манерах. Пришлось взять на себя труд немного просветить его по этому вопросу.

Хаундер без сомнения уловил в интонациях воина еле сдерживаемую агрессию, хотя тот и не собирался выставлять её на показ раньше времени. К тому же вряд ли какому хозяину могло понравиться, когда кто-то бьёт его людей. Брови чародея чуть заметно нахмурились, но больше он никак своего неудовольствия не проявил.

-Нош, пожалуйста помогите Юрону подняться и проводите к нему в комнату.– кивнув в сторону выхода, повернулся маг к старому слуге стоявшему рядом, в растерянности ожидая распоряжений. И снова обратившись к гостям, предложил:- А мы давайте пройдём в гостиную, думаю там разговаривать будет удобнее.

Хозяин не спеша направился в глубь дома. Прежде чем последовать за ним, Элвуд вопросительно посмотрел на гнома. Тот без слов угадав, интересующий бывшего «медведя» вопрос, неуверенно пожал плечами:

-Не знаю, вроде голос похож, а вроде и не тот.

-Ты же говорил что точно узнаешь, если услышишь!- с невольным укором произнёс Роклан.

Олио в ответ только виновато развёл руками, в одной из которых была зажата рукоять тяжёлого оружия. До этого, крепыш действительно пребывал в твёрдом убеждении- стоит ему услышать хотя бы одну фразу из уст страшного незнакомца, и никаких сомнений не возникнет. Но сейчас всё выходило по другому. Голос мага чем-то напоминал голос человека в капюшоне- такой же низкий, с еле различимой хрипотцой. В то же время полной уверенности не было. И ещё одно смущало гнома: того необъяснимого ужаса и почти физически ощутимой угрозы, исходящих от убийцы в памятный вечер, когда умер Рафт Кант, он со стороны хозяина дома не чувствовал. А ведь почему-то был уверен- волна страха обязательно накатит с новой силой, стоит только оказаться в близи убийцы.

Роклан двинулся следом за Уласом. Воину с трудом удавалось сдерживать ярость бушующую внутри. Убеждённость в правильности своих выводов и догадок ни сколько не поколебалась в нём от того, что «подгорник» не смог с абсолютной точностью подтвердить его подозрения, скорее даже наоборот. Гном сказал, будто голос Хаундера «вроде похож». Хотя произнесено это было без особой уверенности, по другому просто и не могло быть. Ведь человек разговаривает с поверженным противником совсем с другими интонациями, нежели когда строит из себя благородного господина и вежливого хозяина. Отсюда и вполне объяснимые сомнения малорослика.