У нас в Техасе кабаны с руками (СИ)

― Смотри внимательно, падаль, ― прошипела Бьорна. Исаак смотрел. Остальные китэйны отвернулись, а кое-кто уже несся прочь со всех ног.

― Ах ты стерва, ― глухо прошептал Исаак. Попытался он отвернуть голову. Попытался отвесить себе пощёчину и хоть как-то убрать взор с лезвий. Попытался воззвать к силе воли.

Бьорна походила все ближе. Лиф скрывал то, что она почитала своей грудью, в то время как живот кое-как держался на грубых стежках. Руки, выпачканные кровью по локоть. Ее собственной кровью.

― Убери это, ― все еще не растерял приказного тона тролль. ― Убери...

― Нет. Сегодня твой последний день. Смирись.

Наверное, Исаак ожидал иного. Такой непобедимый, такой сильный. Личина тролля стала медленно стягиваться с человекового облика. Словно тянули на себя отличную маску, надетую по случаю бала.

― Сука... ― проговорил он. Теперь вместо приказов наш рыцарь умоляет, ― улыбнулся Нобакон про себя.

― Да, ― сказала Бьорна. И вот она подошла к Исааку почти вплотную. Вот лицо, собранное в острое подобие копья, коснулось закоулков лабиринта. Вот раскалился топор, и внутрь как будто открылась дверка. И в нее медленно, с усилием затягивалась шкура Исаака.

Спустя миг на колени рухнул крупный парень около тридцати, не особо даже спортивный.

Нобби улыбнулся. Теперь у него болели оба запястья.

А через минуту усталость и переломы взяли свое, и редкап вспахал носом землю.

― Ну как ты? ― вопрос был произнесен с такой интонацией, что мог восприниматься по-разному.

Бьорна оторвалась от созерцания своего оружия.

― А ты как думаешь? Я не знаю, что мне теперь делать и как быть. Я помогла тебе. И теперь... Тут, внутри, две души.

Нобби сперва продолжал улыбаться. Рука зажила, хотя он все ещё не рисковал драться. Перелом ― глупость. Но вот память о нем сдвинуть невозможно. А пока... прекрасно, когда левая столь же умела, как и ее сестра.

― Две души? ― произнес Нобби.

― Две, ― сказала Бьорна.

― Ну, по крайней мере Исааку там не одиноко, ― сказал Нобакон. Он сел рядом, приобнял троллиху за плечи. Дружески, ничего больше. В тот момент, когда дух Исаака исчез внутри топора, троллица открылась ему с какой-то иной стороны, которая мало вязалась с представлениями Нобакона. ― А это... откуда он у тебя так быстро появился, ведь с собой не было?

Бьорна прикрыла уставшие глаза:

― Любое мое оружие ― он.

― О.

"Что же, ей стоило дать мне подохнуть, и тогда она... осталась бы для меня желанной? Чушь..."

― Спасибо, ― проговорил редкап.

На щеках Бьорны заиграли желваки.

― Я сделала это... не знаю. Не для тебя. Я, конечно, что-то слышала... Но не думала, что ты крошишь всех дворян на своем пути.

― Ага, слышала ты? А ты слыхала, что они творили, когда вернулись? Или как драпали в Аркадию, бросив нас тут? Или как убили стылым железом тех, кто явился к ним на переговоры? Или...

Бьорна мягко отстранились из объятий Нобби. Все еще задумчиво рассматривая свое сокровище.

― Довольно слов. Все слова ― ложь. Я поддержу тебя и твое дело, но не потому, что оно правильное или даст мне честь. Сегодня я сделала как ты учил. Я победила. И я не чувствую себя... победительницей.

Нобби поскрябал прическу, и оттуда вывалились несколько противно жужжащих хищных бабочек.

― Я хер его знает, что надо говорить в такой ситуации, честно. Просто давай посидим тут и насладимся шашлычком, а? Я зря мариновал, что ли?

Плечи Бьорны опустились.

― Когда-нибудь я возьму в топор твою душу.

Улыбка на тонких губах Нобби медленно погасла. Он ладонью разогнал поднимающийся от мангала дымок. Вдалеке поднималось солнце, красивое, как тысяча эльфских королев. Это уже не прерии Техаса, но и не аккуратненькие, выверенные по линеечке газоны цивилизации.

Флаг с восьмеркой змей, агрящихся на все стороны, возлежал на капоте нобаконового драндулета. Змеи ползали туда и сюда, и это можно было приметить, если глядеть боковым зрением. Нобби бросил им обрезок плоти кабанчика.

― Ее раньше заберет правосудие мрази-Давида, ― сказал Нобакон.

Китэйны не знали, что будет не так и не этак.

Но над ними восходило красивое солнце, а шашлычок почти приготовился.

Дадим паре фей насладиться мясом ― и пойдем дальше.