Я обязательно спасу Тот (СИ)

Проблемы были, но с каждым годом их становилось всё больше и больше. Вроде бы органы власти что-то решали, вроде бы не решали, но мне всегда хотелось сказать: "Если вы не можете защитить страну, стоя у стойки на заседании в парламенте, то защищайте её с оружием в руках, как это делают простые люди. Чьи-то сыновья, мужья и братья". Как же они думают на самом деле? "Кто-то умирает? Не беда, ведь умираю не я!". Каламбур.

Зачем же я начала разговор о войне?

Я хочу рассказать о том, что происходит в стране и почему, собственно, в нашем городе случаются жуткие столкновения и терроры. Точнее, хочу поговорить не о причинах, а о том, как всё происходит и что ожидает мирное население в военное время.

Наша страна начала гнить с севера и востока, встречаясь с заразой у самых границ. Наш город находится на опасной близости с восточными областями, поэтому, разумеется, опасение войны не покидало нас.

Ладно, не нас, а мою семью и всех адекватных людей. Кроме меня.

На самом деле война никогда особо меня не пугала. То ли дело в глупости, то ли еще в чем-то, но это факт. Я видела разруху, смерть и слышала взрывы. Возможно, именно это погубило мою психику и окончательно стерло границы между пугливостью и паранойей - я начала видеть врага в каждом прохожем, а каждый, кто хоть как-то выделялся среди всеобщей серости, начал настораживать не только полицию, но и меня саму. И даже этот факт никак не повлиял на моё отношение к войне в целом.

Так вот, где-то через полтора года эта гниль пробралась и в наши края, где на тот момент жило огромное количество беженцев. Тогда в городе вспыхнуло пламя и зазвучали выстрелы. Помню, как поднялась жуткая суматоха, как все пытались поскорее уехать и перебраться поближе к западным областям, туда, где никогда не пройдет противник. Правда, ничего не получилось - выходы оказались закрыты.

Наемники были везде, намереваясь захватить город в считанные дни, но горожане оказались слишком стойкими. К оружию, к унижениям, ко всему тому дерьму, каким нас поливали долгое время, пока не осознали, что легче убить нас, чем подчинить своей воле.

Они пошли дальше, направляясь к столице, и, казалось, оставили нас в покое. По крайней мере, на время. Мои родители плакали от счастья, как и родители большинства моих друзей, глубоко в душе понимая, что ничего не закончилось - эта гниль пробралась внутрь города, распространяя невидимую до определенного момента болезнь. Осталось только дождаться, пока не поднимется температура.

И она поднялась вместе с теми, кто скрывался в темных переулках, на станциях и в притонах.

Я благодарю Бога за то, что, будучи подростком, смогла адаптироваться к происходящему и не реагировать на всё так, как это делают отвыкшие от насилия люди.

***

Парень подхватывает железный стул, будто пушинку, подходит ближе ко мне и опускает его на пол. Брюнет присаживается на стул задом наперед, укладывает локти на спинку и принимается раскачиваться, не отрывая от меня испытывающего взгляда. Но, наигравшись в гляделки, он останавливается и опускает подбородок на свою руку.

- Из-за тебя у нас могут возникнуть проблемы, знаешь ли. - лениво начинает он, скучающе возводя взгляд к потолку. - Мало кто любит проблемы. Они закаляют характер и сноровку, но не в этой ситуации. Я знаю, что ничего такого не произойдет, но сейчас не хочется напрягаться. Я отдыхаю, мои люди отдыхают, а ты мешаешь нам развлекаться.

Я поглядываю в сторону закрытой двери, с трудом удерживая себя от того, чтобы не заскулить от тоски. Правда, мой взгляд снова и снова возвращается на жуткую человеческую фигуру.

- Полиция не сможет разрушить систему, не сможет повлиять на нас, ведь над нами стоят такие люди, о положении которых даже думать страшно. Они очень, очень влиятельны. Да и жителей этого городишки с вилами в руках мы не боимся. Что они могут? Справедливости нет, Господи, а если ты в неё веришь, то тебе самое время стать основателем какой-нибудь группы сверхлюдей. Они будут бороться против сил зла и спасать невиновных. - он вскидывает руку с сжатыми в кулак пальцами и угрожающе трясет им в воздухе. - С другой стороны, ты же почти свихнулась, когда узнала о своих подружках.

Парень усаживается поудобней, на какое-то время даже отклоняясь назад и с интересом глядя на меня. Он сужает глаза, ухмыляется и качает патлатой головой.

- На самом деле идея довольно неплохая. Кто же думал о том, что стоит ждать подлянки от девчонки вроде тебя? Какая-то там подружка, о которой часто говорит Ким. "А мы с Брук!", "А вот Брук!", "А если бы Брук!" - бесит. Тебя и до нашего знакомства было слишком много.

Время тянется ужасно медленно и мне начинает казаться, что если меня не убьют прямо сейчас, то я сдохну сама по себе. Парень курит, бродит по комнате, временами подкидывает свой нож в воздух, играя с ним, и что-то обдумывает.

- Если я правильно поняла ситуацию, то мне осталось недолго. - впервые подаю голос я. Брюнет поворачивает лицо в мою сторону и вопросительно вскидывает брови. - Из-за меня у вас проблемы, ясно. Что дальше? - я сглатываю ком в горле и продолжаю. - Вы меня убьете?

Он еще добрые полминуты смотрит на меня, прежде чем рассмеяться в голос. Мне кажется, что я сказала какую-то глупость, но, если вдуматься, моё предположение вполне логично.

- Устранение проблемы.

- Зачем нам убивать тебя, малая? - продолжает безудержно хохотать брюнет, с грохотом падая на стул и смахивая слезы с уголков глаз. - Да, ты являешься проблемой, но убивать тебя только из-за этого... Серьезно? Ты можешь быть полезной. И вообще, открою тебе страшную тайну.

Он подходит ко мне, склоняется вниз, упираясь рукой о спинку стула, а его голос опускается до шепота.

- У тебя, мелкая, есть выбор. - говорит брюнет, ткнув меня указательным пальцем в грудь. Я щурюсь, терпеливо поджав губы. - Нам не нужны новенькие. Им слишком многое нужно объяснить, рассказать, научить всему, что мы знаем. Но вот... помощники - совсем другое дело. Точнее, не помощники, а прислуга (хорошую прислугу найти довольно трудно). Способность делать всю грязную работу, зуб даю, у тебя в крови.

Мне хочется плюнуть в него, но я лишь покорно киваю. Сейчас не стоит показывать своё недовольство. Особенно, если рука врага находится в непосредственной близости от твоей шеи.

- Будешь работать на Аларика. Если ты ему особенно понравишься - будешь продаваться.

- Что это значит? - вырывается у меня. Брюнет закатывает глаза.

- То и значит. Будешь торговать телом. - поясняет он. Но, окинув меня оценивающим взглядом, он недовольно морщится. - Какая-то ты перепуганная. Это не возбуждает. Значит, будешь стирать и убирать за нами кровь и грязь.

- Ты сказал, что у меня есть выбор. - напоминаю я парню. - В чем же он заключается?

- В том, чьи носки стирать первыми. - беззастенчиво выдает он.

- Носки нужно стирать по цветам. - не сдаюсь я, случайно растирая запястья грубыми веревками. - Но я свободный человек и имею право выбора. И я не хочу быть прислугой каких-то...

- Кого, мелкая? - безумно скалясь, интересуется он. - Продолжай.

Я упрямо молчу.

- Понятно. Боишься, значит. - он отталкивается от моего стула и выравнивается во весь свой немалый рост. - Ну и правильно. Я с тобой в няньки играть не собираюсь. Или работаешь, или мы прощаемся.

- Но ты же сказал, что не убьешь меня.

- Сказал. Но подумай сама, разве мы будем мириться с тем, что ты можешь сдать нас и своих подруг? Нет, ну это не обязательно. Есть и третий вариант, наверное. Передадим тебя Мартинам, а они лишних вопросов задавать не будут. Уж поверь, после пары дней у них наш мир покажется тебе раем на Земле.

- Не слишком ли много чести для меня одной? - в порыве невиданной ранее храбрости произношу я, мгновенно закусывая внутреннюю сторону щеки. - Не нужно этого, я согласна работать.

На лице парня проступает легкое удивление, которое совсем скоро сменяется безразличием.