Я обязательно спасу Тот (СИ)

Потираю кулак, нарочно шагая еще громче, и выхожу на улицу. Вдохнув полной грудью, я смотрю на наручные часы и мысленно ужасаюсь.

И всё бы ничего, но чей-то голос раздается так же неожиданно, как гром среди ясного неба.

Я подскакиваю, когда меня окликают словом "малая".

- Хей, малая, ты меня вообще слышишь?

Я оглядываюсь по сторонам, наконец замечаю чью-то внушительную фигуру у двери притона, окутанную сигаретным дымом, и делаю шаг назад.

"Замечательно, только этого не хватало!" - думаю я, впадая в панику.

- Да?

- Есть наличка?

Я отчаянно матерюсь, правда, про себя. А когда фигура вдруг делает шаг навстречу, вовсе теряюсь в пространстве.

- Н-нет...

- Не ври. - прохладно вещает мужской голос. - У всех здешних есть наличка. И у тебя она должна быть.

Сердце колотится, как у кролика, но я стараюсь держаться спокойно. По крайней мере, внешне.

- Хорошо, хорошо, я сейчас поищу. - я лезу в карман, не понимая, что мне вообще нужно искать. Монеты, ключи, какие-то бумажки, обертка от конфеты... Да, кажется, сейчас меня изобьют. - У меня ничего нет.

- Прости? - переспрашивает фигура, бросая сигарету на землю и выдыхая последний дым перед собой.

- У меня нет денег. Даже на автобус.

- И как ты собираешься добраться до дома?

- Пешком.

- Живешь недалеко?

Кажется, он замечает мой крайне устрашенный вид, поэтому резко останавливается, прекращая идти на меня, и запускает руки в карманы. В глаза бросаются темные кудряшки, скрывающие половину необычного лица, и широкие плечи, обтянутые тонкой тканью футболки.

"Вот же псих! На улице максимум градусов десять, а он в футболке"

- Ладно, вали давай. Мелкая ты какая-то, запуганная.

Мне не нужно повторять несколько раз, так что я быстрым шагом направляюсь подальше от этого места и вони.

Дома меня ждет самый неприятный из всевозможных сюрпризов - на диване сидят весьма бодрые родители. Кажется, брат спит, потому что они не принимаются сразу кричать на меня, а говорят, понизив голос:

- Почему ты вернулась так поздно?

Я скидываю с себя куртку, не торопясь с ответом.

- Я гуляла.

Мама пытается унять острое желание бросить в меня что-то тяжелое, нервно сжимает кулаки и переглядывается с моим отцом. Мужчина качает головой, цокает языком и переводит взгляд на меня, вскинув густые черные брови вверх.

- Замечательно, Брук, просто прекрасно. - со смешком произносит он. - Значит, я тоже могу приходить домой посреди ночи, когда в городе творится вся эта чертовщина?

- Я забежала надеть плащ супермена. - говорю я, потирая виски. Голова просто раскалывается. - Не могу же я спасать невиновных без плаща, это не эстетично...

- Ты только посмотри на неё!

- Я говорю о том, что ты должна сидеть дома.

- Нет, не должна. - отрицательно качаю своей многострадальной головой я.

- Нет, милая моя, должна! - ворчит мама. - Ты же видишь, что происходит в стране, и всё равно болтаешься где попало! Я не знаю где ты, с кем ты, что делаешь...

- Ничего такого я не делаю.

Они продолжают что-то говорить, временами срываясь на крик, указывают на запах алкоголя, исходящий от меня, сравнивают моё поведение с поведением наркомана и объявляют, что я буду сдавать анализы на наличие наркотических веществ в организме. Я только безвольно киваю, будучи слишком утомленной для перепалки, а когда мама подводит итог, мол я слишком распущенная, я поддакиваю, за что получаю крепкий подзатыльник.

Дальше я помню лишь то, как меня запирают в комнате на ночь, а утром и не думают отпирать. Правда, мама приносит мне завтрак, говорит, что они ненадолго уедут, а когда вернутся, мы с ней отправимся в лабораторию.

Мне остается только думать о том, что логика моей матери когда-нибудь её доконает, что мой брат - бесхребетный подкаблучник, раз даже не подумал хоть как-нибудь помочь мне в такой пикантной ситуации, а отцу просто плевать. Именно с этими мыслями я достаю из любимой книги всю наличку, которая у меня есть, и пересчитываю её, после чего сую купюры во внутренний карман рюкзака. Недолго думая, я бросаю поверх вещей небольшую книжку в мягком переплете - "Портрет Дориана Грея", застегиваю молнию и обуваю свои ботинки.

Побег из дома нередко входил в мои планы. Правда, вскоре я успокаивалась, переставала думать о том, чтобы проломить кому-нибудь из родителей череп, и уходила в ванную, чтобы умыться от слез. А дальше всё происходило, как и в любой другой день - снова улыбалась, смотрела фильмы и делала уроки, слушая музыку.

Сейчас я не чувствую ни злости, ни обиды. Возможно, усталость и легкую тревогу.

Выбраться во двор становится для меня относительно небольшой проблемой, поэтому вскоре я уже выпадаю из окна прямо в кусты, прижимая к груди верный рюкзак. Соседка в халате смотрит на меня, как полную идиотку, затем хмыкает, качает головой и, пожелав мне доброго утра, уходит, попивая чай. Хлопает дверь в другую квартиру, я в ответ запоздало желаю ушедшей женщине доброго утра и поднимаюсь на ноги. А затем, отряхнувшись, бодрым шагом направляюсь вниз по улице.

В знакомом притоне меня встречает пустота. Ни Мел, ни Ким с её Калебом, ни парня, который был с ними, или того кучерявого мужика с улицы. Так что я нахожу свободную комнату, распахиваю окно и присаживаюсь на подоконник.

Проходит, наверное, пару часов, прежде чем за моей спиной слышатся шаги. Легкие, почти беззвучные и до мурашек знакомые.

- Бруклин? - удивленно говорит она. - Что ты здесь делаешь?

Пять футов обаяния и исключительной женственности. Длинноногая, с узкой талией и ужасно наглым лицом - пухлые губы, часто ядовито-розового цвета, острые скулы и длинные волнистые локоны цвета золота. Всё смотрится органично. Правда, некий вызов замечается в раскосых светло-серых глазах, смотрящих так, будто их обладательница готова высосать из собеседника душу.

Я поворачиваюсь лицом к Бьянке.

- А ты?

Девушка смотрит изучающе, будто прикидывая, чего стоит от меня ожидать. Затем, неопределенно передернув плечами, упирается спиной в стену и выставляет вперед одну ногу. За вырезом юбки мелькает тату в виде креста.

- Иногда приходится работать даже в таких злачных местах. - следует короткое молчание, за которое, увы, я не успеваю придумать достойной лжи. - Ты не ответила.

- Мне нужно побыть одной. - я отворачиваюсь к окну.

- Иди домой, Бруклин. - я слышу, как она отталкивается от стены и делает пару шагов вперед, прямо ко мне. Я мотаю головой.

- Я ушла.

Бьянка непонимающе хмурится, открывает рот, а затем медленно его закрывает.

- Ушла из дома. - продолжаю я. - Не знаю, зачем. Мне просто захотелось уйти из дома и я сделала это.

- Ты хоть понимаешь?..

- Конечно понимаю.

- Что ты пила?

Я улыбаюсь, демонстрируя стеклу недружелюбный оскал, и упираюсь лбом в раму.

- Я не пила.

- Значит, курила. - не унимается блондинка. - Брук, которую я знаю, такого бы не сделала. Ты же понимаешь, что тебе сдавать экзамены, поступать, а ты ведешь себя, как ребенок. Такое могла сделать только Брук под кайфом. Серьезно, черт возьми, о чем ты думаешь?! О том, как круто жить на улице и спать с мужиками, которых ненавидишь? Видишь ли, редко встречаются не немытые свиньи, а просто богатенькие извращенцы. Даже так, да.

- Тебя никто не заставлял работать шлюхой, Бьянка.

- Никто? - Бьянка смеется. - Жизнь, детка, жизнь и немого заставит запеть.

- Как поэтично.

- В общем, подумай. Ты же знаешь, я не желаю тебе плохого.

- Конечно.

- Я не хочу, чтобы ты жила на улице!

- Да я и не собираюсь жить на улице! - я резво оборачиваюсь. На лице блондинки мелькает замешательство, а затем и надежда. Верно, она думает, что это всё - шутка. - У меня хватит денег на мотель. А потом я что-нибудь придумаю.

Я скидываю ноги с подоконника и усаживаюсь поудобней.

- Что за бред? - она вскидывает руку вверх так, что до меня доносится звон её многочисленных браслетов. - Хочешь привлечь внимание? Поздравляю, у тебя это получилось. А теперь проваливай обратно, ребенок.