Договор, или наследие Смерти (СИ)

Моя жертва неудавшегося сватовства стояла все там же. При моем приближении голубые глаза наполнились ужасом, а когда я попыталась открыть ей рот, что было непросто, и влить зелье, то подумала, что пошёл дождь, такие слезы потекли из этой голубой глубины. Прервала спасение одной слезливой особы, недоумевая, чего это она. А! Вот воронье гнездо вместо мозгов!

- Да не травить я тебя собралась! Надо больно! Я б тебя от преследователей просто не спасала. Зелье это от одревеснения, - пояснила и одним махом влила в чуть приоткрывшийся рот содержимое пузырька, пролив при этом добрую половину.

Девушка, а это была именно она, я уже не сомневалась, застыла, если так можно сказать в её то состоянии. Ну, судя по остановившемуся взгляду и переставшим литься слезам, то да, застыла. А потом резко обмякла. Чуть успела подхватить. Благо ростом была примерно как я, да и тоненькая аки былинка. Теперь немного подождём, пока в себя придёт. А небо то хмурится, чернотой затягивается...

И вот сидим мы в обнимку, я спокойная, беглянку поддерживающая да в тёмное небо с обреченностью поглядывающая, и она, тяжело дышащая и трясущаяся, и тут так кап прямо в глаз! Я уж подумала была, что успеем... А оно опять так кап!.. Кап-кап-кап-кап! Забарабанило знатно по маковке. Не высохнуть ей все никак. Да и куда уж спешить. Сидим две лягушки у плетня, мокнем. Может поквакать, а?

- Ква-а-а, - затянула.

На меня посмотрели с явным подозрением в нормальности ума и каким-то страхом.

- В дом пошли, - улыбнулась. Хотя, в моем исполнении скорей вышло нечто язвительно-насмехательное. Я просто редко улыбаюсь, как и смеюсь, разве что про себя. А есть повод? Сегодня, на удивление, был и не раз. Столько я давно не смеялась, что в свете сегодняшних событий выглядело как минимум очень странно. Нервы, наверное. Пора настойку ведьминскую, найденную в подвале, открывать...

***

Вот уже почти час просохшая и переодетая я пыталась как умела привести в человеческое состояние девушку. Это единственное, что я о ней точно знала и теперь удивлялась, что вообще ошиблась. Там, в лесу, она даже казалась выше, а сейчас я понимала, что она и меня не переплюнет. Одежда на ней явно чужая и болталась как на пугале огородном. А вот черты лица были очень тонкими, гармоничными. Аккуратный носик, розовые, чуть припухшие от постоянного сгрызания белыми зубками губки. А сняв с нее промокший берет, по худым плечам рассыпались льняные кудри до пояса, завитые от влаги крупными колечками. Тонкие руки с хрупкими пальцами совсем неизящно растирали слезы-сопли по лицу. В общем, страшная картина. Для меня. Я ведь совсем не умею утешать. Если и приходят ко мне в таком виде, то я за определённую плату всуну какой настойки волшебной или зелье, отводящее личную беду, и все. Человек рад и я при достатке. Тут же все было так да не этак...

Сначала она просто тихо сидела, уставившись в пол, а как спросила ее, как звать, так и давай рыдать. На улице льет, тут тоже сырость, и я ничего лучше не придумала, как просто оставить её в покое. Переоделась, умылась, печь растопила, отвар, укрепляющий здоровье, сделала. Не себе, ей. Я не болею. Даже простуда не берет. Брезгует, что ли? А варенье из сартанника отлично за зелье от сопливо-кашляющей хвори местным заходит. Посидела за столом напротив, выпила так и не тронутый рыдающей девушкой отвар. Вкусно, скучно. Рыдает. Села рядом. Подумала и погладила по плечу. Сильнее зарыдала. Встала, решив поставить кипять воду на зелья для старосты и кузнеца для больной спины.

- Я жертва-а-а, - вдруг затянула моя беглянка, напугав до икоты.

От неожиданности выронила кочергу. Та упала на ногу, вызвав поток ругательных слов сквозь зубы, отчего не сразу заметила пылающую головешку на полу. Деревянном, между прочем. Видать, кочергой задела, когда роняла. Тишина, повисшая в воздухе, была недолговечной.

- Юлана, будем знакомы, - представилась в ответ, быстренько ковыляя подбитой гагой к головешке, выхватив с печи ветошь, чтоб руки не обжечь. И тут меня залило. Основательно так, будто бадью ледяной воды с меня ростом опрокинули сверху. Болотом запахло, как рядом с сажелкой, что через десять мер была от дома. Со лба что-то свисало, завесив часть лица. Свела глазки обозрев какую-то водоросль. Где-то рядом тихо шипела потушенная головешка. Ага... Забыла все ругательства.

- Извини... - всхлипнул кто-то скоро мёртвый. - Я не хотела так. Я хотела помочь...

Девушка опять зарыдала, уронив лицо в ладони. Неожиданно пол под ногами начал меленько дрожать, а мокрая головешка опять вспыхнула, начав сильно чадить. И тут по мне горячая волна страха прошлась, введя в ступор, и резко схлынула, заставив побледнеть. В голове всплыло воспоминание, непонятное до сих пор, но принятое к сведению...

...Тишину нарушало только потрескивание свечи да хлесткий ветер, бросавшийся в окно и поющий одному ему понятную песню. Но явно что-то не весёлое... Передо мной лежала одна из книг, которую принёс учитель. Хотелось, чтобы меня похвалили, потому я старательно выводила текст на плотном листе бумаги. Выходило не очень. Потом его следовало выучить так, чтобы даже при смерти могла повторить все слово в слово. Это важно. Все, чему он учил, было важно по его словам, о чем мне каждый раз напоминали. Хотя я не со всем соглашалась, но обычно молчала, впитывая все знания, как иссохшая земля живительный дождь.

- Юлана, что ты знаешь о стихиях?- прервал моё занятие вопрос, заданный требовательным тоном.

Отложила перо и приготовилась отвечать заученный материал, подняв голову и взлянув на мужчину. Да так и замерла, не произнеся ни слова. Обычно я встречала колючий взгляд на спокойном лице, а сейчас он был направлен в пол, чётко очерченные темные брови хмурились, образовав складку на переносице. Да и вся поза говорила о глубокой задумчивости и какой-то внутренней борьбе - напряженные плечи, сложенные на груди руки... Я сама от увиденного опешила. Внезапно лицо учителя разгладилось и он резко вскинул голову, скрестив наши взгляды и красноречиво намекая, что от меня все ещё ждут ответа.

- Ну... - протянула, собираясь с мыслями, так как нужно было изложить все кратко, емко и по сути. - Стихий четыре. Огонь, вода, земля, воздух. Каждая присутствует в нашей жизни. Маги могут управлять одной из них, а именно той, с частицой которой родились.

Про себя подумала, что так и не поняла, с какой родилась я, а учителя как-то стеснялась спросить, боясь показаться дурой.

- Ты забыла о пятой, - насмешливо изогнулись в снисходительной ухмылке тонкие губы. Почувствовала, что краснею. Но я не помнила ничего о пятой стихии. Растерянно посмотрела на книги на столе, будто ответ мог появиться на обложке.

- Их зовут проклятыми, стихийниками, носителями духа, или эфира, - решил, наверное, пожалеть меня учитель. - В таких магах заключены все стихии сразу. Они раздирают его, как голодные звери, отказываясь подчиняться, разрушая разум, подавляя волю. Таких детей уничтожают сразу, как становится ясна их суть. Они опасны как для окружающих, так и для самих себя. Если на твоём пути попадется стихийник, постарайся выжить ценой его жизни.

И точкой этой лекции и моему застывшему во взгляде недоумению стали брошенный на стол свиток заклинания рассеивания и слова:

- Убей не задумываясь.

Сейчас, вспомнив, я все равно сомневалась. Да и его слова вызвали массу новых вопросов, которые я так и не задала. Понимала, что если бы учитель посчитал нужным, чтобы я знала больше, то сам рассказал бы. И угораздило спасти того, кого следует уничтожить! Но может я ошиблась, ведь мне ни разу не встречались стихийники? Ну да, а того, что сейчас происходит, мне мало, чтобы поверить в их существование. А чтоб я совсем перестала сомневаться, вокруг заплясала утварь и все, что плохо лежало, а лицо заслонили волосы. В избе начинался ураган, ага...