Ах, маэстро паяц (СИ)

Девушка отвернулась от мрачной громадины храма к низкой стене крепости, защищающей людей от крутого склона высокого холма, упиравшегося в реку. С высоты и под солнечными лучами сквозь тучи она серебрилась и переливалась темными свинцовыми оттенками. Дома на двух берегах навевали мысль о респектабельности своими идеально-белыми стенами и свежайшей терракотовой черепицей; они плавно перетекали в застройку двадцатого века несших на своих фасадах мозаики и статуи - отголоски ар-нуво.

Она много думала о том, что же ей делать. Податься на поиски единорога означало лишь ускорить встречу с неведомым существом, которому у нее не было ни малейшего доверия, а если ничего не делать, кто знает, чем ее бездействие обернется? Она ведь дала слово, что поможет ему три раза, а Агнесса, увы, слышала, что бывает с теми, кто данное иным существам слово нарушал. Может быть этот рисунок с домовым знаком - просьба о помощи? А единорог охраняет его тело, которое надобно похоронить со всеми почестями и прочесть молитву? Она все же надеялась, что это никакая не ловушка, а действительно просьба о помощи. Она знала его имя, и если древняя память не лгала, то это давало ей огромную власть над ним, но ежели он так легко им поделился, то никакой силы эта тайна не имела. Вся история не нравилась Агнессе. Ей не нравилось попадать в дурацкие ситуации, не нравилось ей истории, которые заставляли ее шевелиться, выталкивали из сладкого плена лени и праздности и заставляли чувствовать. Как это было мерзко! Может она и полагала себя умной, но эмоционально и чувственно она уже давно превратилась в деревянную куклу. Ей нравилось радоваться мелочам, но никогда бы она не позволила себе окунутся в океан ярких чувств - ведь это все бесполезно. Неудобные ситуации, ощущение потерянности, неловкости - это было какое-то проклятье! Почему ей так не повезло! Ей же просто хочется лежать в кроватке и читать выученные наизусть книги.

Под ногами зашуршали лепестки роз. Агнесса взглянула на них и отодвинулась подальше. "Не знала, что и в городе справляют майские душечки", подумала она. Обычай был уже многими забыт. Вот в Стара Лиске такое было в порядке вещей, Агнесса и сама ходила в детстве с бабушкой и прабабушкой на кладбище, что у леса и оврага, поросшего черемухой, на праздник, называемый майскими душечками или в глухих местах Розалиями. Они убирали с могил гнилые листья, выдирали сорняки, вылазящие через камень, мыли надгробные плиты - все что осталось от родственников, которых Агнесса никогда и не видела. Прабабушка читала молитву, тихо, но Агнесса была уверена, что в молитвеннике такую не найдешь, а она сама посыпала могильный камень лепестками - периной для мертвецов, чтобы спали они долго и безмятежно до следующей весны.

Но вера в старину возвращается, другие дело, что сторож кладбища и викарий могли быть против.

Снова поднялся ветер. Лепестки роз мотыльками затрепыхались среди свежей травы. Агнесса удивленно смотрела на них на эти шелковые розовые и красные драгоценные камни, которых не было, пока она бродила меж дорожек в поисках полыни, она не видела ни одного лепестка, а теперь ими усеян весь газон. Сердце сжалось от плохого предчувствия.

Налетел еще один порыв ветра и "бабочки" словно слетались из далеких краев на один газон, все больше и больше, и Агнесса стало совсем не по себе. Они словно окружали ее. Их шуршание все больше походило на тихие шепотки, будто пробудившиеся древние духи снова зашептали свои проклятые слова, привязавшие их к этому несчастному существованию.

Вдруг лепестки взмыли в высь огромной волной, похожей на смертоносное цунами, ветер трепал их из стороны в сторону, но они как стая скворцов подстраивались под его дуновения и напоминали огромный розово-красный парус. Шелесты и шепотки зазвучали громче как церковные колокола, они выли на единой ноте, выли на древнем языке, от которого у Агнессы волосы встали дыбом. Она отпрянула назад, больно ударившись поясницей об каменное ограждение. Стая лепестков взмыла и вихрем пролетела над осоловевшей и перепуганной Агнессой, устремляясь к реке.

Агнесса не могла оторвать от неведанного зрелища глаз. "Бабочки" кружили чайками над беспокойной рекой, то разлетаясь по сторонам, то собираясь в единую кучу. Неописуемое зрелище - цветы, крохотные птички, экзотические бабочки, раскрашивающие свинцовое небо яркими росчерками и пятнами, масштабное живое полотно импрессионистов.

А потом раздался жуткий звук будто кто-то трубил в гигантский рог, у Агнессы ноги подкосились, и она вцепилась в камни, не в силах ни убежать, ни отвести взгляда. Пронзительный рев рога вспугнул беспокойные лепестки, их полет сбился, они беспомощно закружились и обессилено опали в воду. Покачивались на ряби они недолго, Агнесса не знала, что или кто это был, но будто бы со дна поднялись рыбы, ловившие своими пастями опавшие лепестки, она только и видела, как они исчезают в толще воде, в пенистом круге.

С крепости она неслась со всех ног, она никогда бы не могла подумать, что может так быстро бежать, буквально не чувствуя земли под ногами. А в голове только одна мысль билась отчаянно в такт сердцу "Нужно кончать со всей этой чертовщиной".

Когда, наконец, тучи ушли на север, а солнце вернуло себе силу, ранним утром вооружившись, Агнесса выбралась на поиски. Эти несколько пасмурных дней, Агнесса старательно накручивала себя, распаляясь гневом и проклятьями. "Подумать только! Что это за помощь такая, если мне теперь еще больше опасностей грозит! Придется рисковать своей жизнью ради слабой надежды, что, в конце концов, все исчезнет". Ворча, она старательно выстраивала маршрут, обложившись книгами, картами и распечатками. Справочники по домовым знакам, коих было в избытке, ведь необычные символы интриговали многих любителей мистики, не могли подсказать ничего толкового. Единороги встречались несколько раз и всех их сопровождали девушки, а сами единороги больше походили на баранов или козлов. Рисунок же, оставленный недавним знакомцем ясно говорил о юноше и лошади с одним рогом. Но ничего похожего Агнесса не могла найти на страницах, полных цветных картинок. В голову закрадывалась неприятная мысль, что искомый домовой знак вообще находится за пределами этого города, а перспектива разъезжать по всей стране была угнетающей. Агнесса пыталась думать более оптимистично и рассуждала, что подобный знак могли и не заметить, в конце концов, почти все человечество не замечало у себя под носом иных созданий, что же говорить о крохотном барельефе. Он мог быть более позднего происхождения, нежели те, что удостоились места в справочниках. В итоге Агнесса купила подробную карту старых районов и старательно выводила фломастером дорогу. Начать первым делом со Старого Города казалось разумным, во-первых, именно на этот район приходилось больше всего домовых знаков, да и искатели паранормального, толпами, съезжавшимися в город, в один голос твердили, что этот район известнейшее место силы, порог для потусторонних сил, именно там алхимики и окультисты проводили свои эксперименты и спрятали свой секреты. Агнесса собиралась пройти по всем улочкам и осмотреть каждой дом в надежде, что он окажется нужным.

Старый Город находился на правом берегу реки Лабы, являя собой сеть перепутанных средневековых улочек с редкими вкраплениями барочных домов. Если взглянуть на карту, то казалось, что он не очень-то большой и не занимал видную территорию города, это впечатление исчезало, как только оказывался в этом лабиринте из одинаковых стен и поворотов. У Агнессы с собой были и карты и указатели и телефон, и уж она не подастся зачарованным стенам.

На удачу она надела любимое платье цвета ночного неба, и усыпанное лиловыми, серебристыми и золотистыми звездами, а на подоле плыли полумесяцы, освещавшие себе дорогу фонариками на верхнем рожке, и на них путешествовали загадочные создания. Волосы надежно убрала в хвост.

Путь свой она проложила от Юдитиной площади - самого центра города с дорогими гостиницами в домах стиля модерн, и современными инсталляциями на фоне статуи Рудольфа II. Именно оттуда Агнесса и начала свой путь - Светла улица пролегала меж двух площадей - Юдитиной и Ярмарочной, от нее побегами ответвлялось куча маленьких улочек и проулков. Заблудится в них, и оказаться на восточной набережной дело самое обычное, но она-то собиралась придерживаться определённой схемы - она будет сворачивать на каждую улицу, отходящую от Светла и проходить ее до конца, а пjтом возвращаться назад, заглядывая в проулки.