Тайна происхождения. Трилогия

– Вы же знаете, почему я пошел в «Часовую башню»,

что

Иммари отняли у меня. Что отняли у меня

вы

.

– Не я. Дориан. Дитер Канн. Разумеется, я использовал «Часовую башню», чтобы заручиться гарантией, что ни одно разведывательное агентство не проведает о заговоре, но одиннадцатое сентября планировал

он

. Это порождение его рассудка. Он был одержим поисками отца в этих горах и отчаянно нуждался в каком-нибудь благовидном предлоге. И это не единственная причина. Как я уже говорил, когда я пришел в себя в семьдесят восьмом, от нашей организации остались жалкие развалины, и к две тысячи первому мы еще до конца не оправились. Мы нуждались в деньгах и глобальной ширме, чтобы возобновить свою работу.

– Так Дориан Слоун и есть Дитер Канн?

– Это правда. Очнувшись в семьдесят восьмом, я приказал открыть его трубу, и он вышел оттуда в полном здравии. Должно быть, труба попутно является каким-то лечебным аппаратом, медицинской капсулой. Но ее возможности ограничены лечением живущих. На моих глазах Патрик Пирс, который был невозмутим, как судья, на протяжении последних двадцати лет, был сломлен, когда из трубы вынули мертвое тело Хелены. Он пережил ее смерть заново. Впрочем, нам удалось спасти дитя, находившееся в ее утробе.

– Его ребенка?

– Дочь. Но ты уже с ней знаком. Это Кейт Уорнер.

Глава 111

База «Призма» «Иммари Рисеч»

Восточная Антарктика

Кейт вглядывалась в лицо Дориана. Отыщется ли в нем хоть намек на замешательство? Недоверие? Сожаление? Он в раздумье уставился в угол между стеной и полом. А потом перевел взгляд на нее, изогнув губы в злобной, жестокой ухмылке.

– Очень умно, Кейт. Ну конечно, ты очень умна – когда речь идет о науке. Но когда доходит до людей, тут ты полнейший профан. – Отвернувшись от нее, он зашагал к двери. – В этом ты вылитый отец. Незаурядный, но дурак.

Что он такое городит? Ее отец умер двадцать восемь лет назад. Дориан – или Дитер – или как там его… просто сумасшедший.

– Единственный дурак здесь ты, – отрезала Кейт.

– Ой ли? Все это вина твоего отца. Это он выпустил этот бич на волю. Он убил мою мать и брата и вынудил моего отца предпринять рискованную миссию ради спасения мира – миссию, с которой он так и не вернулся. Вот

почему,

Кейт, я всю свою жизнь посвятил завершению отцовской работы, чтобы искупить то зло, которое твой отец причинил моей семье; а сегодня ты дала мне ключ к окончательному завершению.

Прежде чем Кейт успела отреагировать, раздалась пронзительная трель звонка тревоги.

В дверь ворвался охранник или какой-то солдат.

– Сэр, нас атакуют!

Глава 112

Туннели Иммари

Гибралтар

В мыслях у Дэвида творилась кутерьма. И он высказал их вслух – вернее, пролепетал:

– Кейт Уорнер – дочь Патрика Пирса? Как…

– Я-то думал, новые имена в порядке вещей. Если бы кто-нибудь связал нас с событиями во время и после Первой мировой войны, это… осложнило бы нам жизнь. Пирс взял себе имя Том Уорнер, а новорожденную дочь нарек Катериной. Сказал ей, что мать умерла при родах, что фактически соответствовало истине. Дитер стал Дорианом Слоуном и помешался на прошлом и наследии отца. Он был злобным ребенком, ведь он повидал столько боли и остался один как перст в веке, постичь который не мог. Ты только вообрази – семилетний мальчонка уснул в восемнадцатом году с инфлюэнцей, когда его родители и брат были живы, а проснулся шестьдесят лет спустя, в семьдесят восьмом году, здоровый и один-одинешенек в чужом мире. Я пытался играть для него роль отца, но он был крайне неуравновешен, крайне замкнут. Как и ты, он посвятил свою жизнь тому, чтобы нанести ответный удар людям, которые отняли у него всех, кого он любил, убийству людей, переменивших его и погубивших его жизнь. Для него их олицетворяли Том Уорнер и атланты.

К сожалению для всех нас, Дориан весьма даровит. И пользуется поддержкой в рамках организации Иммари. Для них он – наследник и вернувшийся спаситель, живое доказательство того, что чуму и Колокол можно одолеть, что человечество способно выжить. Все это ударило Дориану в голову. Он превратился в чудовище. Он намеревается сократить человечество до горстки избранных носителей генетического превосходства, которую он считает своим племенем. Он уже спустил чуму с цепи. Апокалипсис разыгрывается в этот самый миг, пока мы тут беседуем. Но мы способны его остановить. Ты можешь убить его, и тогда я один возглавлю организацию Иммари, а ты будешь моей правой рукой.

Крейг внимательно наблюдал за Дэвидом в надежде различить хоть какие-нибудь признаки его реакции на свое предложение.

– Я возьму тебя под арест. Я его знаю. Он захочет поглумиться, допросить и подвергнуть тебя пыткам собственноручно. Я дам тебе средства и возможность убить его, когда вы с ним останетесь наедине.

– Так вот чего вы хотите? – Дэвид покачал головой. – Весь этот фарс ради… Хотите, чтобы я прикончил Слоуна, дабы возвести вас на трон?

– А ты не хочешь? Это он повинен в одиннадцатом сентября. Он твой враг. А еще ты можешь спасти Кейт. Сейчас она у него в руках. Он

наверняка

причинит ей вред. Однажды он уже сделал ей больно в Сан-Франциско. Это был его ребенок.

– Как?..

– Такова была его месть. Раз Тома Уорнера не стало, он перенес все на его дочь. Дориан не раздумывал. Ему хотелось, чтобы Кейт ощутила ту же боль, что и он, чтобы она пробудилась с осознанием, что семью у нее безжалостно отняли. Он чудовище. Убить ее не давал ему только Мартин, но теперь Мартину Дориана не остановить. А

ты

можешь. Ты способен спасти ее. Больше никто ей на выручку не придет.

Крейг выдержал длинную паузу, давая Дэвиду возможность вникнуть в сказанное, а затем повернулся и принялся расхаживать по комнате.

– Ты только подумай, Дэвид. Тебе известно, что вам не победить. Вы не можете дать нам бой. Помнишь автоматные очереди в тоннелях? Это мои агенты «Иммари Секьюрити» убивали последних лоялистов «Часовой башни». Все они уже мертвы. Ты здесь один-одинешенек. Тебе не одолеть Иммари. И вообще никому. Мир уже сражается с чумой. Тебе не предотвратить катастрофу. Но мы можем переменить ход вещей, действуя изнутри Иммари. Мы можем формировать облик мира грядущего.

Дэвид поразмыслил над предложением – своей собственной сделкой с дьяволом. А потом оглядел комнату в поисках какого-нибудь оружия. И наткнулся взглядом на древко копья, торчащего в одной из стен. Деревянное копье с железным наконечником выглядело настолько не к месту в диковинной комнате из стекла и металла, созданной с помощью технологий, которые Дэвиду даже вообразить не под силу.

В другом конце комнаты вдруг вспыхнула голограмма, будто некое объемное видео.

– Что…

– Мы толком не знаем, – пожал Крейг плечами, подходя ближе к тому месту, где формировалась голограмма. – Какой-то видеоматериал, голограммы, поставленные на повтор. Они воспроизводятся каждые несколько минут. По-моему, они показывают прошлое – то, что здесь случилось. Это еще одна причина, по которой я привел тебя сюда, в эту комнату. Секреты, которые она таит. Мы полагаем, Патрик Пирс еще не открыл их, когда переправил дневник в тридцать восьмом. Впрочем, есть и другое предположение: он нашел эту комнату, но ничего не работало, пока он не вышел из трубы в семьдесят восьмом. Мы все еще занимается сортировкой, но, как ты сам увидишь, мы считаем, он увидел их спустя лет семь с момента, когда вернулся к своей деятельности как Том Уорнер. Мы еще не знаем, что они означают, но он из кожи вон лез, только бы не допустить нас до них. Мы думаем, это какое-то послание.